Торжественное открытие (ЛП) - Майлс Эйва

— Я профессионал на кухне, если ты помнишь.

И она отругала себя, что вспомнила, в чем еще он был профессионалом не только на кухне, усаживая ее на гранитную столешницу и заставляя кричать от удовольствия.

Никто никогда не скажет, что Ретт Батлер сама невинность.

16

Покерные турниры проверяли характер каждого игрока. Мак смаковал звук клик-клик-клик, сгребая очередную стопку фишек. Это была не просто победа. Было что-то первобытное в том, чтобы противостоять другому мужчине или женщине, если выпадал такой случай. Постоянное напряжение на турнире истощало большинство игроков. Необходимость постоянно оценивать соперников, взвешивать различные стратегии ставок друг против друга, постоянное стремление к победе.

Он был не похож на большинство игроков.

Физическая сторона игры тоже была утомительной, подумал он, потягивая коктейль здоровья в передней части комнаты, наблюдая, как все настраиваются на игру. Изнурительные дни напряженной игры по восемь— двенадцать часов с небольшими перерывами открывали слабые стороны организма.

Маку нравилась мысль, что за покерным столом выживал сильнейший, и он планировал выжить так же, как и всегда по одной полной раздаче за раз.

В этом мире он обрел свое блаженство, и все благодаря капризу судьбы. Если бы у Эбби не случились бы осложнения при родах Дастина, он никогда бы не вошел в «Тадж-Махал» в Атлантик-Сити с отчаянной идеей заработать денег, необходимых для оплаты медицинских счетов. Он сделал больше, чем просто оплатил медицинские счета. Он вдруг понял, что не похож на своего отца, который всю жизнь проигрывал деньги в казино, высасывая из семьи все соки вместе со своей женой — картежницей.

Мальчик так и не понял, в чем тут дело. Он ненавидел карты, благодаря своим родителям.

Сейчас мужчина в нем был благодарен им за обучение, которое он получил, сидя у них на коленях, не потворствуя их ошибкам. Искупление приходило в неожиданных местах. Он был не из тех, кто плюет в лицо судьбе.

— Ты готов, парень? — Протянул Ретт, положив огромную руку ему на плечо и оглядывая комнату.

Мак толкнул его локтем в грудь.

— Всегда.

Ретт протянул руку — их ритуал.

— Удачи. Как я только что сказал Райю, в течение следующих нескольких часов мы больше не друзья.

— Почему ты всегда говоришь эту фразу? — Мак замолчал, пожав плечами. Ретт каждый раз, когда они играли вместе, говорил эту фразу. Мак схватил его за руку. — И тебе удачи, Ретт.

— Встретимся за последним столом, — бросил Ретт через плечо, Рейвен и Виксен кружили вокруг него в платьях с глубоким вырезом.

— Можешь не сомневаться, — пробормотал он, потирая свою счастливую фишку, отправившись искать номер своего места, помахав Райю и его приятелям, которые тоже направились за свои столы.

Первый стол Мака подвел его итог к полудню. Восемь парней, сидевших вокруг, смотрели, как он медленно приближался к победе. Ему нравилось наблюдать за их реакцией. Половина из них мгновенно теряла свои бесстрастные лица. Кто-то пробормотал: «Вот дерьмо», кто-то ухмыльнулся, вероятно, представив, как будет рассказывать за ужином, что обыграл самого Мака Мэйвена. Оставшиеся смотрели на него с пламенной решимостью, готовые доказать, что они могут победить. Он кивнул и вытащил свой талисман — покерную фишку девятнадцатого века с парохода на Миссисипи.

Затем он начал собирать свои стопки фишек.

Его мир сузился до стола. Блеск от рубашек карт, когда их сдавали. Его интуитивное чутье на чужие карты на руках. Короткая молитва, которую он иногда читал про себя, когда дилер сдавал последнюю карту. Игра на пароходе могла заставить взрослых мужчин плакать, как вечная песня. Она меняла судьбы и разбивала сердца.

Он сбросил несколько комбинаций на ранней стадии, но не много.

Стопка фишек росла. Наблюдал за своими противниками. Усилил давление, повысив ставки. Доил игроков, заставляя их перебить ставку или пассануть в течение часа.

Затем он перешел к следующему столу и проделал все снова, делая перерыв на предписанные тридцать минут за каждые два часа игры.

Он играл в течение десяти часов, собрав солидные стопки. Когда у него был перерыв, он подошел к своей семье, которая наблюдала со стороны вместе с остальной толпой. Он поцеловал Эбби в щеку. Схватил Дастина в медвежьи объятия, тот сопротивлялся. Вся эта история с общественными работами только усилила раздражительность племянника. Мак был удобной мишенью.

— Ты играл очень жестко, — заметила Эбби.

— Ты был потрясающим! — Воскликнула Джилл, обнимая его и придвигаясь ближе. — Я никогда раньше не видела игру воочию, для меня это совершенно ново. Я имею в виду, что у тебя на лице не двигается ни один мускул. Это невероятно.

Джилл продолжала болтать, Мак кивнул проходящему мимо Ретту, зажатому своими покерными малышками, при этом говоря что-то репортеру, который снимал его для каких-то новостей. Он извинился и поспешил поздороваться с Эбби, у нее отвисла челюсть, когда подошел Рай и по-медвежьи обнял Ретта. Вспышки фотоаппаратов слепили глаза.

Нахмуренный взгляд сестры почти заставил Мака улыбнуться. Когда Ретт снова обнял своих покерных крошек, он смотрел не на них. Он смотрел прямо на Эбби, которая смотрела на него не мигая.

— Как сегодня Ретт? — тихо спросил он сестру.

Она облизнула губы, прерывая зрительный контакт с Реттом.

— Хорошо, но он казался… рассеянным.

— Он все время смотрел на маму, когда она проходила мимо, — добавил Дастин, толкая Мака локтем.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — чопорно ответила Эбби, натягивая пиджак. — Не говори глупостей.

Дастин усмехнулся.

— Он всегда был неравнодушен к тебе.

Эбби тут же выпрямилась.

— С чего ты решил?

Парень закатил глаза.

— Я не слепой. Это уж я точно вижу. Ты тоже всегда была неравнодушна к нему. Когда ты собираешься признаться в этом всем остальным?

Мак переступал с ноги на ногу, наблюдая, как мышцы лица Эбби напряглись от шока, а затем от отчаяния. Значит, парень знал и давал как бы свое согласие. Ну и ну.

— У меня есть обязанности. Мак, ты зайдешь проверить сегодняшнюю статистику. — Она расправила плечи и направилась прочь.

Глупая ухмылка племянника говорила сама за себя.

— Никто так не проникал ей под кожу, как Ретт.

Мак внимательно посмотрел на Дастина. Насколько ему было известно, никто не говорил с племянником о намерениях Ретта. Возможно, пришло время прощупать эту ситуацию.

— Похоже, ты не против, если они будут вместе, — бросил он.

Ухмылка племянника могла бы зарядить энергией весь отель, непохожая на его обычную угрюмую улыбку.

— Я люблю дядю Ретта! Маме нужно больше радости. Ретт из тех парней, с которыми невозможно не веселиться.

Так и есть. Они вдвоем неплохо веселились год назад.

— Но твоей маме нужно нечто большее, чем просто веселье.

Племянник пожал плечами.

— Большую часть времени она слишком серьезна. Я не хочу, чтобы она в конечном итоге осталась одна. Через два года я уеду в колледж. И что она тогда будет делать?

Грудь Мака сжалась. Два года? Как быстро летит время?

— Наверное, как и я будет сходить по тебе с ума. — Что, черт возьми, он будет делать? Образ, как он и Эбби живут вместе и вместе стареют, как в каком-то ужасном старом готическом фильме, появился в его сознании. Этого просто не должно быть.

Дастин снова надулся.

— Угу, конечно.

Мак притянул его к себе, обхватив одной рукой.

— Ты сомневаешься в моих словах?

Дастин уставился в пол.

— Итак, что ты сегодня увидел? — спросил он, чтобы отвлечь его.

Глаза парня на долю секунды расширились. Затем он начал тараторить. Дастин обладал потрясающим наблюдением, когда дело касалось покера. Может когда-нибудь он и станет игроком. Мак был не уверен, вернее не знал, как к этому относиться. Эбби ненавидела эту идею, но Мак знал одно.