Путь духовного обновления - Иван Александрович Ильин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто однажды имел это счастье[55] – пережить сполна совестный акт, т. е. не только воспринять его зов и луч, но отдаться ему и совершить из него поступок, – тот никогда не забудет этого события своей жизни. Это событие состоит в том, что он в этот миг достиг блаженного единства, душевно-духовной цельности в своем собственном существе, и притом, что важнее всего, цельности в добре. Он не распался в душе своей на «требовательного Господина» и «непокорного, ленивого раба»; но утратил тягу к непокорности и лени и перестал быть рабом; он сам стал Господином, а Господин перестал быть требовательным; и Господин, коему не противостоит более раб, стал впервые свободным и вдохновенно-радостным.
Но этим событие не исчерпывается, это только – личное преддверие к сверхличному обстоянию. Ибо в совестном акте человек ощутил радостную близость к Богу. В самом себе, в священной глубине своего вдохновенного и трепещущего сердца он почувствовал подлинное, живое дыхание Божие, веяние Духа Святого; и почувствовав его – свободно и радостно предался ему, не «покорился», как раб покоряется чужому велению, а предался как свой своему, чтобы утратить себя в единении с Ним; он стал не «орудием» Его, а хотя бы на краткий миг живым явлением Его воли, Ее вдохновенным воплощением; он целостно возжелал из Его желания и с блаженством осуществил Его волю как свою собственную. И, может быть, теперь впервые ощутил, что значит прошение: «да будет воля Твоя»…
Возможность пережить это хотя раз в жизни столь драгоценна для человека, а действительное переживание этого события, этого целостного единения своего существа с волею Божиею настолько значительно во всей его жизненной судьбе, что совестный акт должен быть отнесен к самым чудесным дарам Божиим, которые даны человеку. Этот акт уводит человека вглубь – к тому, что должно быть обозначено как его собственная субстанция, с которой он как бы воссоединяется; а без этой духовной субстанции (или «самосути») каждый из нас превращается в бессвязное множество пустых случайностей или в медиума собственных страстей и чужих влияний, как бы в ворохах бумажных клочков, носимых туда и сюда по воле исторического ветра. Можно было бы сказать, что каждый из нас, бесспорно, имеет существование, но истинное бытие мы приобретаем только через духовную любовь и через совестный акт. Вот почему гениальный Карлейль мог сказать: «совесть есть самая сущность всех действительных душ, как великих, так и малых…» Это можно было бы выразить и так: совестный акт создает в человеке как бы алтарь его жизни, место его одиноких молитв и благих решений.
Таким образом, верное и целостное переживание совестного акта становится в жизни человека неким переломным пунктом. До этого мига человек был как бы проблематичен во всем своем существовании; в этот миг он закладывает твердую основу своего характера. Отныне он знает, куда он сопричислен и «чей он»; он увидел, к чему он призван, и убедился в этом; его духовное достоинство получило свое утверждение и не сомнительную подлинность; он научился духовному самоуважению. Отныне он созрел к внутренней свободе[56] и носит в себе ее живой критерий. Тем самым он проложил себе открытый путь и к политической свободе[57] и понял те опасности, которые она несет «бессовестным» людям. Если он доселе не знал, что есть вера, как она возникает и чем она удостоверяется, – то теперь он приобрел живой и священный опыт в сфере духовной любви и духовного единения с Богом и знает отныне, куда ему надлежит обратиться при возникновении религиозного сомнения, своего или чужого, и на что он может опереться. Тот, кто хоть один раз в жизни пережил совестный акт, но только верно и до конца, т. е. до поступка включительно, у того уже имеется духовный камень, на котором он может строить. И если он доселе как «просвещенный» или «секуляризованный» человек не мог найти подхода к Евангелию и христианству, то теперь он нашел этот подход, и притом на всю свою жизнь, и ему остается позаботиться только о том, чтобы не потерять этот подход и чтобы сделать его всегда доступным для себя и для других.
Можно себе представить, что все это изложенное здесь учение о совестном акте покажется кому-нибудь «нравственным преувеличением», а потому чем-то «отпугивающим» и «нежизненным»: «совестный акт, – скажет и подумает иной трезвый реалист, – вряд ли доступен простому и обыденному человеку; он по плечу разве только праведникам, у которых от праведности исчезают всякие связи с жизнью; ибо жизнь человеческая строится не на праведности, а на живом движении инстинктивного своекорыстия и на живом сплетении противоборствующих личных и массовых интересов; жизнь не нуждается в совестном акте, а совестный акт неизбежно отвергает и разрушает нормальную жизнь…»
После того, как нами уже вскрыто[58], это суждение не заслуживает подробного опровержения: жизнь человеческая, а особенно духовная культура, строится на взаимном уважении и доверии людей, на чувстве собственного достоинства, на чести, служении, внутренней свободе и дисциплине; а источником всего этого является вера в Бога и совестный акт. Это уже вскрыто нами и показано. И теперь мы можем добавить к этому еще одно общее соображение.
Совесть светит людям не только в момент совестного акта, но и всю жизнь после него. И чем