Друг моего отца - Елена Лабрус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это бабаня тебе сказала, что о нас должен был заботиться Арман? – всё же решила я просить о том, что не давало мне покоя.
– Нет, но она говорила, как его ненавидит. И что всё это из-за него.
– Она и мне это всё время говорила. Только ещё добавляла, что никто не должен знать, что я его знаю. А что, если ты всё неправильно поняла? Если нас прятали именно от него?
Машина вдруг затормозила так резко, что не будь я пристёгнута, врезалась бы лбом в стекло. Автомобиль завилял и под вой клаксона обогнавшей нас машины, встал на обочине.
Глава 26. Яна
Татьяна Владимировна выдохнула и аккуратно отцепила руки от руля.
– Ты как? – тихо спросила она. – Испугалась?
– Нет, – покачала головой я и вот теперь испугалась, глядя на её белое лицо.
– Не бойся, – прошептала она бескровными губами и вдруг прижала меня к себе. – Всё будет хорошо, – гладила она меня по голове. – Хорошо.
– Татья… – едва выговорила я, такой в горле встал ком.
– Мама, – перебила она. – Я тебе мама, девочка моя, – и поцеловала в лоб. – Мама.
– Думаешь, он убьёт меня, когда узнает? – сказала я резко осипшим голосом. – Если то, что оставил ему отец – моё?
– Это Романов тебе сказал? – она отодвинулась, чтобы посмотреть на меня.
– Он сказал, что отец доверился кому не следует.
– Так это Чекаев его убил? – вытаращила она глаза.
– Нет! – почти выкрикнула я. И она так странно на меня посмотрела.
– А ты-то с чего его защищаешь? Девочка моя, он не просто трахнул, он изнасиловал тебя. Грубо. Жестоко. Мне ли не знать, как это бывает. Но я, кажется, теперь понимаю за что его так ненавидела бабаня. Просто сказать тебе не могла, – было что-то жуткое в её взгляде, она словно смотрела не на меня, а вглубь себя. – Не за вашу трудную жизнь. И даже не за то, что ей родного сына похоронить не дали, ведь она к тому времени и сама официально была мертва.
– За то, что ей проститься, даже тайно, с единственным сыном не дали, – вставила я и это была правда, хотя прекрасно понимала к чему она клонит. – Не Арман стрелял в отца!
– Уверена? – хмыкнула она. – А я слышала у Чекаева была жена. Её жестоко изнасиловали и убили. Убийцу так якобы и не нашли. Дело закрыли. Как думаешь, это мог быть кто?
– Да кто угодно, они же сами были бандитами. – И тут же в ушах зазвучали слова Армана «Я отомстил!» Нет, это не отец! Нет, нет, нет, всё было не так. Всё это вообще звучало ужасно и неправильно. – Наверно, тот, кого тоже давно нет в живых, – предположила я, но Воскресенская неожиданно согласилась.
– Ну, может и так, – пожала она плечами. – А, кстати, как про тебя узнал этот князь?
– Из-за тебя, – выдохнула я. – Потому что бабаня тебя нашла и всё рассказала, и ты меня забрала.
– Ну, значит… и Чекаев уже всё знает. Или вот-вот узнает. Но ты не бойся, – потрепала она меня по голове. – Если я хоть что-то в этом понимаю, и если действительно то, что принадлежит ему – твоё, он тебя не убьёт. Он же не идиот.
Я нервно сглотнула, потому что услышала «не убьёт сейчас». А она беззаботно улыбнулась.
– Может, и зря я тебе сказала, что ты ему не нужна. Ты как раз нужна. На тебе он женится.
– Как женится? – ничего не понимала я.
– Легко, – усмехнулась она.
– А если я не соглашусь?
– Не глупи, а, – фыркнула она. – Конечно, согласишься. Кстати, а твой паспорт где? У него?
– Нет, – стало мне совсем не по себе. Я судорожно полезла в сумку. – С собой.
Но она принялась поправлять макияж, словно её это больше не интересовало.
– А как выглядел этот внук Романова? – размазывала она пальцем помаду на губах, глядя в зеркальце над рулём.
– Такой высокий, широкоплечий, красивый. Я могу нарисовать, – схватила я с заднего сидения блокнот. – То есть… уже нарисовала.
– Какая ты смешная. Я имела в виду забей в поисковике. Сейчас для этого есть интернет, – усмехнулась она, пока я листала.
– Я знаю, – смутилась я и загнула страницу. – Но я всё равно рисую. Это ты выкинула мой старый блокнот?
– Блокнот?! Нет, я его не трогала, – уверенно покачала она головой и развернула к себе рисунок. Внимательно всмотрелась в лицо.
– Ты его знаешь?
– Первый раз вижу, – пожала она плечами. – Но какая разница, раз его уже нет.
И больше не сказала ни слова. Пристегнулась, пока я убирала рисунок. И мы снова выехали на трассу.
– А кто был мой дед по отцу? – спросила я, когда навигатор сообщил, что до нужного нам пункта три километра. – Как бабаня с ним познакомилась?
– Какой-то бюргер, – глянула Татьяна Владимировна в зеркало заднего вида. Как-то не поворачивался у меня пока язык называть её «мама». – Она работала медсестрой в санатории. А он приехал лечиться. К ней на процедуры, на ванны приходил. Некрасивый. Немолодой. Но как-то закрутилось. Потом он уехал в свою Германию. А она даже обрадовалась, когда узнала, что забеременела. И всё, что от него осталось – только сын.
– Нойман? – тут же спросила я. – Фамилия его была Нойман?
– Нет, – покачала она головой. – Вернее, не знаю. Я никогда и не спрашивала.
Пиликнул телефон. Я полезла в сумку в надежде, что это Арман.
Но это всего лишь пришло сообщение от оператора.
«Надо позвонить маркграфу. Может, он что-нибудь знает. Но не при матери же», – глянула я на Татьяну Владимировну.
А когда мы подъехали к загородному дому, и забыла о телефоне.
Губернатор, с которым теперь встречалась мать… это
