Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая

— А теперь поспешите. Обрадуйте наших.

Оставшись один, Лихо посидел еще несколько минут, вертя пульт в руках и что-то прикидывая. Вскочил, прошелся туда-сюда, снова сел. Наконец встал и решительным шагом направился к лифту.

Если бы Аня увидела его, вероятно, пришла бы в ужас. Злобная ухмылка исказила тонкие губы, черты заострились, кожа обтянула череп — истинный брат своей не-сестры, почти одно лицо с Верлиокой.

— Ну что, моя дорогая, пора под домашний арест!

2.08. Межсезонье. Персональный встроенный баг

Черная шапка явно была лишней. Черная куртка — еще куда ни шло, черные брюки — тоже, и даже ботинки, но целиком косить под Оливию Данэм не стоило, это Аня поняла почти сразу. Может быть, агенту ФБР люди и делают исключение, притворяясь, что не видят в упор, особенно — безлунной ночью на угольном складе. На Аню же то и дело оглядывались с подозрением. Спокойно бродить в поисках сверхъестественного не получалось катастрофически. Обнюхивать все вокруг тоже было весьма непросто, но по другой причине: она совершено упустила из виду, какой симфонией запахов обладает большой вокзал.

Аня вздохнула, сняла шапку и затолкала в карман. Как ни странно, это помогло: люди перестали на нее оглядываться. Обычные люди: пассажиры, встречающие, провожающие — у них и без девушки в черном хватало забот. Увы, охрана Московского вокзала сочла слоняющуюся туда-сюда девицу именно своей заботой, как будто вокруг совсем не было других фриков. От обнюхивания очередного угла ее оторвали в рекордно короткие сроки.

Еще через некоторое время, проверив у нее паспорт, проверив ее саму металлоискателем, что-то проверив в какой-то базе, Аню с вокзала выставили. Это можно было считать везением: она даже успела спросить о юном бомже в пальто на молнии. С ответом, правда не повезло абсолютно: "Не видели, не знаем, пропал родственник — пишите заявление по месту жительства."

"Представляю, как бы они отреагировали, узнав, кого я ищу на самом деле! Хотя, нет, не представляю. Наверное, их уже ничем не удивить. Что ж… По крайней мере, здесь я попыталась!"

Стоя у перехода, Аня который раз вздохнула: но Московский вокзал она возлагала большие надежды. Еще в девятнадцатом веке, тогда — Николаевский, расположенный на окраине города, он вполне годился на роль столовой для голодных умертвий. Как говорится, пассажиром больше, пассажиром меньше… Опять же, возле вокзала удобно прикидываться нищим попрошайкой. Так почему упырям не оставаться здесь и в третьем тысячелетии?

Где же искать лиговских умертвий теперь? Мальчишку она увидела на соседней улице среди бела дня. Если не считать это случайностью, у нее были отличные шансы встретить упырей в первом попавшемся магазине. Или кафе. А уж подворотни — те просто созданы для тусовок нежити все видов! Логика сумасшедшего? Возможно, если забыть, что случилось с ней за последние месяцы…

На этом ее размышления беспардонно прервали. Толпа выплеснулась из метро, подхватила девушку и притащила на противоположную сторону проспекта.

Почти не ругаясь, Аня нахлобучила шапку, а поверх надела наушники.

Мы жили, будто нет нам дела,

Не обращая ни на что, ни на что,

А между тем происходило,

И, наконец, произошло…

Это были очень красивые наушники — отличный подарок самой себе на Новый год. Кто-то где-то наконец сообразил. что людям нравится стимпанк, и украсил обычный черный гаджет вставками оранжевого металла. Единственное, о чем Аня жалела — этот кто-то поскупился на шестеренки.

В процессе был нарушен древний,

И в том числе искажена, искажена,

Но всем известно, что не дремлет,

И вот — извольте пожинать…

— Золотые слова… — пробормотала она, делая звук погромче. Осталось определить, в какую сторону отправляться. Можно было подкинуть монетку, или воспользоваться принципом Остапа Бендера, все-таки, в одну строну — сорок домов, в другую же — больше двухсот. Поразмыслив, Аня, как заправский морской волк, облизала палец и подняла его в воздух. Палец тут же замерз со всех сторон и даже слегка посинел. Но сильнее — все же со стороны Московских Ворот. Или ей этого очень хотелось.

— Дойду, а оттуда — домой!

Она засунула руки в карманы — угораздило же снова забыть перчатки! Подняла воротник, почти скрывшись от зимнего ветра. От уличного шума отгородилась музыкой: он был для нее бесполезен. Те, кого Аня искала, не шумели без крайней необходимости, зато выдавали себя запахом крови и мертвечины. Все, что ей нужно — держать нос по ветру, и немного везения.

В энный раз перебежав через дорогу и оглянувшись, Аня скрипнула зубами: Московский вокзал не только не исчез из поля зрения, он как будто увязался следом за ней. Время перевалило за полдень, скоро начнет темнеть, не обнюханного — еще многие километры, а она едва-едва добралась до Разъезжей.

— Кошмар, — подвела итог Аня. — То есть, привал. И перекус.

Ужасно хотелось немного посидеть в тепле: почти непреодолимое искушение, когда забегаловки — через каждые несколько метров. Она гордо показала кукиш "Теремку", проигнорировала еще какое-то кафе и пошла в "Пятерочку".

"Никаких лишних соблазнов! Берем провиант и движемся дальше!"

Люди у кассы двигались бодро. Аня с удовольствием разглядывала походный перекус категории "тетушка не одобряет": йогурт, шоколад и горячую булку — разогрели прямо при ней, ура! Все было прекрасно — до тех пор, пока не подошла ее очередь. Если день в чем-то не задался, он просто обязан подкинуть еще пару подлянок — для ровного счета.

— Люда! — раненым слоном протрубила кассирша. — У меня опять тут сломалось!

— Ага, и у меня! — скрытая стойкой со жвачками Люда, должно быть, пародировала львиный прайд. — Та-а-ак! Все готовим наличные, карты не принимаем!

Налички хватило только на булку. Сунув покупку в карман, прокляв сквозь зубы местную фауну, Аня вышла на улицу. И неожиданно ее осенило: что, если полоса неудач распространится на защиту от нежити?! Ведь от нападения Верлиоки талисман ее так и не спас… Может быть, в нем просто ничего нет?

Узелок из бурой тряпочки оказался на совесть завязан суровой ниткой, но Аня была настойчива. В конце концов нитка все-таки поддалась. Отгородившись от ветра спиной, Аня осторожно заглянула внутрь. Разглядеть удалось немногое: какие-то кусочки и крошки. Поднеся руку к лицу, едва дыша, она аккуратно высыпала чуточку содержимого на ладонь.

"Ну, и что у нас тут? Гм. Сухие листья. А кусочки… Тьфу, гадость, это же кости. Да, так и есть, дробленые кости!"

Брезгливо морщась, она стряхнула магический мусор обратно в узелок и спрятала его под одежду.

— Тьфу два раза! Откуда тянет горелым? Докатились: горящие урны — в центре города!

Вслед за вонью до нее добралось осознание: она стоит по колено в сугробе. Нет привычного шума машин, нет прохожих.

И дома рядом с ней тоже практически нет. Большая часть разворочена взрывом, уцелевший фасад растрескался, почернел после пожара.

"Жил-был Война, и была у него дочурка Клэнси, а также два сына: Ужас и Паника…"

Язвительность — не самые приятная из сторон ее личности, это Аня знала прекрасно. Но именно склонность иронизировать по любому поводу помогала ей в последние месяцы.

Увы, только не в этот раз.

Какая-то малюсенькая часть сознания еще цеплялась за мысль: вокруг — параллельная реальность, местный постап, сейчас из-за угла выбегут зомби, и все будет круто. Мысль продержалась секунд пять. После этого Аня заметила женщину, тянувшую за собой санки. Таких сгорбленных, укутанных людей она видела сотни раз — в документальном кино, на картинках в учебнике, и везде, абсолютно везде они были обделены красками. Никакие фото и фильмы не донесли до нее простой факт: маленький труп на саночках может быть замотан в голубое одеяло с корабликами.