Тихая гавань - Андрей Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так оно и получилось. Едва они сели за стол, как в калитку постучали, и жена Станислава пошла открывать. Братья же рассмеялись.
- Он , наверное, выпивку еще на въезде учуял, - сказал Петр. - Возможно, - Станислав замолчал: в последнее время он стал замечать, что все чаще стал прикладываться к бутылке. Слишком тяжело стало жить двойной жизнью. - И все-таки ты поставил такую сложную задачу... - Тссс...Идут уже. Позже.
Станислав макнул хлебный мякиш в жидкий желток на тарелке и поднес ко рту:
- А если это баба?
- Какая баба? - переспросил Петр.
- Потом, так, мысли вслух. Рассуждаю по твоему вопросу.
Брат жены был в сером мятом костюме и потрепанной шляпе, которую тут же повесил на крючок в стене возле двери. Станислав смотрел на него и грустно думал, что тощий невысокий алкоголик несет слово Божье своей пастве, хотя сам не может справиться с одержимостью горячительным. Вот как такому доверять?
- Здрасьте вам, паны уважаемые.
Голос у него был дребезжащий и говорил он, как будто заискивая, но Станислав понимал, что сейчас ксендза обуревало желание поскорее сесть за стол и отправить в глотку алкоголь. В такие моменты святой отец был готов простить все грехи тем, кто бесплатно одарит его спиртным.
- Жена, налей нам водочки, - скомандовал он.
- Угу, - ответила супруга и поставила на стол бутылку фабричной водки, еще с довоенных запасов. Повернулась за стопками, а ксендз еле сдержал порыв схватить бутылку за горлышко.
- Как дела в селе, пан Петр?
- Нормально. У вас как, отче?
- Ужасно, - супруга плеснула водку в две стопки, ее брат стремительно подхватил ближайшую и опрокинул в себя. Станислав даже не успел потянуться за своей. - Просто ужасно.
- Что такое?
- Ко мне сегодня приходил Зайберт.
- Гестаповец решил раскаяться в грехах? - улыбнулся Петр.
- Нет, - ксендз после первой стопки осмелел и уже наливал себе сам, на что его сестра только покачала головой. - С ним был еще один немец, и они спрашивали, не признавался ли кто на исповеди в убийствах.
- И признавались? - беззаботно поинтересовался Петр.
- Тайна исповеди на то и тайна, - вторая стопка влетела в ксендза, и, похоже, придала ему храбрости. - Ничего я им не сказал. Грешно это.
- И что, Зайберт, молча прожевал такой ответ? - теперь уже и Станиславу стало интересно.
- Нет. ...пан Петр, будьте любезны, освежите мне стопочку...
- Ты бы поел хоть что-нибудь, - с укором обратилась к брату жена Станисалава, - тебе же еще вечернюю служить.
- Обязательно, но я в таком испуге и расстройстве. Этот Зайберт погрозил сжечь костел, если я что-то скрываю. Нехристь. Еретик. Даже красные так себя не вели.
- Просто не успели, - заметил Станислав. - Взорвали бы твой костел, или танцплощадку бы там устроили или библиотеку. А Зайберт, кстати, протестант.
- Я и говорю, что еретик.
- И все? Больше ни о чем не говорили?- Э, второй немец поспрашивал про падших женщин. Старый немец, без формы, но видно важный жук.- Совета просил?
Петр и Станислав рассмеялись, а ксендз покраснел:
- Нет. Интересовался, все ли из них также ходят на службы, не прекратили ли.
- Набожная шлюха кому-то интересна, - развеселился Петр.
- Ну тут секрета особого нет, я и сказал про парочку.
Станислав еле сдержался, чтобы не ударить родственника жены в лицо: этот придурок своим языком поставил жизни двух женщин, которые хоть и спали с немцами за деньги, но делали это не из желания, а по необходимости, под угрозу.
- Они их имена записали, Зайберт даже улыбнулся и сказал, что с костелом пошутил.
- Да и правильно, - подала голос жена, - пора с этими блядями разобраться. Позорят нас.
- Заткнись, дура, - вскинулся Станислав, - не будь этих курв, то немцы девок в городе насильничать начали бы.
- Ой, да ерунда это, они же к порядку приученные....
- Мы для них не люди, - озвучил мысли Станислава Петр. - Девкой нашей насильно попользоваться — это не закон нарушить, а одарить вниманием низшую расу.
Станислав не стал рассказывать в подробностях, что происходило во время экспедиций по деревням вместе с немцами. Хорошо, если с ними был Барт, его немецкие солдаты побаивались и вели себя дисциплинированно, но если лейтенанта в составе экспедиции не было, то в редком случае визит в село обходился без изнасилования. А почему бы и нет? В городе шлюхе надо платить, а в деревне никто не увидит и жаловаться бесполезно. Защитить некому. Полицаи просто отворачивались в сторону, мешать немцам означало поставить свою жизнь под угрозу расстрела.
- Вы лучше ешьте, а то яичница выстыла вся. Петр, чай?
- Да, с сахаром только. Меда я и у себя наемся.
- Я помню.
Станислав наконец-то выпил водку и с тоской посмотрел в окно. Жизнь продолжалась, только не обещала покоя и счастья.
Глава 12
Густой и плотный запах духов и женского пота грозил отправить лейтенанта в нокаут, хотя он зашел в помещение с задержанными проститутками всего три минуты назад. Несмотря на почти обеденное время большинство было в каких-то халатах и накидках, что вполне объяснимо ночной работой. Он с презрением посмотрел на откровенно пускавшего слюну рядового и приказал открыть окно и дверь:
- Пусть хоть немного проветрится помещение.
Двадцать две проститутки от совсем юной до старухи пятидесяти лет предстали перед ним без косметики и причесок. Он , борясь с отвращением, стал рассматривать их, пытаясь понять, могла ли хоть одна из них привлечь внимание молодого офицера. Барт презирал таких женщин, но понимал, что сексуальный голод может заставить мужчину совершать самые глупые поступки, однако в этой толпе гомонящих и возмущенных женщин он не смог выделить ни одну, которая пробудила бы в нем интерес. Среди них всего у четверых были приятные стройные фигуры и не обвисшие груди. Но лица у этой четверки была непропорциональными и каким-то туповатыми.
- Заткнитесь! - внезапно крикнул он на польском. Шлюхи затихли: они знали, кто он такой и немного побаивались. Он
