Барон по призванию. Путь дворянина - Владислав Игоревич Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джоза спрыгнул на землю и распахнул плащ. Утренний холод немного привел его в чувство, заставив тело задрожать на пару мгновений. Конюх забрал у него поводья и повел животное в стойло, а капитан, звеня шпорами, направился вверх по ступеням мимо уже знакомых нам «Ежей». Стражники, стоящие у лестницы, вытянулись по стойке смирно. На них агент не обратил никакого внимания, зато он сразу заметил троицу, стоящую у последней ежовой арки. Младшие агенты Алаин, Эдван и Свиллер.
Молодые люди, которым не было еще и двадцати пяти, о чем-то болтали, иногда бросая направо-налево ищущие взгляды, и как только они заметили своего командира, сразу приняли строевую стойку и выполнили воинское приветствие, приложив вытянутую руку к виску.
– Младший агент Алаин!
– Я, ваше благородие, герр капитан!
– Что вы сейчас делаете?
– Выполняю воинское приветствие, ваше благородие!
– Так, а вы трое что мне показываете? У меня складывается впечатление, что вы не уважаете своего командира! Пальцы – прямо, кисть – прямо, как лезвие! Голову выше, обер-лейтенанты! Ну, вот.
Капитан Джоза иногда воспитывал своих подчиненных, но так, для порядка. У агента язык не поворачивался назвать Алаина, Эдвана и Свиллера плохими служащими. Это были умные, хитрые, сообразительные профессионалы, быстро и правильно выполняющие приказы. А самое главное, у них хватало смелости не выполнять приказы, когда было необходимо. И за это Джоза их любил.
– Ну что, «коршуны войны»? Готовы к очередной погоне за шпионом?
На лицах младших агентов проступила улыбка. Они поняли очередной шуточный сигнал своего командира и дружно проклекотали трижды:
– Кхрррр, кхррр, кхрррррр!
Джоза удовлетворенно засмеялся, радуясь шутке узкого круга, хлопнул Эдвана по плечу и дал команду «вольно».
Обмундирование «коршунов войны» выглядело угрожающе и в то же время элегантно. Специальные сыромятные куртки темной окраски сделали легкими и теплыми, но в то же время в них не было душно. Темные кожаные наручи и наплечники с ремнем через грудь. Если завязывался бой, агент мог быстро самостоятельно надеть кольчугу, обычно остающуюся на седле скакуна. Шлемы, как и у обычной стражи, салады с назатыльниками и фиксируемым забралом. Сейчас агенты, следуя воинскому этикету, стояли без шлемов: они тоже остались в седлах.
Приказав ждать его здесь, командир КОРШ, что расшифровывалось как «Королевский отряд по разоблачению шпионажа», или, как его называли в быту, командир «коршунов», направился к замку: скоро должна состояться встреча со святым, который выдаст ему диковинку на время задания.
Джозе не пришлось долго гулять в одиночестве. Скоро из-за кустов, украшающих внутренний двор, появилась группа людей: несколько рыцарей-причащенных и его святейшество Весьян Эр’ваннес.
Рыцарей было шестеро. Грозные ребята, плечистые и здоровые, каждый из них на голову выше Джозы. «Наверное, святым духом питаются», – подумал агент, и отчасти он был близок к истине, ведь причащенные считались святым воинством, служащими исключительно воле Матерь-Древа, которая передавалась в мир конечно же устами его святейшества. Они могли действовать от имени святого отца Весьяна, отлучать от церкви прямо на месте, обвинять в ереси и колдовстве и, если была необходимость, казнить, опять же, сию минуту. Для совершения казни причащенные всегда носили с собой огромные двуручные мечи с лезвиями в пять с половиной футов. Узнать причащенных можно было издалека: они ходили в белоснежных сюрко с черным кругом Матерь-Древа поверх блестящих латных доспехов и шлемах-бацинетах с вертикальными треугольными вырезами для глаз, из-за чего казалось, что на стальных лицах скорбь. Остальные регулярные войска Фестунга носили салады, так что головы святых, зеркально отражающие лучи солнца, выдавали их мгновенно.
Шесть рыцарей образовывали круг, внутри которого стоял святой отец Весьян Эр’ваннес. Двое причащенных отошли в стороны, и его святейшество вышел навстречу Джозе. Агент встал на колени и поцеловал протянутую ему морщинистую старческую руку с перстнем.
– Ваше святейшество! Какая честь! Я не ожидал, что именно вы придете снарядить меня…
– Сын мой, встань. – Голос святого отца оказался скрипучим и тихим. Его святейшеству было уже за семьдесят пять.
Агент повиновался.
– Давайте пройдемся, сын мой. Позвольте опереться на ваш локоть, – попросил хауптъепископ. Джоза с трепетом подставил руку, ссутулившись, повел старика вдоль левой стены замка. Шесть причащенных держались за рукояти мечей, чего агент не мог не заметить, даже когда святой отец оказывал честь и демонстрировал невероятное доверие. Простому смертному такое и не снится.
Весьян был маленького роста. На фоне причащенных он и вовсе казался крошечным. Сутулый, в белом платье, скрывающем фигуру, с золотым ожерельем в виде Матерь-Древа на шее и высокой тканевой тиарой, вышитой золотыми ветвями и листьями. Старик передвигался крайне медленно, каждый шаг давался ему с трудом, поэтому, если бы Джоза оказался не столь терпелив, он бы потащил святого отца за собой. Но агент был невероятно покорен и набожен, когда дело касалось прямого общения с его святейшеством, оно и понятно.
– Знаете, я всегда уважал королевских ловчих, молодой человек, – произнес, скрипя, словно столетняя дверь, хауптъепископ. – Нас всюду окружают враги, а доблестные воины короля защищают народ и правителя, но вы… Вы делаете куда более важную работу – истребляете гораздо более опасных врагов. Если позволять им множиться и разрушать государство изнутри, солдатам рано или поздно станет нечего защищать. Кроме того, внутренних врагов не одолеть отрядом копейщиков, тут нужны светлая голова, мудрый подход и стальные нервы.
– Благодарю, ваша светлость. Я крайне ценю каждое ваше слово.
– Не распыляйтесь на благодарности, молодой человек. Вы прекрасно выражаете их делом. Вот, помню, вы пришли на службу к королю почти двадцать лет назад, верно? По поручительству?
– Да, ваше святейшество, восемнадцать лет назад. По поручительству ныне покойного капитана Грейлока.
– Я сразу обратил на вас внимание, – протянул хауптъепископ. – Подумал, какой поразительный молодой человек, подающий надежды, идейный. Сначала я даже хотел сделать вас своим причащенным, но вы оказались мелковаты. Не держите зла.
– Ни в коем случае, ваше святейшество. Место, которое я занял, подходит мне как нельзя лучше.
Некоторое время восьмерка шла молча. Хауптъепископ тяжело дышал. Наконец они добрались до спуска в катакомбы, куда вела большая черная дверь. Стражники, охраняющие вход, встали по стойке смирно и ударили древками копий о каменную плитку под ногами. Святой отец отпустил руку агента, подошел к двери, извлек откуда-то из рукавов небольшой позолоченный ключик, вставил его в замочную скважину. Механизм внутри двери заклекотал, затрещал, послышался глухой удар, и дверь приоткрылась вовнутрь.
Холодный ветер будто приободрил хауптъепископа. Он зашагал вперед так бодро, как позволяло дряблое слабое тело. Один из причащенных взял факел и
