Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

Около двух часов он вернулся в Хедебю и как раз занимался отрыванием ценников от новой одежды, когда услышал, что открывается входная дверь. Светловолосая женщина лет пятидесяти, переступая через порог, постучала о дверной косяк кухни. В руках она держала поднос с бисквитом.

— Здравствуйте, я хотела только вас поприветствовать. Меня зовут Хелен Нильссон, и я живу через дорогу. Значит, мы будем соседями.

Микаэль пожал ей руку и представился.

— Я видела вас по телевизору. Так приятно, что в гостевом домике теперь по вечерам будет гореть свет.

Микаэль поставил кофе — Хелен запротестовала, но тем не менее уселась за кухонный стол. Она покосилась в окно:

— Вон идет Хенрик с моим мужем. Вижу, вам понадобились какие-то коробки.

Снаружи как раз остановились Хенрик Вангер и Гуннар Нильссон с тележкой, и Микаэль поспешил на улицу, чтобы поздороваться и помочь занести в дом четыре большие коробки. Затем их оставили на полу возле железной печки, а Микаэль достал кофейные чашки и разрезал принесенный Хелен бисквит.

Гуннар и его жена были приятными людьми. Их, казалось, не слишком занимало, зачем Микаэль находится в Хедестаде, — похоже, им хватало объяснения, что он работает на Хенрика Вангера. Микаэль понаблюдал за отношениями между Нильссонами и Хенриком Вангером и отметил, что в них нет натянутости и незаметно резкой грани между господами и слугами. Гости спокойно беседовали о делах в селении, вспоминали человека, построившего нынешнее жилище Микаэля. Супруги Нильссон поправляли Вангера, когда ему изменяла память, а тот за это рассказал смешную историю о том, как Гуннар Нильссон однажды вечером по пути домой обнаружил, что местный недоумок с другой стороны моста пытается вломиться в гостевой домик через окно; он подошел и спросил недоразвитого взломщика, почему бы ему не воспользоваться незапертой дверью. Гуннар недоверчиво оглядел новый маленький телевизор и пригласил Микаэля приходить к ним по вечерам, если ему захочется посмотреть какую-нибудь программу — у них имеется спутниковая антенна.

После ухода Нильссонов Хенрик Вангер задержался не долго. Старик хотел предоставить Микаэлю возможность самому разбираться с архивом и пригласил приходить и задавать вопросы, если возникнут проблемы. Микаэль поблагодарил и заверил, что все образуется.

Снова оставшись в одиночестве, Микаэль занес коробки в кабинет и приступил к изучению их содержимого.

Хенрик Вангер проводил частное расследование исчезновения внучки своего брата в течение тридцати шести лет. Микаэлю было трудно определить, являлся ли такой интерес результатом одержимости или же с годами это стало для старика чем-то вроде интеллектуальной игры. Однако было совершенно очевидно, что старый патриарх подошел к делу с систематичностью археолога-любителя — документы почти полностью заняли семь метровых полок.

Основу собрания составляли двадцать шесть толстых папок, содержавших материалы полицейского дела об исчезновении Харриет Вангер. Микаэлю было трудно себе представить, чтобы исчезновение обычного человека породило такой объемистый следственный материал. С другой стороны, Хенрик Вангер, несомненно, обладал достаточным влиянием, чтобы заставить полицию Хедестада отработать каждый мыслимый и немыслимый след.

Помимо полицейских материалов имелись еще подборки статей, фотоальбомы, карты, сувениры, информационные брошюры о Хедестаде и предприятиях концерна «Вангер», дневник самой Харриет Вангер (в котором, однако, было не слишком много страниц), школьные тетради, медицинские справки и разное другое. Тут присутствовало также по меньшей мере шестнадцать переплетенных томов формата А4, по сотне страниц в каждом. Эти тома составляли журнал хода расследования, принадлежащий руке Хенрика Вангера. Здесь патриарх аккуратным почерком записывал собственные размышления, бесплодные идеи, тупиковые концепции и наблюдения. Микаэль немного полистал тома наугад. Текст напоминал художественное произведение, и Микаэлю пришло в голову, что перед ним чистовик, написанный на основе многочисленных старых блокнотов. Под конец он дошел до десятков папок с материалами о разных членах семейства Вангер; здесь страницы были машинописными и явно собирались в течение долгого времени.

Хенрик Вангер вел дело против собственной семьи.

Около семи Микаэль услышал настойчивое мяуканье и открыл входную дверь. Рыжевато-коричневая кошка стремительно проскользнула мимо него в тепло.

— Я тебя понимаю, — сказал Микаэль.

Некоторое время кошка обнюхивала дом. Микаэль налил в блюдечко немного молока, которое гостья не без удовольствия вылакала. Затем она запрыгнула на кухонный диван и свернулась в клубочек, явно не собираясь отсюда уходить.

Когда Микаэль разобрался в материале и расставил все по полкам в понятном ему порядке, на часах было уже начало одиннадцатого. Он вышел на кухню, поставил вариться кофе и сделал два бутерброда. Кошку он угостил кусочком колбасы и печеночным паштетом. За весь день Микаэль ни разу толком не поел, но почему-то не чувствовал особого аппетита. Выпив кофе, он достал из кармана куртки сигареты и вскрыл пачку.

Потом он прослушал сообщения на мобильнике; Эрика на связь не выходила, и он попробовал ей позвонить, но снова услышал только автоответчик.

В качестве одного из первых шагов своего частного расследования Микаэль отсканировал карту острова Хедебю, которую одолжил у Хенрика Вангера. Пока в памяти еще сохранились имена, услышанные от Хенрика во время вчерашней экскурсии, Микаэль вписал на свою карту, кто в каком доме живет. Он быстро обнаружил, что клан Вангеров представляет собой весьма обширную галерею образов и потребуется время, чтобы выучить, кто есть кто.

Около полуночи Микаэль надел теплую одежду и новые ботинки и пошел прогуляться через мост. Он свернул на дорогу вдоль берега, пониже церкви. Пролив и старая гавань были покрыты льдом, но немного дальше Микаэль увидел темную полосу открытой воды. Пока он там находился, подсветку фасада церкви погасили, и его окружила темнота. Стоял мороз, и все небо было усыпано звездами.

Внезапно Микаэля охватило страшное уныние. Он просто не мог понять, как умудрился позволить Хенрику Вангеру уговорить себя взяться за это дурацкое дело. Эрика была права: это пустая трата времени. Ему следовало бы сейчас находиться в Стокгольме — например, в постели с Эрикой — и вовсю строить планы войны против Ханса Эрика Веннерстрёма. Но и тут он не чувствовал особого энтузиазма, поскольку не имел ни малейшего понятия, как браться за это дело. Случись это днем, он пошел бы к Хенрику Вангеру, разорвал контракт и уехал домой. Но с холма возле церкви он мог убедиться, что в усадьбе Вангера уже темно и тихо. От церкви ему были видны все строения этой стороны острова. В доме Харальда Вангера тоже было темно, зато горел свет у Сесилии Вангер, на ближайшей к мысу вилле Мартина Вангера и в доме, который сдавался. В лодочной гавани светился продуваемый домик художника Эушена Нормана, и из его трубы бил мощный фонтан искр. Горел свет и на верхнем этаже кафе, и Микаэль подумал с интересом, живет ли там сама Сусанна и если да, то есть ли с ней кто-нибудь.

В воскресное утро Микаэль спал долго и проснулся в полной панике оттого, что гостевой домик содрогался от невероятного гула. Через секунду он пришел в себя и сообразил, что слышит церковные колокола, зовущие к мессе, и, следовательно, уже почти одиннадцать часов. Он чувствовал себя вяло и потому еще немного полежал. Только когда возле двери раздалось требовательное мяуканье, он вылез из постели и выпустил кошку на улицу.

К двенадцати он уже принял душ и позавтракал, а потом решительно прошел в кабинет и достал первую папку полицейского дела. Но вдруг заколебался, глядя через окно на рекламную вывеску «Кафе Сусанны». Сунув папку в сумку, Микаэль надел куртку.

Кафе, когда он до него добрался, оказалось до отказа заполнено посетителями, и Микаэль сразу получил ответ на отложившийся в голове вопрос: как заведению удается не прогореть в такой дыре, как Хедебю? Теперь выяснилось, что основной доход Сусанне приносят посетители церкви, а также желающие выпить кофе после похорон и других подобных мероприятий.

Вместо посещения кафе он решил прогуляться. «Консум» по воскресеньям не работал, но Микаэль прошел еще несколько сотен метров по дороге, ведущей в Хедестад, и купил газеты на открытой по выходным бензоколонке. Еще час он посвятил прогулке по Хедебю и знакомству с материковой стороной селения. Район неподалеку от церкви и «Консума» считался центром городка и был застроен двухэтажными каменными домами, которые возводились, как прикинул Микаэль, в 1910-х или 20-х годах и образовывали короткую улицу. К северу от въезда в селение возвышались многоквартирные дома для семей с детьми. Вдоль воды, с южной стороны от церкви, располагались преимущественно виллы. Хедебю, несомненно, являлось респектабельным местом, подходящим для проживания представителей власти и чиновников Хедестада.