Исторические записки. Том 2 - Сыма Цянь

[У Чэнгао] ханьцы действительно несколько раз вызывали чуские войска на бой, но чуские отряды не выходили из-за своих укреплений. [Тогда ханьцы] стали высылать воинов [во всеуслышание] позорить чусцев и продолжали действовать так пять-шесть дней. В результате старший военачальник [Цао Цзю] разозлился и приступил к переправе войск через реку Сышуй [204]. Когда переправилась только половина солдат, ханьцы напали на них и нанесли чуской армии серьезное поражение, полностью завладев всеми ценностями и имуществом Чу. Старший военачальник [Цао] Цзю, старший помощник [Дун] И, [Сыма] Синь, носивший титул Сай-вана, покончили самоубийством, перерезав себе горло на берегу реки Сышуй [205]. Старший военачальник [Цао] Цзю раньше занимал должность смотрителя тюрьмы в Цзи, а старший помощник Сян Юя [Сыма] Синь раньше занимал должность смотрителя тюрьмы в Яояне, они оба в свое время оказали услугу Сян Ляну, поэтому Сян-ван доверял им и полагался на них. В это время Сян-ван находился в Суйяне. Услышав о поражении Хайчунь-хоу, он повел свои войска обратно. Ханьские войска только что окружили [армию] Чжунли Мо [206] к востоку от Инъяна, но когда подошел Сян-ван, ханьская [150] армия, опасаясь силы чусцев, укрылась в труднодоступных местах. Но в этот период ханьские войска были полны сил и имели в изобилии провиант, а войска Сян-вана устали и продовольствие у них истощилось. Хань[-ван] отправил Лу Цзя [207] убедить Сян-вана возвратить [его отца] Тай-гуна, но Сян-ван не согласился. Следом Хань-ван отправил Хоу-гуна убедить Сян-вана [договориться]. Тогда Сян-ван заключил соглашение с Хань-ваном, по которому Поднебесная делилась так, что часть к западу от Хунгоу отходила к Хань, а часть к востоку от Хунгоу отходила к Чу [208]. Дав согласие на это деление, Сян-ван тотчас же возвратил отца, мать, жену и детей Хань-вана. В войсках все кричали: “Десять тысяч лет!”.

После этого Хань-ван пожаловал Хоу-гуну титул Пинго-цзюня, но удалил от себя, не пожелав больше видеть его. [Он] сказал: “Это первый краснобай в Поднебесной, он может разрушить государство, в котором живет, поэтому я и прозвал его “Господин умиротворитель государства”” [209]. После соглашения Сян-ван отвел войска, снял осаду и выступил в обратный путь.

Хань-ван намеревался вернуться на запад, но Чжан Лян и Чэнь Пин стали убеждать его, говоря: “Хань уже владеет большей частью Поднебесной [210] и владетельные князья все примкнули к ней. Войска же Чу устали, продовольствие у них на исходе. Наступило время, когда Небо [решило] покончить с Чу. Лучше воспользоваться этим моментом [211] и немедленно захватить чу[ского правителя]. Если же сейчас выпустить его и не напасть, то, как говорится, “выкормить тигра, чтобы потом навлечь на себя несчастье””. Хань-ван послушался их.

На пятом году правления Хань (202 г.) Хань-ван, преследуя Сян-вана, подошел к месту, [расположенному] южнее Янцзя [212], где остановил свою армию. Он с Хань Синем, носившим титул Хуайинь-хоу, и с Пэн Юэ, носившим титул Цзяньчэн-хоу [213], определил ранее сроки встречи войск и нападения на армию Чу. [Однако] когда Хань-ван прибыл в Гулин [214], то войска [Хань] Синя и [Пэн] Юэ не прибыли на [151] соединение с ним. [Воспользовавшись этим], чусцы напали на армию Хань и нанесли ей крупное поражение. Хань-ван снова укрылся за стенами, выкопал глубокие рвы и стал обороняться. Обратившись к Чжан Цзы-фану [215], он спросил: “Чжухоу не выполнили договоренности, что же теперь делать?”. — “Чуские войска на грани поражения, — ответил [Чжан Лян], — а [Хань] Синь и [Пэн] Юэ еще не получили от вас владений, поэтому совершенно естественно, что они не явились. Если вы, правитель, разделите с ними земли Поднебесной, они сегодня же смогут быть здесь. Если же вы не сможете сделать так, неизвестно чем кончится дело. Если вы, правитель, сможете отдать Хань Синю все земли к востоку от Чэнь вплоть до моря [216], а Пэн Юэ — земли к северу от Суйяна вплоть до Гучэна [217], то этим заставите их сражаться за самих себя и тогда Чу будет легко разбить”. Хань-ван сказал: “Превосходно!” — и тут же отправил гонцов передать Хань Синю и Пэн Юэ следующее: “Соединим наши силы и нападем на Чу. Когда Чу будет разгромлено, я отдам Ци-вану земли к востоку от Чэнь вплоть до моря, а первому советнику Пэн Юэ — земли к северу от Суйяна вплоть до Гучэна”.

Когда гонцы прибыли по назначению, Хань Синь и Пэн Юэ заявили: “Просим разрешить нам сегодня же двинуть армию”. После этого Хань Синь выступил из Ци, а войска Лю Цзя вышли из Шоучуня [218], двигаясь одновременно. Вырезав население Чэнфу, они подошли к Гайся [219]. [В это время] старший военачальник Чжоу Инь восстал против Чу, с помощью людей из Шу вырезал население города Лю [220], поднял за собой войска, находившиеся в Цзюцзяне, и последовал за Лю Цзя и Пэн Юэ. Все они встретились у Гайся, чтобы двинуться на Сян-вана [221].

Армия Сян-вана обнесла Гайся валами, но солдат [у Сян Юя] было мало, продовольствие истощилось. Армия Хань[-вана] и войска владетельных князей обложили поселение несколькими рядами. Ночью [Сян-ван] услышал, что из ханьского лагеря со всех сторон доносятся песни княжества Чу [222]. Крайне изумленный этим, Сян-ван воскликнул: “Разве [152] ханьцы уже целиком завладели Чу? Откуда среди них так много чусцев?”. [Той же] ночью Сян-ван поднялся и стал пить вино в своем шатре. С ним была красавица по имени Юй, которую он любил и всегда брал с собой. При нем был и скакун по кличке Чжуй [“Пегий”], на котором он обычно ездил. Полный тягостных дум, Сян-ван запел печальные песни, а затем сочинил стихи о себе:

Я силою сдвинул бы горы,Я духом бы мир охватил.Но время ко мне так сурово,У птицы-коня нету сил,А раз у коня нет силы,Что же могу я поделать?О Юй! О, моя Юй!Как быть мне с тобою? Что делать?

Сян-ван несколько раз пропел стихи, а красавица ему вторила [223]. Из глаз Сян-вана ручьями катились слезы, все приближенные тоже плакали, и никто не смел взглянуть на него. Затем Сян-ван сел на коня и в сопровождении более восьмисот отборных всадников, находившихся под его знаменем, в ту же ночь прорвался сквозь окружение, вырвался на юг и ускакал. На следующее утро ханьские войска обнаружили его бегство и командующему конницей Гуань Ину было приказано с пятью тысячами всадников преследовать Сян Юя. Когда Сян-ван переправлялся через реку Хуайхэ, за ним следовало лишь немногим более сотни всадников. Достигнув Иньлина [224], Сян-ван сбился с дороги и спросил одного старого крестьянина [о пути]. Крестьянин обманно сказал ему: “Налево!”. Поехав налево, [Сян-ван] увяз в большом болоте, поэтому ханьцы и смогли настичь его. Но Сян-ван снова вывел солдат на восток. Когда он достиг Дунчэна [225], с ним оставалось всего двадцать восемь всадников, число же преследовавших ханьских конников составляло несколько тысяч.

Сян-ван, понимая, что ему уже не спастись, обратился к своим всадникам с такими словами: “Прошло уже целых восемь лет с тех пор, как я поднял воинов на борьбу. Я лично [153] участвовал в более чем семидесяти битвах. Преграждавших мне путь я разбивал; на кого нападал, тех приводил к покорности. В прошлом я не знал поражений и вот стал гегемоном над Поднебесной. Однако ныне в конце концов я оказался здесь в безвыходном положении. И это потому, что Небо [решило] погубить меня, а вовсе не из-за моих ошибок в боях. Ныне я твердо решился умереть, [но прежде] хочу с радостью сразиться за всех вас и непременно добиться трех побед: прорвать для вас окружение врага, убить вражеского военачальника и сорвать их знамя, чтобы вы, мои соратники, знали, что это Небо губит меня, а не мои ошибки в боях [тому виною]!”.

После этого [Сян-ван] разделил своих всадников на четыре отряда и расположил их лицом на четыре стороны. Ханьские войска [опять] окружили их несколькими кольцами. Сян-ван, обращаясь к своим конникам, сказал: “Я захвачу для вас одного из их военачальников”. Он приказал всем четырем отрядам всадников скакать вниз с холма, условившись встретиться в трех местах на восточном склоне горы [226].

Вслед за тем Сян-ван, испустив громкий клич, помчался вниз. Ханьские воины пришли в смятение и рассеялись, а [Сян-ван] зарубил одного из ханьских военачальников. В это время начальник конницы Чицюань-хоу [227] бросился в погоню за Сян-ваном, но Сян-ван так свирепо взглянул и прикрикнул на него, что Чицюань-хоу, его люди и кони в страхе отшатнулись, проскакав несколько ли. [Сян-ван] соединился со своими всадниками, которые собрались в трех местах. Ханьские войска не знали, в которой из групп находится Сян-ван, поэтому разделились на три отряда и снова окружили их. Сян-ван вновь поскакал вперед, зарубил еще одного ханьского военного советника, дувэя, убил около сотни человек и снова собрал своих конников, потеряв из них только двоих. Обратившись к конникам, [Сян-ван] спросил: “Ну каково?”. Всадники, склонив головы, отвечали: “Все, как вы, Великий ван, сказали”.