Идущий - Игорь Колосов

Арбалетчик держал Уда на прицеле, не позволяя ему действовать свободно, а предводитель подбирался к талху все ближе. Он оглянулся, заметив, что поддержки нет, увидел отходящего Морона.

– Морон, Вепрь тебя раздери! Назад! Я заставлю жрать тебя собственные кишки!

Подействовало. Морон развернулся и… попытался улыбнуться. Он двинулся назад к Уду.

Арбалетчик вновь сместился, и талх едва укрылся от последнего выстрела. Предводитель вскричал, бросившись к врагу – Уд стоял к нему боком и не мог выйти из-за дерева. За ним приближался Морон. Уд стоял так до самого последнего момента, делая вид, что боится высунуться. Он мог и отступить, но этим растянул бы стычку.

– Я держу его! – крикнул арбалетчик.

Предводитель, осмелев, подступил вплотную, замахнулся мечом. Уд ждал этого. Он пригнулся и ткнул противника в незащищенную грудь.

Тот пошатнулся, выронил меч, хватая руками пустоту. Уд не позволил ему упасть. Талх подхватил его и, прикрываясь, как щитом, вышел из-за дерева. Уд даже не пригнулся – предводитель был с него ростом.

Арбалетчик растерялся. Слева застыл шокированный Морон. Уд, не торопясь, двигался вперед. Предводитель был еще жив, пытался что-то сказать, на губах пузырилась кровавая пена.

Арбалетчик справился с оцепенением и выстрелил. Предводитель вздрогнул – теперь он был мертв. Арбалетчик что-то глухо выкрикнул, снова вложил стрелу. Выстрелил. Она просвистела поверх плеча погибшего предводителя, и талха не задела. Уд мог ответить, но решил действовать наверняка – в случае промаха он зарядит арбалет, лишь выпустив тело разбойника.

Арбалетчика охватила паника – он стрелял, не целясь, не выдерживая нужных пауз. Две стрелы, пробив тело предводителя, высунулись угрожающими зазубринами, и Уд слегка отстранился. Еще несколько шагов, и он понял, что у противника закончились стрелы. Талх ухмыльнулся, отпустив ненужное тело. Противник отбросил арбалет, выхватил меч. Уд позволил ему замахнуться и лишь затем выстрелил.

За спиной вскричал Морон. Он понимал, что шансов уйти нет, и отчаяние придало ему храбрости. Уд оставил свой меч у дерева, за которым скрывался от стрел, и теперь, выпустив стрелу, оставался безоружным. Талх молниеносно присел, выхватил меч у мертвого арбалетчика и успел его вскинуть. Удар был силен, но талх слегка накренил лезвие, меч противника соскользнул и погрузился в землю.

Неуловимое движение – и Уд отрубил Морону кисть руки, сжимавшую меч. Морон не успел закричать – второй удар отсек ему голову. Уд осмотрел поверженных противников и поспешил за мальчиком.

3

Спотыкаясь, Дини бежал прочь. Он не понял, почему его отпустил жуткий гигант, но думать об этом не мог. Сзади слышались крики сражавшихся людей, и Дини догадался, что это происходит из-за него. Как и гигант, разбойники тоже пришли за Дини.

Мальчик перешел на шаг. Впереди его ждало болото, снова появился прежний страх.

Дини остановился, попытался представить образ отца, услышать его голос. И заметил человека на траве. Тот самый мужчина, что преследовал его еще много дней назад.

Дини вздрогнул, попятился, но что-то его удержало. Одежда на груди мужчины была залита кровью, и он уже не был опасен. Если он был жив, смерть подступила к нему вплотную. Дини пригнулся, рассматривая рану. Он догадался, что ее нанес тот гигант.

Человек на траве пошевелился и сделал слабый вдох. Дини отпрянул. Его давний преследователь был еще жив. Он лежал с полуоткрытыми глазами, но вряд ли что-то видел. Его тело напряглось, потом расслабилось. Это повторилось. Дини почувствовал, что человек борется за жизнь. Мужчина что-то делал с собой, хотя и казалось, что он без сознания. Он боролся, пусть и был обречен.

Дини оглянулся. Криков вооруженных людей он не слышал. Это не означало, что за ним вот-вот не придут, но мальчик присел рядом с умирающим. Это был один из многочисленных преследователей, но это был человек, и что-то внутри Дини противилось мысли, что он уйдет, оставив еще живого человека умирать.

Нечто как будто шепнуло, что нет разницы между хорошими и плохими, предыдущие больные, которых Дини вылечил, не обязательно все были хорошими. Он еще сомневался, в основном потому, что раньше не лечил тяжелораненых, находившихся при смерти.

Сомнения исчезли, как только Дини протянул ладони к окровавленной одежде на груди человека.

4

Уд шагал быстро и бесшумно. Старое доброе чутье подсказывало ему, что где-то недалеко опять возникли какие-то люди. Скорее всего, местные жители, но уверенности не было. Кто его знает, не состояла ли группа, посланная Лерхом, из большего числа разбойников.

Уд чуял запах трясины, и спрашивал себя, почему не слышно мальчишки. Тот должен искать путь, но ни плеска, ни плача, хоть какого-то шума не было.

Не прошел ли он через болота?

Мысль, на первый взгляд абсурдная, вовсе такой не являлась. Уд помнил, как Драго достал мальчишку хлыстом. Не потому ли, что уже не мог подойти к нему вплотную? Если так, объяснение этому было одно: мальчишка каким-то образом шел там, где другой человек погрузился бы в трясину.

Еще пятнадцать шагов. Уд остановился.

Прежде чем талх заметил мальчика перед телом Драго, он уловил неподалеку голоса. Это были не люди Лерха, а местные крестьяне. Уд подошел к мальчишке, тот не пошевелился. Дини сидел, положив ладони на грудь Драго, и казался погруженным в транс.

Уд приподнял мальчика, и тот воспротивился, как будто вцепился в изувеченное тело Драго.

– Он все равно труп, – сказал Уд.

Талх подумал, не ткнуть ли для надежности Драго еще раз, но голоса приблизились. Застонал мальчишка, возвращаясь в прежнее состояние. Уд вытащил небольшую коробочку, открыл ее и ткнул мальчика носом. Подержал несколько секунд, отпустил, и мальчик обмяк. Усыпляющий порошок, о котором знал лишь узкий круг талхов, отключит мальчишку на ближайшие восемь-десять часов. После «пробуждения» он будет заторможенным день-два.

Уд прошел двадцать шагов, когда впереди, сквозь листву, замелькали тени. Талх остановился, опустил мальчика на землю, вложил стрелу в арбалет. Крестьяне приближались. Их было трое, и они не видели человека с арбалетом. Двое были вооружены вилами, третий держал в руках короткий меч.

Уд не стал медлить. Он не собирался с ними разговаривать. Никто не должен его запомнить, а они никак с ним не разминутся. Один из них заметил талха, но стрела в ту же секунду вонзилась ему в шею. Они шли, растянувшись, и двое других заметили это, когда убитый повалился на землю. Уд вложил вторую стрелу. Крестьяне замерли. Когда крестьянин с мечом в руке глухо вскрикнул, схватившись свободной рукой за древко стрелы, торчащей из груди, третий развернулся и побежал. Уд прицелился. Убегавшего скрыла листва, но талх все же достал его – стрела вошла в спину, и третий крестьянин растянулся на земле.

Уд спрятал арбалет, подхватил мальчика, пошел вперед.

Крестьянин со стрелой в спине был еще жив. Он полз, подтягивался одной рукой, затем всем телом, и так преодолел несколько шагов. Крестьянин был обречен. Уд выхватил меч и, не останавливаясь, добил раненого.

Талх направился к припрятанной в чаще повозке.

Звенья одной цепи

1

Драго видел в темном зеркале громадного вечернего озера дыру. Дыра постепенно уменьшалась в размерах, края сходились друг к другу, но медленно, не так, как хотелось монаху. Драго чувствовал, что от этого зависит его жизнь, но ускорить процесс он не мог.

Дыра исчезла, и вскоре сознание вернулось к Драго. Он приоткрыл глаза, но был слишком слаб, чтобы встать.

Так он лежал около часа. Просто лежал, и постепенно в памяти оживали последние события. Монах вспомнил жуткое лицо человека, когда-то приведшего Драго в башню Совета Ордена. Теперь он понимал, что за ним следили с первого дня, и он слишком поздно обнаружил слежку. Мудрый Старх с самого начала вел двойную игру.

Драго стал у Ордена чем-то вроде тарана, за которым стоял тот, кто должен был поставить последнюю точку. И в финале, заказанном Советом Ордена, Драго должен был умереть.

Почему так получилось? Из-за способностей Драго как очень сильного воина? Не подписал ли он себе смертный приговор тем, что совершил в Час Бдения в библиотеке Ордена? Драго мог лишь гадать. Так или иначе, талхи отказались от него, вычеркнули его из своих рядов, и значит, вычеркнули из жизни.

Если бы не мальчик, талхам это бы удалось. Самостоятельно Драго бы не выкарабкался, сомнений быть не могло.

Минула долгая ночь, за ней утро и день. Наступил вечер. Драго чувствовал, что рана почти закрылась, и он все интенсивней помогал себе сам. Теперь он мог подумать о собственном будущем.

Его учили жить при любых обстоятельствах. Пока острая сталь не войдет в его тело, Драго жив. Жив и не собирается ждать, когда из него эту жизнь вырвут. Драго потрясло предательство Совета Ордена, но это стало самым жестким экзаменом его как истинного талха.