Секреты поведения людей - Павел Таранов

Секрет здесь, конечно, не в магической фамилии. Просто Лилия Яковлевна вела телефонные разговоры, имитируя манеру "больших начальников". Поскольку телефонное общение в сущности анонимной человека не видишь, а всегда можно предположить, что "всех знать невозможно" и, "чем черт не шутит", может быть, теперь новый начальник появился — Сигалова, то человек "на всякий случай" откликается на ее просьбу.

Круг лиц, пользующихся "лукавой имитацией", велик и обширен. Есть люди чинные, степенные, благопристойные. Но есть и просто «жуляби», даже откровенные мошенники. Я думаю, что знакомство с их методами будет небесполезным.

Вольтер в повести "Задиг, или Судьба" рассказывает о некоем вершителе человеческих судеб — Мемноне. Тонкий умом и добрый сердцем, этот служитель Фемиды пользовался нашим законом в режиме "усыпления бдительности". Метод бы настолько эффективен, что Мемнону удавалось успешно решать «нераскрытые» и застарелые дела годы и годы спустя. Обратимся к тексту:

"К нему привели человека, относительно которого было неопровержимо доказано, что шесть лет назад он совершил убийство. Два свидетеля утверждали, что видели это своими глазами; они называли место, день и час; на допросах они твердо стояли на своем. Обвиняемый был заклятым врагом убитого. Многие видели его с оружием в руках как раз на той дороге, где было совершено убийство. Никогда еще улики не были более вескими, и тем не менее человек этот отстаивал свою невинность с таким видом собственной правоты, что это могло уравновесить все улики даже в глазах умудренного опытом судьи. Он вызывал жалость, но не мог избежать наказания. На судей он не жаловался, он лишь корил судьбу и был готов к смерти. К нему привели обоих доносчиков, одного за другим. Первому он сказал:

— Я знаю, друг мой, что вы добрый человек и безупречный свидетель. Вы оказали большую услугу родине, указав на убийцу, совершившего свое преступление шесть лет назад, зимой, в дни солнцестояния, в семь часов вечера, когда лучи солнца освещали все вокруг.

— Господин мой, ответил ему доносчик, — я не знаю, что такое солнцестояние, но это был третий день недели и действительно солнце так и сияло.

— Идите с миром, — сказал ему Мемнон, — будьте всегда добрым человеком.

Затем он приказал явиться второму свидетелю и сказал ему:

— Да сопутствует вам добродетель во всех ваших делах. Вы прославили истину и заслуживаете вознаграждения за то, что уличили одного из своих сограждан в злодейском убийстве, совершенном шесть лет назад при священном свете полной луны, когда она была на той же широте и долготе, что и солнце.

— Господин мой, — ответил доносчик, — я не разбираюсь ни в широте, ни в долготе, но в то время действительно светила полная луна.

Тогда Мемнон велел снова привести первого свидетеля и сказал им обоим:

— Вы два нечестивца, оклеветавшие невинного. Один из вас утверждает, что убийство было совершено в семь часов, до того, как солнце скрылось за горизонт. Но в тот день оно зашло ранее шести часов. Другой настаивает, что смертный удар был нанесен при свете полной луны, но в тот день луна и не показывалась. Оба вы будете повешены за то, что были лжесвидетелями и плохими астрономами".

Пользуясь периодическими всплесками "золотой лихорадки" многие "ловцы дураков" на всем советском и постсоветском пространстве всегда облюбовывали и облюбовывают сегодня те магазины, где на витринах блестят завораживающе ювелирные украшения. Посещают такие места, как правило, люди, у которых денег на жизнь хватает с избытком. И на золотые цепочки — тоже. Однако подобные покупки, как правило, сразу не делают, а сначала долго ходят и присматриваются. Именно в этот момент к вам, как бы случайно, может обратиться интеллигентного вида молодой человек и предложить посмотреть, а главное — померить цепочку, которую он купил всего несколько дней назад. Разумеется, он будет уверять вас, что не стал бы продавать эту прелесть, но так сложилось, что позарез нужны деньги. И как можно скорее.

Надо заметить, что фраза "отдам товар по цене ниже рыночной" — делает ремарку знаток облапошивающих приемов в ювелирной сфере Виктор Уперышкин из газеты "Аргументы и факты" — действует сродни таблетке добротного слабительного, когда она достается человеку, измученному долгими запорами. Клиент тут же теряет голову и забывает обо всем на свете. В этот момент вам дают для примерки ту «прелесть», о которой до этого шла речь. Вы берете протянутый футляр, открываете и, взяв в руки цепочку, пытаетесь ее нацепить себе на шею. И тут это "дорогое удовольствие" рвется в ваших руках сразу в нескольких местах…

Вы еще не успеваете опомниться, а ваш добродетель, растеряв в ту же секунду всю свою интеллигентность, начинает орать благим матом, призывая окружающих засвидетельствовать, что вы порвали цепь, которой цены нет. Тут же появляются два друга свидетеля, готовые подтвердить "где угодно" вашу "преступную небрежность".

Пока вы приходите в себя, с вас начинают требовать стоимость цепочки и в случае неуплаты угрожают расправой. В расстроенных чувствах, не желая быть побитым, вы отдаете требуемую суму, в душе надеясь отремонтировать драгоценность. Но основной удар впереди.

Всученный вам «лом» оказывается не золотым и даже не серебряным. Вот такой бытовой мини-театр…

В откровенной и даже чуточку исповедальной книге Б. С. Утевского "Воспоминания юриста" есть глава "Обманутый защитник". Она не просто любопытная или занятная! Она — уникальная! Причем во всех смыслах. Ее не перескажешь, лучше прочитать целиком, в авторской смысловой транскрипции и без потери подельческой ноты:

"Однажды я получил из дома предварительного заключения письмо от следственного заключенного К. с просьбой взять на себя его защиту. Я поехал к нему, познакомился и выслушал его историю.

К. оказался бедным почтово-телеграфным чиновником.

Его обвинили в похищении огромной суммы — двести тысяч рублей. К. работал в Петербурге на Главном почтамте. Его обязанность состояла в сопровождении денежных сумм, пересылавшихся по почтовым переводам из Петербурга в разные города. Деньги упаковывались в большие мешки (баулы) из толстой кожи. Наверху мешков были вшиты медные кольца, в которые вставлялся круглый толстый медный прут, концы которого соединялись огромным медным замком. Ключи от замка хранились на Главном почтамте в Петербурге и на почтамте того города, куда деньги пересылались. Мешок с деньгами под вооруженной охраной доставлялся в почтовый вагон. Вагон сопровождал почтовый чиновник, вооруженный пистолетом. На месте назначения денежный мешок, под военной охраной, доставлялся в местный почтамт. Там мешок тщательно осматривался и, если никаких следов повреждения на нем не было, составлялся акт о приемке.

Сопровождавший чиновник получал копию акта и возвращался в Петербург.

Однажды К. сопровождал в Тифлис (Тбилиси) такой мешок. В Тифлисе его осмотрели, никаких следов повреждения не нашли. К. получил копию акта о приемке и возвратился в Петербург. Через две недели у него в комнате произвели обыск и его арестовали.

Следователь сказал ему, что в мешке, который он сопровождал в Тифлис, недоставало двести тысяч рублей.

Экспертиза установила, что в пути от Петербурга до Тифлиса медный прут был распилен и очень искусно спаян. Подозрение пало на К., потому что в мешке была найдена запонка от верхней рубашки. Следствие установило: К. накануне отъезда в Тифлис впервые в жизни купил и надел верхнюю рубашку и запонки к ней. В этой рубахе он уехал, но возвратился почему-то в своей старой косоворотке. Когда кто-то из соседей спросил, шутя, где же его новая рубаха, он ответил, что рубаха есть, но он в дороге потерял верхнюю запонку и пришлось надеть старую косоворотку. Найденная в мешке с деньгами запонка точно совпадала с той, которой воротничок пристегивался сзади: передней же запонки не было. К. не мог объяснить, куда она девалась.

К. сообщал мне, что он около года находился в психиатрической больнице Николая Чудотворца для экспертизы.

По его словам, он с детства страдал психическим заболеванием и временами оно повторялось. Боясь потерять службу, К. тщательно скрывал свое заболевание. Однако, когда он после ареста убедился, что дело складывается против него, он заявил следователю о своей болезни. В больнице его не признали душевнобольным. По его словам, он в тюрьме в результате простуды оглох. Экспертиза подтвердила, что он потерял больше 50 % слуха.

К. клялся в своей невиновности. Я ему искренне верил.

На суде доказал, что К. - жертва случайностей и несчастных для него совпадений и что во всяком случае даже если бы он был виновен, то его действия надо квалифицировать не как хищение, а как растрату, поскольку деньги находились у него, а украсть что-либо у себя самого нельзя.