Секреты поведения людей - Павел Таранов

Самым кротким тираном в Древней Греции считался афинянин Писистрат. Он старался не обижать даже своих врагов, о нем рассказывали много добрых и забавных историй. Известен, например, такой случай: когда некоторые бывшие друзья тирана покинули Афины из ненависти к его власти (дело было в VII в. до н. э.). Писистрат отправился следом за ними со своей постелькой за спиной; на вопрос, что ему нужно, он ответил: уговорить вас вернуться, а если не уговорю, то остаться с вами — от того я и взял с собой поклажу.

Русский писатель Антон Павлович Чехов (1860 1904) сформулировал перечень качеств, которым должен обладать порядочный человек. Изложил он это в письме своему брату Николаю, указывая на его недостатки: "Недостаток у тебя один… это твоя крайняя невоспитанность… Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям… Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы… Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки: живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя!.. Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом… Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии… Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают…

Из уважения к чужим ушам, они чаще молчат… Они не уничижают себя с той целью, чтобы вызывать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтобы в ответ им вздыхали и нянчились с ними… Они не суетны… Делая на грош, они не носятся со своею папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили… Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки… Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой… Они горды своим талантом… Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу… Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи… Таковы воспитанные… Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал… нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля… Тут дорог каждый час…"

Немецкий писатель Х. Кнобок в книге "Трудно быть директором" рассказывает в юмористической форме, как трудна жизнь руководителя. Ведь он всегда как на «ладошке», всегда на виду.

Придет на работу вовремя, говорят: "Ишь, прибежал спозаранку, хочет нам очки втереть".

Придет поздно, скажут с иронией: "Начальство не опаздывает, оно задерживается".

Поинтересуется, как жена, дети, "сует нос не в свое дело".

Не поинтересуется — "ну и черствый же человек!"

Спросит: "Какие есть предложения?" — сразу шепот: "Сам никаких, видимо, не имеет".

Не спросит — "к голосу коллектива не прислушивается!"

Решает вопрос быстро — "тороплив, не хочет думать".

Решает медленно — "нерешителен, перестраховщик".

Требует новую штатную единицу — "раздувает штаты".

Решит: "Справимся имеющимися силами" — недовольны: "На нас выехать хочет".

Обходится без указаний сверху — «вольнодумствует».

Выполняет указания точно — "старый бюрократ".

Начнет шутить — "без щекотки не засмеешься".

Не шутит — ворчат: "Хоть раз видели на его лице улыбку?"

Держится по-дружески — "хочет втереться в доверие".

Держится обособленно — "сухарь, зазнайка".

Дела идут хорошо — "в конечном счете это мы работаем!".

Снимают за невыполнение плана — "поделом, так ему и надо! Он один виноват".

Не так давно на эстраде появилась новая вокальная группа "Доктор Ватсон". Если все, кроме них, исполнители поют за номер одну песню, то этот коллектив делает песенный коллаж, успевая за несколько минут представить до десятка песен. Учитывая, что, как правило, исполняются песни прошлых лет, в свое время бывшие шлягерами, успех ансамбля не знает исключений.

Рис. Рекламное объявление. 1995.

Рис. И. Глазунов. Великий эксперимент, фрагмент картины.

"— Куда девается капля, когда она падает в море?

— Капля исчезает.

Нe так ли должен «исчезать» отдельный человек, когда он «вливается» в других людей?"

Ты и сам иногда не поймешь,Отчего так бывает порой,Что собою ты к людям придешь,А уйдешь от людей — не собой.

На стезе славы, высоких должностей, управленческих занятий и других общественно-приподнятых проявлений встречаемые признание и поклонение — скорее знак тайной опасности для нас, чем высказываемого нам уважения.

При этом «покровом» выступает любой предлог и любой повод, а «кинжалом» все, что способно нести урон жизни (от боли до смерти).

В III в. до н. э. герой Цзин Кэ по поручению Даня, наследника престола страны Янь, уехал в государство Цинь Ши-хуана, основателя династии Цинь. В карте страны Янь, которую Цзин Кэ развернул перед Ином был спрятан кинжал. Удар этого кинжала предназначался Ину.

Пу И, последний император Китая (двухлетним он вступил на престол; в 1957 г., при председателе Мао Цзедуне, стал заведовать Главным ботаническим садом в Пекине) вспоминает такой эпизод из "дворцовой жизни" с участием своей бабки-императрицы.

Некий маршал чем-то там провинился. Его решили «убрать». Способ был избран чисто восточный. В Китае был закон, по которому высшим признанием заслуг подданного являлось предоставление ему права сесть в присутствии царственной особы. Но имелся и другой закон, древний, как традиция: лицо, поведшее себя неловко, неприлично или непристойно на глазах императора, наказывалось немедленной смертью.

Бабушка Пу И учла возможности обоих законов, и потому «изюминкой» расправы было предложение маршалу сесть в кресло, ножки которого были накануне старательно подпилены. Оказанной ему великой чести маршал оказался недостоин, поскольку опозорил себя некрасивым падением. К вечеру того же дня его обезглавили.

Этот поведенческий маневр заключается в притягивании отталкиванием. Он отличается от лобового «отшвыривания» — "не хочешь — не бери!" — тем, что отодвигание всегда происходит в страховочной рамке приближения.

Именно по этому последнему признаку и можно опознать кокетство.

Посмотрите на фотографию рекламного объявления (помещено в газете "Известия 17 февраля 1993 г.). Обычная информация, ничего особенного. Действительно, ничего. Кроме строчки верхнего слогана. Так вот, он составлен в духе и традициях кокетства.

…???…

"Кокетливые женщины нередко специально дразнят партнера двойственным поведением, чтобы он терзался ревностью, ибо известно, что с ревностью усиливается любовь".

"Кокетство было и есть поразительно мощное и опасное оружие. Этот набор искусных уловок состоит в том, чтобы сначала увлечь, затем оттолкнуть, сделать вид, будто что-то даришь, и тут же отнять. Результаты этой игры поразительны. И даже зная заранее обо всех этих ловушках, все равно попадаешься.

[…]

Стоит нам только принять на свой счет чей-либо взор, улыбку, фразу, жест, как воображение помимо нашей воли уже рисует нам скрывающиеся за нами возможности. Эта женщина дала нам повод — пусть небольшой — надеяться? С этой минуты мы уже во власти сомнений. И вопрошаем себя: "Вправду ли она интересуется мною? А ну как она меня полюбит? Невероятно. И все же, ее поведение…"

Короче, как говаривал Стендаль, мы «кристаллизуемся» на мысли о ней, другими словами, в мечтах расцвечиваем ее всеми красками, подобно тому как кристаллы соли в копях Зальцбурга заставляют переливаться все предметы, которые туда помещают.

Мало-помалу желание превращается в наваждение, в навязчивую идею. Кокетке, которой хочется продлить это наваждение и "свести мужчину с ума", достаточно прибегнуть к старой как род людской тактике: убежать, дав перед этим понять, что она не имеет ничего против преследования, отказать, оставляя, однако, проблеск надежды:

"Возможно, завтра я буду вашей". И уж тогда незадачливые мужчины последуют за ней хоть на край света".

Наши представления о действительности (т. е. о процессах и свойствах вещей) не есть ее отражение, а, напротив, она, действительность, существует в нашем восприятии как отражение состояния нашего настроения и чувств, от него зависимых или им обусловленных. В этом смысле правильным будет считать, что мы видим не сам мир, не непосредственно его, а его через себя в нем. Говоря по-другому, любая объективность всего лишь та или иная мера субьективности.