Четвёртый Харитон - Михаил Никандрович Фарутин

«Когда старая кавалерийская лошадь чует запах пороха, она рвётся в бой», — подумал капитан, любуясь своим начальником — бывалым воином — и радуясь вместе с ним.

II

На задней линейке широкого, будто поле, плаца выстроился вешневодский эскадрон: кони вскидывают головы, перебирают копытами, хлещут себя хвостами, отбиваясь от оводов.

Ребятам хочется спешиться, отпустить подпруги сёдел на своих вспотевших скакунах, да и самим поразмяться после такого пути, но строй есть строй…

— Эскадрон, смирно! — подал команду Василий Андреевич, завидя военкома, вышедшего на плац. — Харитон Харитонов! Рысь-ю, впе-рё-д!

Но то ли не расслышал последних слов команды своего наставника, то ли буйство овладело парнем, Харитон пришпорил Орлика, Орлик взвился свечой и пустился в такой галоп через плац навстречу полковнику, что земля задрожала и облако пыли прикрыло полуденное солнце.

Замер Василий Андреевич с поднятой рукой.

Замерли ребята, вытаращив глаза.

Замерли водители вертолётов на правом фланге строя. Кони замерли, перестав отбиваться от оводов.

А Харитон летит и летит, а за ним серой лентой с вываленным на сторону из раскрытой пасти, будто красным лоскутом, длинным языком стелется Соболь.

Вот сто шагов до полковника…

Вот пятьдесят…

Вот тридцать…

— Не осадить Орлика! — вырвалось у ребят.

— Пронесёт! — волнуются трактористы.

Закусив левый ус, молчит отец — Третий Харитон.

— Осадит… — наблюдая за всадником, уверенно сказал Василий Андреевич и опустил поднятую руку.

В пяти шагах от военкома на всём скаку конь вздыбился, потом как вкопанный встал на все четыре ноги, высоко вскинул голову, звонко фыркнул и, кося янтарными глазами, глядел на Соболя, который кубарем через голову катился впереди, не сумев остановиться так, как остановился на всём скаку он, Орлик.

— Осадил! — загудели ребята.

— Осадил! — удивились трактористы.

— Молодец! — только и сказал Василий Андреевич.

— А как же иначе? — подытожил отец и крутанул левый ус кверху, до самого глаза.

— Товарищ полковник! — приложив правую руку к головному убору и сжав натянутые поводья в левой руке, докладывал Четвёртый Харитон. — Допризывник Харитонов с конём Орликом и псом Соболем прибыл в ваше распоряжение!

— Добро, — ответил полковник, — спешитесь и сделайте проводку коню.

А на другом конце плаца командует Василий Андреевич:

— Вольно! Спешиться! Привести в порядок коней и себя!

III

— Я думал, что вы всем эскадроном на призыв прибыли, — рассуждал взволнованный полковник, крепко стиснул руку Василию Андреевичу, бывшему однополчанину по Отечественной войне. — Я бы их всех на Памир, на заставу «Семи героев» направил! Что ребята, что кони — надёжный замок для границы!

— На будущий год выполним ваше желание, — ответил польщённый похвалой Василий Андреевич. — А пока довольствуйтесь одним Харитоном Харитоновым. Разве не лих?

— Лих! Летит что сокол давеча на меня. Эх, думаю, растопчет, подомнёт под себя, не осадит вовремя. Но решил — ни с места. Ан нет, осадил коня, да как осадил. Чапаев — и только. А когда пройдёт пограничную подготовку, — воин, да ещё какой! А вот мой помощник… — полковник кивком головы показал на капитана, — говорит, что пора коня снять с вооружения армии.

— Ну что вы, товарищ полковник, это я так, иногда, в шутку, — покрывшись румянцем, смущённо ответил капитан.

— Гвардии старшина! — крикнул полковник Третьему Харитону, который вместе с сыном занимался проводкой Орлика.

— Я вас слушаю, товарищ полковник…

— Нет-нет, не надо ко мне, занимайтесь своим делом, только ответьте как танкист: когда мы спишем коня с вооружения армии?

— Когда не будет армии и не будет границ, товарищ полковник, — коротко ответил гвардии старшина.

— Слышали? — обратился военком к своему помощнику. — Это говорит не кто-нибудь, а говорит танкист, гвардии старшина, кавалер всех степеней ордена Славы Харитон Харитонович Харитонов.

— Ясно, товарищ полковник, — ответил капитан.

— А пёс, как его, Соболь, что ли, с ним, пожалуй, ни один волк не захочет познакомиться.

— Умён больно, только что не говорит. След держит, напорист, неутомим.

— Подучить как следует и в свободный поиск можно будет пускать, справится с любым нарушителем границы!

— Вполне, — соглашается Василий Андреевич. — Только злости в нём пока маловато.

— Я же и говорю, надо подучить как следует, — заключил полковник.

IV

— Эх и задачу вы мне задали, Харитон Харитонович да Василий Андреевич, просто ума не приложу, как её решить, — взволнованно рассуждал военком, меряя крупными шагами свой кабинет от окна до двери, позванивая шпорами. — Вы понимаете: эскадрон могу отправить, полк могу отправить, дивизию отправлю. А кто мне даст вагон для одного коня? А? Кто даст?

— Задача… — почесал затылок Василий Андреевич.

— То-то и оно, — продолжил полковник. — Все понимают, что это важно, что это нужно, но как дойдёт дело до вагона и… остановка. Истомится парень-то, пока я его отправлю.

— О каком вагоне идёт речь, товарищ полковник? — спросил Харитон Харитонович, до сих пор молчавший, не принимавший участия в разговоре, погружённый в свои думы.

— Как о каком вагоне? — удивился военком. — А чем же я отправлю к месту службы вашего сына