Взмах веера (СИ) - Анна Гринь

Сейчас Клант старался думать и не терять из виду даже малейшие детали: как она вздрогнула, удержавшись от желания и отпихнуть, и обнять его за талию; как затрепетали ее ресницы, когда Эмма скрыла от легарда свой взгляд; как сбилось ее дыхание, а на лице проступило выражение борьбы.

Отбросив ей за спину волосы, киашьяр близко — близко всмотрелся в тонкую кожу на шее, ощущая на виске ее дыхание, а потом осторожно поцеловал напряженную жилку, вслушиваясь и впервые по — настоящему изучая ее.

Он знал, как все будет, словно это произошло бы не в первый раз, хотя прежние их мимолетные и агрессивные поцелуи ничего не рассказывали Кланту о девушке. Но ощущение чего‑то знакомого не покидало, придавало сил и уверенности в том, к чему киашьяр стремился.

«Уговори ее, — вторило его мыслям сердце. — Уговори ее. Не важно, кто именно стал ее избранником, Эмма сейчас не стремиться увидеться с ним, а значит, у тебя есть шанс завладеть ею, пока это еще возможно».

Он так давно привык думать, что Эмма и так принадлежит ему… Обратное причиняло боль и вызывало необходимость подумать над собственными эмоциями.

Да, легард никогда не задумывался над тем, что будет, если Эмма выберет. Выберет другого. Он с самого начала жил с мыслью, что ее интерес, пусть и детский по большей части, дает ему некое первенство и уверенность, но оказалось — нет.

То ли устав ждать, то ли давно его разлюбив, Эмма решилась двигаться дальше, в то время как он, уверенный в ее чувствах, никогда не думал о себе. И оказалось, что привычка, возникшая в нем, не простое принятие ее любви, а спокойное и постоянное чувство, развиться которому мешал разум.

«Глупость тебе помешала!» — признался сам себе легард и вздохнул, целуя девушку за ухом.

Эмма вновь вздрогнула и без оглядки и сомнений обняла его, под камзолом плотно сжав рубашку на спине.

Клант едва заметно передвинулся, стараясь не сбить возникшее между ними настроение.

«Соглашайся», — требовательно думал он, хотя и не собирался озвучивать это вслух.

Ее согласие казалось таким важным и нужным в это мгновение, хотя при некотором упорстве легард получил бы его и в другое время.

«Шантаж и запугивание можно оставить на крайний случай», — решил он, точно зная, что даже в таком случае Эмма найдет способ ускользнуть. Ее практически всю жизнь учил он сам, и ученица успела превзойти учителя во всем.

Расхохотавшись над своими мыслями, Клант подхватил ее подбородок двумя пальцами и приподнял лицо Эммы, надеясь заглянуть в ее глаза. Девушка, будто испытывая его выдержку, смотрела в сторону, хотя огонь, что пылал в его теле, жаром окутывал и ее тоже, непостижимым образом сочетаясь с ее огнем, согревавшим его сердце.

Так и не дождавшись ее взгляда, Клант медленно приник к губам девушки, радуясь, что хотя бы на поцелуй она ответила с охотой, уверенно еще теснее прислонившись к нему.

Легарду хотелось услышать ее мысли, понять, что именно она думает и что чувствует. И почему так странно реагирует. Да, до этого момента их поцелуи больше походили на выброс злости и нетерпения. Теперь же он растягивал эти нежные мгновения, будто другой возможности насладиться ее близостью не осталось.

Поцелуи стали глубже, сводя его с ума окончательно.

Обычно, увлекаясь очередной прелестницей, Клант часто ловил себя на мысли, что сравнивает их между собой. Но не сейчас. Эмма не походила на кого‑либо, и никто не имел права быть даже сравнен с ней, хоть и мельком.

Слишком она была другая.

«А какая?» — язвительно уточнил внутренний голос с ноткой требовательности.

Нашлось бы множество эпитетов, чтобы описать Эмму, но одно слово больно толкало сердце внутри грудной клетки, ускоряя ритм, от чего под ребрами ощущалась легкая боль.

«Ты думал, что она твоя, — подсказал внутренний голос, пока пальцы киашьяра нежно ласкали волосы и лицо девушки. — А оказалось, что это ты был олухом, не заметившим, как кто‑то другой присвоил себе ее. Пусть и на время».

Легарду захотелось вызнать имя и тут же отправиться на поиски с одной лишь целью. И это не были уговоры неизвестного ему легарда, а Эмма не отрицала, что носит ребенка от кого‑то из королевства, да и прочная защита плода не вызывала сомнений в том, что отец — не человек.

Чуть отстранившись от девушки, крепче прижимая ее к себе, Клант вдруг решил, что никому ее не отдаст. И малыша тоже. Сделает все, чтобы заполучить Эмму в свое безраздельное владение, не дав больше никому шанса.

«Она моя и такой будет всегда», — хмуро решил он, чувствуя прилив ярости и одновременно отчаяния.

— Эмма?

Она не ответила, но его голос будто вывел ее из затуманенного состояния, и девушка отступила в сторону, высвобождаясь. Сердце Кланта сжалось, но он все же отпустил ее, слабо представляя, как поступить теперь.

Эта девушка всегда вгоняла его в ступор, когда дело касалось каких‑то решений. Она всегда поступала нелогично. Ну и конечно она не захочет принимать его решения! Согласия от Эммы киашьяру не добиться, хотя стоило попробовать.

— Так что ты скажешь? — решил он и задал вопрос.

— О чем ты? — нахмурилась девушка и отвернулась, пытаясь незаметно от него потрогать припухшие губы. Ее мысли будто витали где‑то далеко.

— Ты же не думаешь, что я так все оставлю?

Она не ответила, а легарду подумалось, что проще еще раз ее поцеловать и в порыве страсти вытянуть согласие. Кажется, страсть действовала на нее как раз подходящим образом.

— Я не хочу за тебя замуж, пока… — она не договорила и уставилась вдаль.

Он уцепился за первую половину фразы, почти не заметив ее сомнения и тревоги:

— Эмма!

— Оставь это Клант, — попросила Эмма устало. — Очень многое я просто не могу тебе объяснить, а брак — не лучший исход для меня сейчас.

В глубине ее карих глаз он заметил грусть и какие‑то непонятное отчаяние, словно ей хотелось еще что‑то сказать, но девушка не решилась, вместо этого выдав:

— Да и потом… Не могу же я разбить сердца всем тем девушкам, которые еще встретятся на твоем пути. Та же… Марта.

Клант стиснул зубы. Он не ожидал, что размышления приведут девушку к этому.

— Это не важно.

— Для тебя, а кому‑то ты, возможно, разбил сердце… — тихо хмыкнула Эмма, будто что‑то показалось ей смешным.

— Так значит?.. — с нажимом уточнил киашьяр.

— Нет, я этого не хочу, — она ответила, а Кланту вновь показалось, что она что‑то недоговорила.

«… пока я не собралась с силами, чтобы рассказать тебе правду», — закончила я свою мысль и вздохнула, глядя в глаза легарду, радуясь, что он не способен читать мысли.