Корсары Балтики - Дмитрий Морозов

К изумлению шпиона, по ходу опрометчивой клятвы рыцарь развернул меч клинком вниз, и последние слова прокричал прямо в импровизированный крест, образованный перекрестьем и рукоятью.

— В таком случае, — заметил шпион, и Роже при этом заметил, что его левая щека подергивается, словно при тике, — испанец будет наказан.

— Понадобятся средства? — спросил Роже.

— Вряд ли, — отмахнулся шпион, что-то лихорадочно соображая. — Но предметы, которых касался де Сото, понадобятся наверняка.

В следующий час по замку пронесся настоящий вихрь.

Роже лично избил повара, который поторопился, убирая посуду из пиршественной залы. Вместо того чтобы, по своему обыкновению, свалить ее в углу поварской, несчастный в порыве необъяснимого энтузиазма дал вылизать блюда собакам, да еще и протер передником.

Однако кубок, из которого дегустировал вина замкового погреба испанец, к счастью для всех, закатился под стол и остался нетронутым.

Потом был найден обрывок ремешка, крепившего накладной рукав дублета — он сиротливо висел прямо на нелепо торчащем из дощатой стены галереи сучке.

Следом в коллекцию Грейса попала порожняя фляжка из под шотландского тодди, найденная на месте злосчастной соколиной охоты, а так же льняная тряпица, которой чистоплотный южанин вытер лицо.

— Достаточно, — заметил шпион. — Слюны и семени все равно не достать, сапоги также остались на нем.

— И что мы будем со всем этим делать? — спросил Роже.

— Мы направимся в одно место, — прошептал с таинственным видом Грейс, — известное только людям, дружным с Фемой. Там вы все и поймете.

— Какие-то сомнительные методы, — проворчал рыцарь. — Вернее было бы погнаться за испанцем и дать бой.

— Потеряв при этом лойму и множество людей, — покачал головой упрямый шпион. — Поверьте, рыцарь Роже, вам еще покажется, что наказание де Сото слишком сурово.

— Даже если ад разверзнется и поглотит его корабль, — прошипел рыцарь, — мне не покажется, что наказание этого негодяя искупило его вину.

— Прежде чем мы отправимся в путь, — сказал шпион, — я хочу просить вас об одной услуге.

— Все, что угодно, — безразлично сказал расстроенный Роже, с ненавистью глядя в сторону моря.

— В Ганзе все же должны узнать мои невеселые вести. Вы отказали мне третьего дня…

— Сейчас я дам вам гонца, — вздохнул Роже. — Хотя не вижу никакой необходимости. Четыре загнанных и павших лошади, измученный зад всадника да истертое седло — вот и весь результат.

— Прошу вас предоставить фрау Гретхен самой оценивать важность донесений, — кротким тоном произнес Грейс.

— Надолго это нас задержит?

— Ничуть, — Чернильный Грейс потер свои тонкие ладошки одну о другую. — Вы закончите трапезу, а я — инструктаж гонца. Вот и все.

Роже, бормоча проклятья в адрес всех южан, побрел в пиршественную залу.

Глава 16. ДОРОГА К СЛАДКОЙ МЕСТИ

Поедем вдвоем, — сказал Грейс. — Не советую брать даже пажа. — А я и не собирался, — хмуро заметил Роже, пристегивая к седлу копье. — Округа у нас безопасная, даже скучно иногда бывает.

— Сегодня вы узнаете кое-что о своей округе, — усмехнулся шпион, но как-то не очень весело.

Они рысью вынеслись по гулко стучавшему под копытами подъемному мосту в поле, и перешли в галоп.

— А ты неплохо держишься на коне, — крикнул Роже, — для водного купца и городского наушника.

— Благодарю, — мрачно откликнулся Грейс. — Такие скачки — печальная необходимость моей службы. Кабы знать, какой скотиной окажется испанец, я бы лучше помчался в Ганзу на лошади.

«Судя по всему, — удивленно посмотрел на шпиона Роже, — он говорит искренне. Это надо же так любить свое дело, чтобы помышлять о многих днях пути верхом, будучи не диким татарином, а германцем?»

Дикая скачка закончилась, когда стали попадаться вспаханные местными жителями поля. Теперь уставшие кони рысили бок о бок. Всадники могли бы вести беседу, но рыцарь замкнулся в себе.

Грейс знал, в чем дело. Роже за время постройки умудрился сжиться со своим кораблем, сродниться с ним и переживал раны в его бортах, словно собственные.

Ясеневые доски, что доставили ему из далекой Норвегии, ганзейские умельцы скрепляли не гвоздями да скобами, а еловыми корешками да сосновыми сучками. Настильная верхняя палуба, сотворенная из дуба, должна была выдержать вес и силу отдачи от новых пушек, что достались испанцу. Каждый сучок, каждый локоть парусины Роже знал не хуже, чем сбрую своего рыцарского коня.

Когда он увидел, как ядра разворотили корабельный бок, — едва не остановилось сердце заболевшего морем ливонца.

Заметив, как сильно переживает комтур, Чернильный Грейс поинтересовался:

— Велики ли разрушения от ядер?

— Мастера говорят, они отдалят спуск на воду дней на десять.

Шпион поджал губы. По его мнению, аккурат дней через десять флот Ливонию уже ничто не спасет: что толку в очищенных от витальеров морских коммуникациях, если некому станет торговать? Московиты готовы к броску, словно свернувшаяся кольцами змея, и ждут лишь приказа из своей золотоглавой столицы.

— Вся надежда теперь на поляков да литовцев, — пробормотал шпион.

— Что? О чем ты?

— Говорят, — заметил шпион, — что вожди литвинов и ляхов претендуют на ливонскую землю.

— Этим дикарям только и дано небесами, — презрительно оттопырил губу Роже, — что подъедать крошки с рыцарского стола. Слыханное ли дело — ляхи претендуют на орденские земли!

Тут он почти закричал:

— А все это оттого, что римскую курию покусала бешенная лисица! Почему они стали крестить варваров, отобрав это право у рыцарей? Мы бы привели их к покорности, сбили бы спесь…

«А как же Грюнвальд», — подумал шпион, а вслух сказал лишь:

— Потому что орден, в минуты помутнения разума у его вождей, примкнул к бунту против Рима князей-лютеран.

— Не тебе судить о столь великих делах, — тяжело насупился рыцарь. — Орден всегда прав!

— Только правда эта привела к тому, что православная Русь стоит на его границах, а католические ляхи да литвины ждут сильного вождя, чтобы навалиться с другой стороны.

— Никогда не договориться им о совместных действиях, — усмехнулся Роже. — Ляхи травят лжехристиан русского обряда, словно диких зверей. Они лютуют едва ли не больше, чем самые ретивые из крестоносцев прошлого.

— Разумеется, — поддакнул Чернильный Грейс, — славянам не договориться. Но речь идет о самом дальнейшем существовании здешних земель — отойдут ли они под руку Москвы, или решатся открыть объятия новому польскому королю.

— Крамольны речи твои, — покачал головой рыцарь. — Только близость к Феме спасает твой длинный и лживый язык от раскаленных клещей.

— Близость к Феме спасает не одного меня, — пробормотал шпион. — Немало комтурий сидит без своих вождей, погрязнув в пирах и забавляясь турнирами, в то время, как прозорливые рыцари скачут в свите Стефана Батория по полям и весям необъятной страны ляхов и литвинов.

— Этот трансильванский выскочка? Интересно, чем он прельщает германских рыцарей? Наверняка — разнузданными попойками и податливостью своих привезенных из Валахии фрейлин. Вырождается порода крестоносцев! Где вы, паладины прошлого, защитники Ливонии?..

Некоторое время кони шли шагом, ибо низко растущие ветки норовили спешить всадников не самым приятным образом, и они вынуждены были поминутно пригибаться.

— В чем-то ты прав, — признался неожиданно Роже. — В нынешних обстоятельствах союз с ляхами и иными католиками дал бы нам многое. Но как потом вырваться из крепких объятий славянских? Москва требует денег, товаров, выхода к морю. Противно, но не смертельно опасно. А ляхи требуют огромных территорий, с населением и замками, городами и полями, лесами и реками.

«А молодой комтур не так-то прост, — подумал шпион, — не зря фрау Гретхен включила его в часть своих планов».

— Ляхи такие же дикие варвары, как и московиты, — сказал он. — Случись война — они говорили бы от имени ордена с Иваном Московским на равных.

— Вот она, горькая правда этих страшных времен, — криво улыбнулся Роже. — Благородные крестоносцы должны сидеть на дереве и смотреть, как у его корней дерутся два славянских кабана.

— Именно так, — подтвердил шпион. — Никогда не поздно поддержать слабейшего из кабанов, а дождавшись, когда они изуродуют друг друга — добить.

— Тактика трусов, — сквозь зубы выплюнул Роже.

— Тактика мудрецов, — парировал шпион.

— Рыцари Ливонии должны превратиться в подобие де Сото, — рассуждал Роже. — Забыть о правилах благородного боя, о чести и обо всем остальном, составляющем суть и природу рыцарского сословия…

— Иначе можно потерять саму Ливонию.