Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина - Терри Пратчетт

Дарвин бы их наверняка заметил.

Его интерес к геологии имел и другие, менее очевидные, последствия. Он начал задумываться о Галапагосских вьюрках. На первый взгляд, они противоречили представлениям Лайеля о том, что создание новых видов определяется особенностями местной геологии. Дарвин столкнулся с головоломкой.

В действительности Дарвин заблуждался насчет вьюрков, так что головоломка оказалась еще сложнее, чем он думал. Он считал, что все вьюрки питаются одной и той же пищей, причем добывают ее большими стаями. Он не заметил важных различий в их клювах и даже испытывал трудности с разделением вьюрков на виды. Некоторых из них он вообще не считал вьюрками, а относил к крапивникам или черным дроздам. Птицы настолько его озадачили, а его интерес к собранным образцам был настолько мал, что значительную его долю он пожертвовал Зоологическому Обществу. За десять дней местный эксперт по птицам Джон Гулд определил, что все найденные птицы являются вьюрками, находятся в близком родстве и образуют тесную группу, которая, тем не менее, состоит из двенадцати[54] различных видов. Для столь маленькой группы крошечных островов подобное количество видов было необычно большим. Что стало причиной такого разнообразия видов? Гулд хотел бы получить ответ на этот вопрос, однако Дарвина он не интересовал.

К 1837 году логика Пейли вышла из моды. Теперь сведущие в науке теисты верили в то, что Бог установил законы природы в момент Творения, причем в число этих законов входят не только «фоновые» законы физики, которые признавал и Пейли, но также и законы развития живых существ, которые Пейли отрицал. Законы Вселенной неизменны и вечны. Ведь если это не так, значит в творении Бога есть изъян. Аналогии Пейли обратились против него самого. Что за изобретатель станет создавать ущербный механизм, который Ему придется постоянно чинить, чтобы тот не сломался?

Между наукой и теологией наметился раскол. Политическая коррупция Церкви уже становилась очевидной, а теперь рушились и ее рациональные заявления. Ко всему прочему, некоторые радикальные мыслители, многие из которых были медиками, изучавшими сравнительную анатомию и обратившими внимание на удивительное сходство между костями совершенно разных животных, оказались вовлечены в рассуждения, которые изменили представление о самом творении. Согласно Библии, Бог создавал животных как единичные изделия — киты и летающие птицы появились на пятый день, домашний скот, ползучие гады и люди — на шестой. Однако упомянутые медики стали думать о том, что виды способны изменяться, или «трансмутировать». Виды не были заданы раз и навсегда. Эти люди понимали, что, скажем, между бананом и рыбой существует огромная пропасть. И преодолеть ее за один шаг нельзя. Но если у вас есть достаточно времени и возможность разбежаться.

Постепенно эти идеи захватили и самого Дарвина. В своем «Красном дневнике», куда он записывал все, что увидел или о чем подумал, Дарвин увидел намеки на «изменчивость видов». Но этим намекам не хватало полноты и должной организации. Младенцы с врожденными уродствами напоминали новые виды живых существ. Клювы Галапагосских вьюрков отличались по форме и размеру. Нанду, правда, оставались загадкой: в Патагонии два различных вида гигантских птиц разделяли общую среду обитания. Почему же они не объединились в общий вид?

К июлю он втайне завел новый дневник под названием «Дневник Б».

Он был посвящен трансмутации видов.

К 1839 году Дарвин пытался собрать свои идеи в целостную картину и изложил их в 35-страничном обзоре. Принципиально важное влияние на его работу оказал Томас Мальтус, который в 1826 году написал книгу «Опыт закона о народонаселении» («An Essay on the Principle of Population»), где отметил, что неконтролируемый рост организмов подчиняется экспоненциальному (или, используя устаревший термин того времени, «геометрическому») закону, в то время как количество ресурсов возрастает линейно («арифметически»). Экспоненциальный рост происходит в том случае, когда на каждом шаге количество умножается на некоторую фиксированную величину: например, в ряду 1, 2, 4, 8, 16, 32 каждое последующее число вдвое больше предыдущего. При линейном росте фиксированное количество добавляется: например, 2, 4, 6, 8, 10 — здесь каждое последующее число больше предыдущего на 2. Оказывается, что каким бы малым ни был экспоненциальный множитель — при условии, что он все же больше 1 — и каким бы большим ни было линейное слагаемое, рано или поздно экспоненциальный рост обязательно обгонит линейный. Хотя, если множитель близок к 1, а слагаемое велико, на это потребуется некоторое время.

Взяв на вооружение рассуждения Мальтуса, Дарвин понял, что на практике рост популяции ограничивает конкуренция за обладание ресурсами — такими, как пища или жизненное пространство. Это конкуренция, — писал он, — приводит к «естественному отбору», при котором в «борьбе за существование» побеждают существа, способные произвести на свет следующее поколение. В пределах вида отдельные особи немного отличаются друг от друга; эти различия делают возможным медленное и постепенное изменение видов под действием естественного отбора. Как далеко такие изменения могут зайти? С точки зрения Дарвина, весьма и весьма далеко. Настолько далеко, чтобы по прошествии достаточного времени создать совершенно новый вид. А теперь, благодаря геологии, ученые знали о том, что Земля — очень древняя планета.

По семейной традиции Дарвин был унитарием. Эту ветвь христианства можно метко охарактеризовать как «веру в не более, чем одного Бога». Будучи здравомыслящим унитарием, он верил в то, что Бог обязан действовать в масштабе, превосходящем все прочие. Поэтому в завершение своего обзора он обратился к яркому образу унитарианского Бога:

Унизительна сама мысль о том, что Творцу бесчисленных мировых систем пришлось бы создавать мириады гадких паразитов и отвратительных червей, которые с первых дней жизни кишели в землях и водах этой самой планеты. Мы не можем, как это не прискорбно, восхищаться работой Творца, зная, что некая группа животных была специально создана для того, чтобы откладывать свои яйца в кишечнике и плоти других существ — что одни организмы находят удовлетворение в страданиях других. Мы видим, что смерть, голод, хищничество и скрытая борьба за существование были шагом на пути к сотворению высших животных — величайшему благу, какое мы только можем себе вообразить.

Вряд ли Бог обладал настолько плохим вкусом, чтобы самому создавать паразитов. Они существуют только потому, что являются необходимым шагом на пути, ведущем к кошкам, собакам и нам самим.

У Дарвина была своя гипотеза.

И теперь он мучительно размышлял над тем, как донести ее до мира, застывшего в ожидании.

Глава 11. Волшебники выходят на тропу войны

Во мраке здания Факультета Высокоэнергетической Магии ГЕКС продолжал писать. Каждую минуту со стола соскальзывала новая страница.

«Корабль затонул в результате столкновения с испанским рыболовным судном», — прочитал с дрожью в голосе Думминг Тупс. «Корабль нашел на рифы у берегов Мадейры. Корабль нашли дрейфующим, без экипажа, с накрытыми к обеду столами. Корабль сгорел, никто не выжил. На корабль упал метеорит. Дарвин случайно застрелен корабельным врачом во время высадки на острове Сантьго. Дарвин случайно застрелен капитаном судна. Дарвин случайно застрелился. Дарвин потерял место на корабле. Дарвин покинул корабль из-за морской болезни. Дарвин потерял записи. Дарвин умер от укусов пчел! Дарвин ударился головой об стол и лишился памяти…» Он отложил лист. — И это только более менее разумные причины.

— Камень, упавший с неба, разумная причина? — спросил Чудакулли.

— По сравнению с нападением гигантского кальмара, Архканцлер, я бы сказал что да, — сказал Думминг. — И по сравнению с огромным смерчем. И кораблекрушением у берегов Норвегии.

— Ну, корабли иногда терпят крушение, — сказал Декан.

— Да, сэр. Но страна, известная как Норвегия находится в неправильном направлении. Бигль оказался бы там, только если бы повернул обратно. ГЕКС прав, сэр. Это безумие. В момент, когда мы пытаемся изменить одну маленькую простую историю, вся вселенная пытается остановить эту экспедицию! Говоря математически, это незаконно!

С раскрасневшимся лицом Думминг стукнул кулаком по столу. Старшие волшебники отпрянули. Это было так же необычно, как если бы вы услышали, как рычит овца.

— О, Боги! — произнес Чудакулли. — Разве?

— Да! В фазовом пространстве должно быть место для возможности того, что «Происхождение» будет написано! Это не противоречит законам физики этой вселенной!

— Молодой неопытный юноша совершает кругосветное путешествие и делает какой-то вывод, в корне изменяющий представление человечества о самом себе? — спросил Декан. — ТЫ должен признать, это выглядит немного маловероятн… — Прости, прости, прости! Он попятился назад от наступающего Думминга.