Всегда только ты (ЛП) - Лиезе Хлоя

— Да, мэм, — говорит Вигго. — Я кондитер-самоучка.

— А ещё он записался в школу плотников, — добавляет Рен, — изучает всё про байки и играет на фиделе. У него проблемы с обязательствами…

— С концентрацией внимания, — поправляет его Вигго, широко улыбнувшись и подмигнув.

Рен тяжело вздыхает и гладит меня по спине, глядя на своего брата. Мне кажется, он сам не осознаёт, что успокаивает меня своим прикосновением.

— Выпечка — это одно из многочисленных его хобби, которые я неосмотрительно поддержал, — Рен сердито смотрит на него. — Ты прекрасно знаешь, что это не сегодня. У меня матч плей-оффа. Не то чтобы Бергманам было дело до хоккея.

Пожав плечами, Вигго хрустит яблоком.

— Упс.

Внезапно я чувствую смещение ткани. У меня вырывается визг, когда полотенце сползает ниже моей груди.

— Рен! — верещу я.

Он разворачивается, снова оказавшись спиной к Вигго. Я заслонена им, а полотенце зажато между нами.

— Я тебя прикрыл. Твоя благодетель сохранена.

Я издаю хрюкающий смешок.

— Моя благодетель. Я потеряла свою благодетель в десятом классе, Зензеро, — его щёки заливаются румянцем. — Но спасибо. Я не хотела, чтобы твой брат видел меня голышом.

В худший момент из возможных моё бедро слабеет, и я пошатываюсь в его руках. Рен подхватывает меня, притягивает ближе, но полотенце соскальзывает ниже и теперь…

Глаза Рена распахиваются шире. Мои голые груди прижимаются к его груди. И во второй, но несомненно более выраженный раз я чувствую…

— Рен, — хрипло шепчу я. — Это твой…

— Да.

— Прижимается к моей…

— Да, — он прочищает горло. — И он очень сожалеет о своей настырности.

Я ощутила весьма обещающие очертания сегодня утром на йоге, но теперь всё подтвердилось. Этот парень огромен.

— Всё нормально, — говорю я, стараясь сохранять спокойствие. — Это… это просто физическая реакция. Это не твоя вина, но срань господня…

— У вас там всё хорошо? — окликает Вигго. И снова хруст яблока.

— Когда я выберусь из этого затруднительного положения, — бормочет Рен, — я затолкну ему целое яблоко в глотку, — он косится на меня. — Мне очень жаль.

— Это я сожалею. Это всё я и моя нога…

— Нет, Фрэнки, — он мягко сжимает меня, и наверное, это должно было подбодрить, но лишь сильнее прижимает наши обнажённые тела друг к другу. Я сама стараюсь не реагировать, но мои соски затвердели, горло и щёки горят румянцем. Тёплая, нуждающаяся ноющая боль между ногами делает меня ещё менее устойчивой.

— У меня есть план, — говорит Рен. — Мы сейчас пойдём так, чтобы ты пятилась назад, и ты окажешься вне поля зрения Вигго. Я закрою глаза, и ты сможешь уйти в свою комнату для уединения.

— Ладно, — я киваю. — Хорошая идея.

Мы медленно и синхронно начинаем идти в сторону моей комнаты. Рен движется размеренно, ведёт лёгкими тычками коленей, а я следую за его направлением и делаю аккуратные шаги задом наперёд.

Он смотрит на меня, отважно стараясь не опускать взгляд ниже моего подбородка, не смотреть на мои голые груди, прижатые к его торсу. Это просто коронный подвиг его джентльменства. Я же, напротив, бесстыжая. Я не могу не зацикливаться на том, как напряглись мои соски, как они задевают мягкие волоски на его крепкой груди. Я чувствую жёсткие линии его грудных мышц, жар его кожи.

— Мы как будто танцуем, — я смотрю на него, пытаясь отвлечься. — Готова поспорить, ты хороший танцор.

Рен широко улыбается.

— Почему ты так думаешь?

— То, как ты двигаешься сейчас. И как ты грациозен на льду.

Его улыбка делается шире.

— Спасибо, Фрэнки.

— Не за…

Мы замираем, когда полотенце Рена сползает между нами. Прежде чем кто-либо из нас успевает протянуть руку и поймать его, полотенце падает следом за моим, шорохом скользнув по нашим бёдрам.

Рен ругается себе под нос, прижимая меня ещё ближе, пытаясь зажать ткань где-то между нашими коленями.

Я смотрю на него, широко раскрыв глаза от шока.

— Ты только что сказал «карбункул»?

— Нет, — он морщится. — Может быть…

Прежде чем Рен успевает сказать хоть слово, я ахаю, потому что наши полотенца спадают окончательно. Мы голые и прижатые друг к другу. Рен открывает рот, будто хочет что-то сказать, но тут его перебивает тихий свист.

— Чёрт возьми, брат, — говорит Вигго, всё ещё жуя яблоко. — Мне нужно перенять твою рутину тренировок. Вот. Это. Задница.

Рен зажмуривается. Я видела такое выражение лишь в те разы, когда Мэддокс говорил нечто особенно упоротое. Это лицо Рена, которое говорит «Иисусе, даруй мне терпение чтобы я не выбил всё дерьмо кое из кого».

— Убирайся. Отсюда. Вигго.

Выглянув из-за плеча Рена, я вижу, как Вигго усмехается.

— Я вроде как хочу задержаться и посмотреть, как будут развиваться события.

— Фрэнки, — говорит Рен убийственно тихим тоном.

— Хм?

— Я сейчас подниму тебя, но буду держать поближе к себе, чтобы он ничего не видел. Я буду смотреть строго перед собой и занесу тебя в твою комнату.

Я киваю.

— Ладно. Хороший план.

— А когда отнесу тебя, я собираюсь убить своего брата.

***

Обычно во время пресс-конференций я держусь в уголке с другими пиарщиками и медиа-специалистами. Пресс-конференции — это не моя зона ответственности, но они влияют на мою работу. Чтобы хорошо выполнять свои обязанности, мне надо следить за всем, что происходит с командой, так что важно наблюдать за ходом пресс-конференций.

Роб, Рен, Тайлер и тренер сидят за столом, и вокруг сверкают вспышки камер. Они все в костюмах, но в отличие от Роба и Тайлера, волосы Рена не мокрые и не завиваются у воротника рубашки как обычно. Его щёки не раскраснелись от холодного воздуха и часа игры в хоккей. Ему снова не дали выйти на лёд из-за сотрясения и заживающего плеча, которое его уже не беспокоит, но Эми сказала, что ещё не время для контактных видов спорта.

— Почему Рен там? — спрашиваю я тихонько у Николь, нашего пресс-координатора.

Она косится на меня, скрестив руки на груди.

— А почему он не должен там быть? Он помощник капитана. А ещё он любимец публики. Они его обожают.

— Но он же не играл.

— И он будет объяснять, что в скором будущем это изменится.

Роб заканчивает отвечать на вопрос, и тут кто-то в зале выкрикивает:

— Рен, в сети циркулирует множество фото со вчерашнего и сегодняшнего дня, на которых ты один с менеджером соцсетей команды, Фрэнки Зеферино. Ты можешь прокомментировать слухи о том, что вы якобы вместе?

Мир резко замирает с визгом зажевавшей пластинки. Ну, это случается в моей голове.

Обычно Рен — профи в проведении пресс-конференций, но это для него новая территория. Рена никогда не заставали с женщиной, никогда не спрашивали о свидетельствах отношений, потому что никогда такого не было. В последние пару дней я видела, как Рен краснеет. Я видела, как он запинается и пытается подобрать слова. Я готова к тому, что сейчас всё будет астрономически плохо.

Но вместо этого Рен моргает своими светлыми кошачьими глазами и опирается на локти, подвинувшись поближе к микрофону.

— С кем я провожу или не провожу время вне арены, не имеет никакого отношения к моей профессиональной деятельности, а пресс-конференция посвящена именно этому. И раз уж мы затронули данную тему, я буду участвовать в четверговой игре. Следующий вопрос.

Он показывает на журналиста и отвечает на новый вопрос, без проблем сменив тему.

«Чёрт. Возьми».

— А он хорош, — бормочет Николь и улыбается мне. — Вы вдвоём, да?

— О нет, это не…

— Я просто дразню. Дарлин сказала мне, что ты просто временно живёшь у него. Мне жаль слышать, что твой дом ограбили.

Я выдыхаю. Я ненавижу такое поддразнивание. Я никогда не понимаю, что кто-то шутит, пока меня не просветят. Моё сердце бешено стучит, руки трясутся от адреналина.

— Спасибо. Всё могло быть намного хуже, если так подумать.