В интересах революции - Сергей Антонов

Сектанты одновременно поднялись с колен и единым хором подхватили песню. По их горящим глазам и одухотворенным лицам Томский понял, что присутствует при исполнении торжественного гимна Солнцу. В сочетании с колеблющимся светом костров, задымленным воздухом и давящими сводами пещеры песня производила мощное, пожалуй, даже потрясающее впечатление…

Красная, красная кровь…Через час уже просто земля,Через два на ней цветы и трава,Через три она снова живаИ согрета лучами Звезды По имени Солнце…

Чем дольше Толик слушал, тем больше убеждался: жители карстовой пещеры искренне верили в Цоя и в его божественную миссию спасения остатков человечества. Это он способен дотянуться до звезд, не считая, что это сон! Звезды, Солнце, космический свет… А кто из жителей метро не стремится к свету, кто не тоскует по Солнцу? Вот и разгадка! Вот почему они выбрали своим проводником к свету, к Звезде по имени Солнце простого парня — Виктора Цоя!

Пели все — мужчины, женщины, подростки и даже малыши. Когда песня закончилась, люди расходились к кострам с просветленными лицами. Их вере стоило позавидовать. Тут внимание Томского привлек Виктор. Он поднялся по трем широким каменным ступеням к средней нише и заговорил с Бошетунмаем. Коснулся своей повязки на голове, затем указал на четверых пленников. Жаловался. Толик обругал себя за сочувствие сектантам. Кто знает, чем занимаются цоепоклонники в свободное от песнопений время? Может, жарят на кострах Людей Тьмы, облизываются и благодарят автора «Звезды по имени Солнце» за то, что тот послал им вкусненькое мясцо на завтрак, обед и ужин?

Бошетунмай слушал Виктора, нахмурив брови, затем улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он явно не соглашался с Виктором. Вот только в чем? Возможно, намеревался приготовить жаркое из пленников не прямо сейчас, а лишь после следующей молитвы. Скоро, очень скоро ответ на все вопросы будет получен. Виктор направился к пленникам.

— Бошетунмай примет вас лично, — недовольно буркнул он. — Ведите себя пристойно и не забудьте встать перед ним на колени. Помните, что только от него зависит ваша участь.

— На колени? — издевательски хмыкнул Аршинов. — А может, еще раком встать? Это вряд ли. Колени ни хрена не сгибаются… — Он оглянулся на спутников: все трое одновременно кивнули. — А у моих друзей радикулит…

— Застарелый… — добавил Вездеход, поправляя за козырек черную бейсболку.

Виктор не нашелся, что ответить, и с беспомощным видом оглянулся на Бошетунмая. Тот благосклонно махнул рукой, приглашая к себе. Поднимаясь на возвышение, Томский заметил за спиной Бошетунмая занавеску с вышитым на ней портретом певца с желтым нимбом вокруг головы. Когда все четверо остановилась перед главой солнцепоклонников, тот встал и махнул рукой Виктору.

— А ты, Витя, погуляй. Сегодня ты уже свое получил.

От этой шутки хихикнул даже Вездеход. К тому же фразу Бошетунмая услыхали многие из членов секты. Раздались откровенные смешки и хохот. Видно, Виктора здесь не очень жаловали.

Глаза азиата вспыхнули такой яростью, что Толе стало ясно: один враг в этой секте у них точно есть.

— Не люблю тех, кто обижает стариков и детей, — заявил Бошетунмай, когда Виктор удалился. — Уважаю тех, кто встает на защиту слабых.

Томский догадался, что кто-то уже доложил ему во всех подробностях о том, как произошло задержание чужаков.

— На всякий случай: шестнадцать мне уже исполнилось, — гыкнул Вездеход.

Предводитель цоепоклонников повернулся к стене, отодвинул занавеску и сказал:

— Прошу, ребята. Самое время перекусить.

Пленники или теперь уже гости вошли в небольшую пещеру. Обставлена она была, как самая обычная комната. Стол, пара стульев, деревянный топчан. И, разумеется, плакаты с изображением Виктора Цоя на всех стенах. Кроме того, на столе стояла статуэтка, изображающая певца на мотоцикле. Возле нее стояли поднос, на котором высилась горстка сушеных грибов, мелко нарезанные куски свиного мяса и глиняный кувшин с водой. В углу комнатушки висел еще один портрет Цоя. Масляная плошка под ним освещала помещение.

— Позвольте представиться. Роберт. — Бошетунмай поочередно пожал всем руки. — Роберт Викторович. Родной сын Виктора Цоя. Ешьте-пейте и не обижайтесь на моих бойцов. Мы, знаете, ценим свое уединение, а вокруг шляется столько отребья…

Аршинову и Носову не потребовалось второго приглашения, а вот Владар к пище не притронулся. Вездеход смотрел на кувшин с подозрением. Наверняка припоминал вонючую речушку. Наклонился над кувшином, втянул носом воздух. Поднял сосуд, сделал пару жадных глотков и протянул Толику. Такой чистой и холодной до судорог в зубах воды Томскому пить не доводилось даже в Полисе. Свинина и грибы оказались тоже отменно приготовленными.

Роберт с усмешкой взглянул на Владара.

— Не стесняйся, старик. Или ты думаешь, я откармливаю вас на убой?

— Это мальчишество, — насупился Кольцов. — Мальчишество, если не сказать больше!

— О чем ты?

— О том, что ты здесь устроил. Бошетунмай! Безбашенный бог! Возомнил себя Спасителем? Сам рвешься в мессии?

Роберт удивленно уставился на старика, который в этот момент напоминал разгневанного человеческим несовершенством ветхозаветного пророка: глаза горят, да и все лицо пылает от гнева. Аршинов проследил за его взглядом и понял, что ситуация нуждается в комментариях.

— Товарищ у нас поп, — произнес прапор извиняющимся тоном и для большей убедительности перекрестился слева направо. — Служитель культа… — Он протянул руку к блюду с мясом и взял самый большой кусок.

Роберт внимательно пригляделся к старику и, цедя слова, произнес:

— Это от тебя, дед, за версту несет опиумом для народа…

— Даже за две! — подтвердил прапор с набитым ртом. — Скажи, пожалуйста, какие мы цацы! Сами развлекаются, а другим нельзя! Как только кто рыпнется — сразу на костер! Инкви… Инкизиторы хреновы!

Замечание Владара задело хозяина за живое. Как видно, для того, чтобы успокоиться, Роберт взял в руки гитару. Задумчиво коснулся пальцами струн, и те ответили ему мажорным аккордом.

— Бошетунмай — слово из песни Виктора Цоя, — по-учительски строго произнес он. — Еще при жизни у отца была целая армия поклонников. Говорят, после его гибели она удвоилась. Когда все случилось, я имею в виду Катаклизм, почитатели Виктора Цоя вместе с остальными Людьми Тьмы ушли под землю. Они лишились всего, что им было дорого. Когда в Метро мне предложили возглавить что-то вроде фан-клуба, я не стал отказываться. Разве я учу людей чему-то плохому? Они вольны верить во все, во что захотят. И если выбрали веру в Солнце и моего отца, какое право я имею препятствовать им в этом? Вера в Солнце и Цоя делает нас единомышленниками. Позволяет разом переносить все невзгоды…

— Это обман! Лжеучение! — возмущенно воскликнул Владар. — И потом, разве ты на самом деле сын этого певца?

— Так говорила мама, — скромно ответил Роберт. — Кроме того, я очень на него похож…

— Чепуха! — затряс бородой Кольцов. — Так могла говорить любая фанатка!

— А что, у вас есть доказательства того, что Иисус — действительно Божий сын? Может, внешнее сходство или одна группа крови? — оскалился Роберт.

— Хватит! — Аршинов вытер рукавом жирные губы. — Пусть каждый верит в своего бога! У нас — свобода вероисповедания, как говорил мой замполит. Лучше скажи, Роберт, откуда жрачка? Грибы, положим, я понимаю, но такая отменная свининка… Вы что, кабанов тут держите?

— Вымениваем пищу у Людей Тьмы. Наши разведчики хорошо знакомы с нижними уровнями, а там можно отыскать остатки солярки.

— Понимаю. И, конечно, охраняете свою территорию. Хватаете всех, кто шляется по вашим владениям.

— Хватаем. Но если убеждаемся, что против нас не замышляют ничего худого, тут же отпускаем. Вот и вы вольны уйти отсюда в любой момент. Дам проводника, чтоб не заблудились или, хуже того, не угодили в лапы пещерников.

— Пещерники? — заинтересовался Томский. — Это еще кто такие?

— Души древних строителей Москвы. Бродят по лабиринтам каменоломен со своими мотыгами и убивают всех живых. Наверное, в отместку за свои муки…

— Чушь! — отмахнулся прапор. — Нет никаких пещерников. Ври больше, Роберт. Просто пугаешь, чтоб мы не вздумали наложить лапы на твою солярку.

Вместо ответа Роберт достал из-под стола череп. Весьма странной формы. Огромные надбровные дуги, похожие на клыки зубы… Человеческого в этом черепе было так мало, что Толик решил: или солнцепоклонники отыскали и сделали своей святыней череп мутанта, или нашли под землей останки прародителя современного человека.

Владар сразу забыл о своих трениях с Робертом. Выхватил у него череп и забормотал: