Схватить тигра за хвост - Дж. Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он заметил привязанный к крейсеру катер, но на палубе никого не было, и он начал снова грести, пока не подошел вплотную к борту. Здесь он снова оглядел палубу и прислушался.
Ему показалось, что он слышит слабые отзвуки голосов и подумал, не рискнуть ли подняться на палубу. Если кто-нибудь выйдет, его лодку заметят. Поэтому он решил не рисковать.
Медленно и бесшумно работая вёслами, он прошёл под кормой и притерся к левому борту судна.
В одном из иллюминаторов горел свет, и приблизившись к нему, он услышал доносившийся оттуда голос:
— Пришло время поговорить начистоту, Джонни. Ты не в том положении, когда можешь диктовать условия. Ты или принимаешь моё предложение, или будешь находиться здесь, пока не передумаешь.
Кен осторожно подвёл лодку к борту и сложил вёсла, стараясь, чтобы лодка не ударилась об обшивку. Он схватился за металлическую скобу у иллюминатора, осторожно привстал и быстро заглянул в каюту.
Высокий светловолосый парень, которого он видел прошлой ночью, выходя из «Голубой Розы», лежал на койке. Крупный темноволосый мужчина в дорогом костюме стоял, прислонившись к переборке, и крутил сигару.
Кен быстро нагнулся и, удерживая лодку на месте, стал прислушиваться к разговору.
4Солли схватил конец, брошенный О'Брайеном, и пришвартовал катер, пока тот взбирался на судно.
— Такс здесь? — резко спросил О'Брайен.
— Да, босс, — ответил Солли, напуганный тем, что О'Брайен прибыл на катере в одиночку.
— Где он?
Такс вышел из темноты, застёгивая рубашку. Он спал, но проснувшись от звука приближающегося катера, стал натягивать на себя одежду, тихо ругаясь.
— Ты мне нужен, — бросил О'Брайен.
Такс провёл его по трапу вниз, затем по тускло освещённому коридору в свою каюту.
Он сел на койку и, сдерживая зевоту, вопросительно посмотрел на О'Брайена.
— С Луи встречался? — спросил О'Брайен.
— Конечно, — сказал Такс, глядя на него слегка обеспокоенно. — Уайти немного перестарался.
О'Брайен уставился на него, пристально прищурившись.
— Что это значит?
— Я не возьмусь утверждать, что Луи сейчас чувствует себя хорошо, — осторожно произнёс Такс. — У него котелок, как яичная скорлупа.
— Он что, умер?
Такс пожал плечами.
— Вполне возможно. Из него вылетела куча мозгов.
О'Брайен почесал подбородок.
— Ситуация выходит из-под контроля, — сказал он, достал сигару и откусил кончик. — Может быть, оно и к лучшему, если Луи умрёт.
Такс облегчённо вздохнул.
— Я удивлюсь, если этого не произойдёт.
— Нам не нужны признания на смертном одре.
— Он был далёк от того, чтобы что-то сказать, когда мы оставили его.
О'Брайен раскурил сигару, выпустил дым в потолок и задумчиво посмотрел на Такса. «Это только начало, — подумал, он. — Снова грубая игра, спустя четыре года. Ладно, этому уже не поможешь. Нужно контролировать ситуацию, и если кто-то становится поперек дороги, он должен получить своё».
— Я решил избавиться от Джонни, — произнёс О'Брайен, понизив голос.
Такс был удивлён, но не подал виду.
— Как скажете, босс.
— Я хочу поместить его в такое место, где бы его никогда не нашли, — продолжал О'Брайен. — Его никто не должен найти.
— Проще простого, — сказал Такс. — У меня на борту есть бочка как раз подходящего размера. И целая куча цемента. Его никогда не найдут.
О'Брайен кивнул.
— Здесь нельзя ошибиться, Такс. Я сёйчас пойду к нему и поговорю. И дам тебе знать, когда им заняться.
— Сегодня ночью? — спросил Такс, с тоской думая о желанном сне.
— Сегодня. Приготовь сразу бочку и цемент.
— Я скажу Солли.
— Сделай это сам, — резко сказал О'Брайен. — Солли ни во что не посвящай. Я заберу его с собой. Не хочу, чтобы он об этом знал. Только ты и я.
Такс ухмыльнулся.
— Бочка получится чертовски тяжёлой. Я не справлюсь сам. Мне понадобится Солли.
О'Брайен вынул изо рта сигару, уставился на сё тлеющий конец и сказал:
— Пожалуйста, но если ты будешь с Солли, тебе придётся позаботиться и о нём. Он должен отправиться следом за Джонни.
Солли нравился Таксу. Кроме того, он был сильным, как бык, и юрким, как гремучая змея.
— Он будет держать рот на замке. О нём можете не беспокоиться, — сказал Такс.
О'Брайен взглянул на него.
— Если ты не хочешь этого делать, Такс, скажи прямо, — в голосе его была угроза.
Такс посмотрел на него и пожал плечами.
— О'кей, сам справлюсь.
— Эту работу надо сделать чисто.
— Сделаю, босс.
О'Брайен встал, открыл дверь каюты и вышел в коридор. Затем подошёл к каюте Джонни, повернул торчавший в замке ключ, распахнул дверь и вошёл. Джонни дремал. Он открыл глаза, заморгал й сел.
— Привет, Джонни, — спокойно сказал О'Брайен.
Он смотрел на разбитое лицо Джонни с удовольствием. «Как раз время прикончить этого мерзавца», — подумал он, закрывая за собой дверь.
Джонни осторожно за ним наблюдал.
— Чего ты хочешь?
— У меня есть к тебе предложение, — сказал О'Брайен.
— Да? — Джонни спустил ноги с конки. — О'кей, но это тебе будет дорого стоить.
О'Брайен покачал головой.
— Пришло время поговорить начистоту, Джонни. Ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Ты или принимаешь моё предложение, или булешь находиться здесь, пока не передумаешь.
— Каковы условия? — спросил Джонни, прикасаясь кончиками пальцев к разбитому лицу.
— Ты выйдешь отсюда сегодня, отправишься в аэропорт и улетишь в Нью-Йорк. Один из моих агентов встретит тебя в аэропорту и отправит на самолёте в Париж. Другой мой агент встретит тебя в Париже и подыщет тебе квартиру. Ты будешь оставаться в Париже, пока я не разрешу тебе оттуда уехать.
— Я полагаю, это будет после того, как ты женишься на Гильде? — сказал Джонни с насмешкой. — Ты думаешь, она выйдет за тебя, если я не буду на свадьбе шафером?
— Ты напишешь ей, что уезжаешь в Париж и не вернёшься, — спокойно произнёс О'Брайен. — Она знает, что ты в беде, и не удивится, если ты исчезнешь.
— Почему ты так стремишься избавиться от меня?
— Ты ещё спрашиваешь? — удивился О'Брайен. — Ты для меня большая обуза. Я знаю, что значит быть твоим родственником. Поэтому я обойдусь без твоей компании.
Джонни рассмеялся.
— Ты обманываешь себя, Шон. Если хочешь Тильду, придётся со мной смириться. Я никуда не поеду, поэтому выбрось эту мысль из головы. Я не отлипну от тебя, Гильды и твоего кошелька.
О'Брайен пожал плечами.
— Как хочешь. Ты или поедешь в Париж, или будешь здесь сидеть, пока не сгниёшь. У тебя нет выбора, а если думаешь, что сможешь убежать, попробуй и увидишь, что из этого выйдет!
Джонни ухмыльнулся.
— Я могу поехать, если у меня будут деньги.
— Я и не расчитывал, что твоё отсутствие мне ничего не будет стоить, — сказал О'Брайен. — Десять тысяч в обмен на письмо Гильде и обещание оставаться в Париже, пока я не дам тебе разрешения вернуться.
— Десять? — недовольно протянул Джонни. — Мог бы быть и пощедрее. Пятьдесят, и дело в шляпе.
— Двадцать пять, и ни цента больше.
— Тридцать, и ни цента меньше, — сказал Джонни, внимательно наблюдая за О'Брайеном.
О'Брайен секунду колебался, затем пожал плечами.
— О'кей, тридцать. Мой агент в Нью-Йорке даст тебе половину, а другую половину получишь в Париже.
— Ты не надуешь меня, Шон? Если я не получу денег, я вернусь.
— К тому времени тебя может начать разыскивать полиция. Ты кажется забыл, что прошлой ночью убил женщину.
— А чего я должен об этом помнить? Пусть у тебя голова болит. Мне нужны деньги сейчас. Как же я улечу?
— Мой агент позаботится об этом, — сказал О'Брайен. Он достал бумажник, отсчитал триста долларов и бросил их на стол. — Вот, возьми.
Джонни не требовалось повторять дважды. Он спрыгнул с койки, пересчитал деньги и спрятал их в карман.
— Ты должен желать её, Шон, — сказал он ухмыляясь. — Ты должен желать ее, чтобы она получила свою долю. Я бы никогда не стал делиться ни с ней, ни с какой угодно другой женщиной.
О'Брайену пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить поднимавшееся в нём бешенство.
— Возьми в том ящике бумагу. Напиши Гильде, что уезжаешь в Париж и что пробудешь там некоторое время, — сказал он резко.
— К чёрту писанину! — раздражённо произнёс Джонни. — Сам скажешь.
— Ты напишешь ей или останешься здесь! — в голосе О'Брайена слышалась ярость.
— Чего ты беспокоишься? — спросил Джонни, вдруг подозрительно на него посмотрев. — Боишься, она подумает, что ты стукнул меня по голове и утопил в речке?
— Не будь дураком! — О'Брайен едва не вздрогнул, так близко к истине был Джонни. — Она любит тебя и заслуживает, чтобы ты сам ей всё сообщил.