Старший брат моего парня (СИ) - Маршал Ева

Я судорожно схватила ртом воздух. Позорище какое, даже спящий Логан умудряется меня возбудить за три секунды. Хотя, откровенно говоря, для этого мне достаточно было проснуться в его объятиях, остальное лишь усугубило ситуацию.

Наплевав на вежливость и осторожность, с силой вырвалась из цепкого захвата, перевалилась через беспробудно спящего Марка и сбежала в душ, где включила на полную ледяную воду и залезла под струи прямо так, в платье.

Всё — таки ледяная вода — то, что доктор прописал. Возбуждения словно и не бывало. Точнее, оно временно отступило. Ровно до тех пор, пока я не вышла в спальню и не оценила вид на кровати.

Марк дрых в той же позе, на боку, восхищая идеальным рельефом поджарого тела. В метре от него развалился Логан. Одна его нога была прикрыта одеялом, всё остальное тело восхищало наготой.

Восхищало!

Восхищаться нужно умением держать лицо и не пялиться на обнажённых красавчиков, — тут же завопила совесть.

Несмотря на доводы рассудка я сделала шаг в сторону кровати и пару раз недоверчиво хлопнула ресницами. Как этот… эта… как он в меня вообще поместился тогда, на кухне? Огромный, совсем немного изогнутый или кажется, лучше не рассмотреть, мощный и очень красивый член. Образцово — показательный. Попади такой к нам на урок рисования в качестве модели, думаю, ни одного рисунка бы не вышло. По крайней мере я не умею рисовать трясущимися от возбуждения руками. А как тут не вспыхнуть?

Включите кондиционер и высыпьте на меня ведро колотого льда! Срочно! Я вся горю!

Через пятнадцать минут я с гордо поднятой головой, одетая, причёсанная и даже подкрашенная, спускалась к завтраку. И не важно, что губы надулись возбуждением словно от уколов косметолога, а щёки покраснели как от температуры. В спальне я вряд ли обрету подобие спокойствия, так что вариантов особо не было — только спасаться бегством и приходить в себя на нейтральной территории.

— Доброе утро, Каталина, — чинно поздоровалась Патриция. Она выглядела как всегда идеально, чего нельзя было сказать о других родственниках, которые, к слову, сегодня присутствовали за столом далеко не в полном составе. На Томаса и вовсе было больно смотреть, он жаловался на боли в спине, пыхтел, жалобно смотрел на жену и сетовал, что та отказалась заказать еду в постель.

— Милый, ну ведь мы последний раз завтракаем с семьёй! — оправдывалась Линдсей.

— Почти вся семья спит, — буркнул тот недовольно, но тут же поцеловал любимую жёнушку в плечо, извиняясь за резкость.

— Кстати, а где Флоранс? — спросила я с улыбкой, предполагая, что та уже наверняка придумала очередную легенду и изображает смертельно больную, укушенную, обгоревшую или ещё какую — нибудь страшно несчастную женщину, которую невозможно транспортировать за пределы дома. До вечера, разумеется. Там — то она волшебным образом оживёт и «вдарит рок в этой дыре»* (*цензурный вариант фразы из кинофильма «Маска»).

— Она ночью уехала, какие — то срочные дела.

Логан? Я стремительно обернулась и увидела мужчину с мокрой после душа головой.

Ах ты гад! Выходит, всё — таки не спал и нагло меня щупал!

Ни стыда у него, ни совести.

— Нужно было и мне, наверное, уехать с ней, — произнесла я негромко и покосилась в сторону хозяина дома, который понял мой намёк и усмехнулся.

В джинсах и простой белой футболке он выглядел нереально круто, и я зарделась, разглядев под толстой тканью штанов отчётливо выпирающий член. Кажется, кто — то возбуждён не меньше моего, даже душ не помог.

Так тебе и надо!

— Что случилось? — с искренним участием спросила Линдсей.

— Каталина не выспалась. Мы с Марком всю ночь смотрели футбол, наши проигрывали, ну и мы немного пошумели, — ответил за меня Логан. — Извини.

О, а это уже мне. Ах, какие мы вежливые, когда не тычем в девушку утренним стояком!

— Я бы хотела услышать, что такое больше не повторится, — намекнула ещё прозрачнее.

— Ничего не могу обещать. — Логан развёл руками и сделал глоток воды, с иронией на меня поглядывая. — Сезон только начался, а мы с Марком настоящие фанаты.

— Да, они страстные болельщики, — доверительно произнесла Патриция. — Их отец обожает футбол и с раннего детства водил мальчиков на игры, когда был в городе. Признаться, я поощряю спортивные увлечения.

Она принялась щебетать о детях, плавно соскальзывая в сторону обожаемых ею фондов. У половины семейства тут же случился нервный тик, но как все ни старались, перевести тему было практически невозможно, пока в столовой не появилась Александрия Бекендорф.

Едва заслышав мерное постукивание трости, члены семьи выпрямили спины, утёрли губы и с церемонным видом продолжили завтракать, хотя до этого совершенно спокойно передавали друг другу блюда и подкладывали лучшие кусочки, не прибегая к услугам снующих вокруг девушек.

— Не выношу, когда не являются к завтраку, — заявила бабушка с порога, лицезрев поредевшие ряды.

Словно по мановению волшебной палочки появились зевающие, но прилично одетые запоздавшие родственники, кроме моего ненаглядного сони.

Возможно, это было к лучшему. Никто не приставал ко мне, не ласкал под ненадёжным прикрытием салфетки и не целовал за ухом, не шептал скабрезностей, так что я впервые в этом доме спокойно поела и пообщалась с семьёй.

Относительно спокойно, разумеется.

На Логана старалась не смотреть, потому что он тут же отвечал такими взглядами, что уши вспыхивали огнём, а тело наливалось жаром, и я искренне жалела, что вчера не вернула Марка в постель, не потребовала завершить начатое, а утром жестоко окатила себя ледяной водой, хотя могла сделать в душе то, о чём приличные девушки не говорят. Но делают! Сейчас же я пожинала плоды собственной недальновидности и едва не ёрзала от накопившегося возбуждения.

Интересно, если я сразу после завтрака сбегу к Марку и разбужу его особо ласково, получу продолжение вчерашнего?

Я немного замечталась, представляя довольного минетом Марка, и поэтому с глупой улыбкой встретила предложение Александрии Бекендорф проводить её к машине.

— Да, конечно, — только и проговорила, поднимаясь вслед за пожилой дамой.

Она тепло распрощалась с Логаном, потрепала его по тёмным волосам, словно тот был пятилетним мальчиком, с остальными же простилась довольно сухо, особенно с Патрицией, которая вновь попыталась завести шарманку о фондах, но была остановлена сурово и бескомпромиссно.

— Ты единственная из семьи остаёшься с мальчиками, — произнесла бабуля строго, когда мы замерли у чёрного блестящего роллс — ройса, двери которого открыл и удерживал седовласый водитель, упакованный в строгую чёрную форму. — Присмотри за ними. И, Каталина, ты попала в непростую семью. Соответствуй. Я требую от тебя лишь двух вещей: первое — Марк должен быть счастлив, второе — ты никогда не должна становиться между двумя братьями. Логан принял тебя. Если ты подведёшь его доверие, потеряешь Марка.

Оуч! Так вот, что значат все приставания Логана! Доверие! Надо же, я и не знала, что у этого слова такое широкое значение.

— Да, конечно.

— Марк весёлый и озорной, но его чувства глубоки, а не поверхностны, как может показаться. И брата он любит больше всех остальных членов семьи, даже больше меня. Помни об этом.

Александрия смотрела испытующе, и я не посмела проявить дерзость и сказать что — то против или отделаться шуткой. Послушно кивнула и даже помахала рукой, когда машина тронулась с места.

— Ну вот мы и остались с тобой наедине! — раздался голос от двери.

Логан стоял, прислонившись к дверному косяку, пил кофе и ел булочку с корицей. Я решительно направилась в его сторону, замерла рядом. Ноздри наполнились сладким ароматом выпечки и я плотоядно посмотрела на румяную красавицу.

— Твоя бабушка велела присмотреть за тобой, Логан. Будь зайкой, веди себя хорошо.

Я хмыкнула про себя и дерзко откусила кусок булки прямо из его рук.

Мужчина так удивился, что позволил мне беспрепятственно пройти в дом, однако не успела я преодолеть и половину холла, как раздался его голос.