С архимагом во главе - Макс Крынов

Под мысли о политике я дошел до комнаты Ниаз, в которой соученицы не было: на стук в дверь и попытку позвать девчонку никто не отвечал.

Я прошел по пустым садам, полюбовался новыми монстрами — глипсами и паучатами. Покрытые корой твари смотрелись еще уродливее, чем без нее.

Предчувствуя повторный поход по школьным коридорам и рынку, я заглянул в лабораторию.

Ниаз сидела посреди коридора, прислонившись спиной к стене. Брошенная маленькая девочка посреди большого пустого здания.

— Что делаешь? — жизнерадостно поинтересовался я. Девчонка даже не подняла на меня взгляд, ответила безжизненным голосом:

— Продолжаю быть бездарностью.

Я подошел и сел рядом, коснувшись своим плечом плеча девушки. От места прикосновения разлилось приятное тепло, неожиданно отозвавшееся в груди.

— Случилось что-то плохое? — поинтересовался я. Ниаз посмотрела на меня с удивлением.

— Плохое? Нильям, вся моя жизнь — дрянь. Каждый ее момент насыщен плохими событиями. С момента, как в детстве меня отчим с матерью ногами избивали...

Голос Ниаз дрогнул, и девчонка надолго замолчала. Когда успокоилась, продолжила:

— Но это все неважно. Детство осталось в детстве. Важнее всего сегодняшние проблемы... Я хотела тебе рассказать, что наш наставник — чудовище. Он монстр, каких поискать, Нил.

— Что случилось? — спросил я, уже догадываясь о произошедшем. Слова Ниаз слишком легко легли на факты об измененных песчаных крысах и пауках. Пау Лимбосу требовались животные все сложнее и все больших размеров: не трудно догадаться, кто венчает эту псевдоэволюционную цепочку.

— Он хочет провести опыт на тебе, — констатировал я.

— Да... Наставник сейчас ставит опыты над зверьми, в чьих телах есть камни души, собирает данные. А потом пообещал, что примется за меня.

Когда Ниаз подтвердила планы наставника, я почувствовал ослепляющую вспышку ненависти. При мыслях о том, что может произойти с Ниаз, мне захотелось броситься на Пау Лимбоса с мечом. А если меча не будет рядом, порвать его горло зубами, выдавить глаза, рвать...

Что со мной?!

Я с немалым удивлением переборол самоубийственное желание и на минуту ушел в медитацию, подавляя эмоции. Неужели это всплывают и шалят остатки Нильяма?

Когда я смог мыслить здраво, под тихие всхлипывания Ниаз задумался над происходящим.

Запрещенные ритуалы легко спрятать в Садах: они уходят вниз не меньше, чем метров на пять, этого хватит для подземной лаборатории. А то, что наставник не ставил участие в опытах обязательным для учеников, не значит, что он не собирается ставить эти опыты.

А еще в профильном месте силы наставник если не всесилен, то довольно могуч, поэтому при всем желании я ему не смогу помешать напрямую. И никто не сможет, кроме директора. Наверное. Однако бежать жаловаться не вариант — я не знаю, какие у них отношения. Вполне возможно, что после жалобы на лабораторном столе будут лежать два тела вместо одного.

— Сколько уже наставник носит свою мантию?

— Говорят, не меньше сорока лет.

Думаю, Пау Лимбос уперся в потолок, и для его развития нужен качественный толчок или иной подход, для которого и понадобились опыты.

— Я постараюсь что-нибудь сделать, — сказал я, прикинув, какие дела без ущерба своим планам можно убрать на потом, чтобы ускорить вопрос повышения девчонки до адепта, — Подожди до завтра, лады? Если сегодня наставник загружен, и проводит опыты на монстрах, которые обладают камнями душ, то завтра и послезавтра Пау наверняка будет занят сбором статистики и наблюдением за подопытными. Тогда можно заняться твоим делом.

— Нильям!— выкрикнула девчонка и вскочила. Я посмотрел на Ниаз. Щеки девушки блестели от слез.

— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?! Меня хочет препарировать мой собственный наставник! Почему тебе плевать на это? Почему ты такой бездушный?!

— Я же тебе сказал, что займусь. В чем проблема? — удивился я.

— В твоем равнодушии! Как тебе может быть безразлична моя судьба?!

— Безразлична? Как ты до этого додумалась? Я не стану рвать на голове волосы и бегать и кричать, потому, что это не входит в мои реакции. Иди к себе в комнату и постарайся поспать, — доброжелательно посоветовал я, — если будут проблемы со сном, закинься таблетками... то есть, пилюлями или каким-нибудь зельем. А завтра приходи ко мне в комнату и мы все решим. Я сказал, что помогу, значит, помогу.

Девчонка закусила губу, но не стала раскручивать скандал, а просто ушла.

— Какие-то детские истерики... — пожал я плечами.

— Так она и есть ребенок, — возразил Апелиус, — посмотрел бы я, как ты в свои реальные пятнадцать держал себя под контролем, если бы тебе грозил опытами твой наставник.

— Возможно, ты и прав... Что посоветуешь?

— Подойти к комнате телепортаций и отвалить приличную сумму, чтобы Ниаз переместилась куда-нибудь подальше. Но после этого ты останешься с наставником один на один. Надо оно тебе?

— Я не стану противостоять Пау Лимбосу — это самоубийство. А вот помочь Ниаз достичь ранга — это другое. Это характеризует меня как отличного ученика и товарища.

— Ну-ну, — полным скепсиса голосом сказал Апелиус, — Как бы тебе эта самоотверженность не вышла боком. Ты, между прочим, отбираешь у неслабого мага образец для опытов. Как бы он тебя за такое кощунство в пустыне не спеленал, на месте организуя походную лабораторию. К тому же, Пау наверняка использует Ниаз не потому, что ему не к чему приложить скальпель — скорее всего, маг действительно нащупал способ подстегнуть развитие энергетики, что пойдет девчонке на пользу.

Я промолчал. Идея занять сторону Ниаз не казалось мне хорошей — это как вдвоем пытаться остановить истребитель.

Впрочем, сложить руки и ничего не делать будет подло по отношению к девчонке. Я и сам давно уже хотел проверить способ, которым можно подстегнуть застрявшую на месте девчонку, останавливала только нехватка времени. Вдобавок непонятно откуда появилось собственническое чувство, что Ниаз - это мое.

Глава 12

Я здорово рисковал, надевая на Эмили цепочку амулета, блокирующего колебания бао и следящего за своим обладателем, и не желал умножать риски, рассказывая кому бы то ни было об одаренности девчонки. Надеюсь, она быстро сумеет прорваться на новый ранг — первые, самые продуктивные дни