На то и волки - Александр Бушков

Когда он вернулся в комнату, дядя Миша удовлетворенно сказал:

— Вот и побазарили. Кликуха этому дерганому чмырю — Есаул. Чего дальше? Пусть колется?

— Жди, — бросил, как выплюнул, Есаул.

— А чего ждать-то, дура? — словно бы даже и удивился дядя Миша. — Бифштекс из тебя делать долго и хлопотно, опять же подвал потом отмывать, а кому отмывать? Мне… — он похлопал лежащего пониже спины. — Ты мою мысль понял, детишка? Спустим штаны, я тебя со всем прилежанием отхарю в очко, а потом пущу маляву всем, кого знаю, — и куда ты ни придешь, везде будешь не Есаул, а вовсе даже Маша Малафеева…

— Ответишь, сука!

— Да кто ж, детишка, претензии от пидеров принимает? — Как показалось Данилу, дядя Миша оживился без всякого наигрыша. — Давно я Дашенькам не загонял… Соска сегодня сорвалась, так хоть этого… Тяните с него штаны, ребята, благословясь.

Вот тут Есаул стал биться так, что едва удерживали втроем. Дядя Миша суетился вокруг и командовал:

— Коленом шею придави, Кондрат! Ляжки распяливай! Эх, коли бы знал, вазелинчику бы припас… Щас ты у меня, Дашенька, отпробуешь болта…

— Хватит! — раздался дикий вопль Есаула. — Кончай! Поговорим!

Данил сделал знак своим, и они ослабили хватку. Явно разочарованный дядя Миша нехотя отошел в сторонку и уныло набулькал себе водочки. Данил подумал и тоже плеснул себе граммов двадцать. Подумал еще, влил полстакана пленнику в рот:

— Помни мою доброту… Ну?

— Оденьте, суки, — прохрипел Есаул, откашливаясь.

— Кондрат, натяни ему портки, — распорядился Данил. — Ну давай, ласточка, запевай в голос…

— Псов своих убери, — сквозь зубы сказал Есаул. — Покурить дай. И сесть.

Данил кивнул своим, усадил Есаула на стул и сунул в губы сигарету. Встал подальше, чтобы вовремя увернуться в случае чего.

Есаул чуть ли не в четыре затяжки прикончил «Мальборо» и сказал почти спокойно:

— Слушай, меня же мочканут. Как два пальца… Мне они не сваты-братья, но ведь достанут…

— Можем сделать так, что и не достанут, — сказал Данил.

— Не лепи благодетеля. Вы и сами меня под асфальт упрячете как письмо потомкам в двухтысячный год…

— А выбор у тебя есть? — спокойно спросил Данил. — Если уж и впереди смерть, и позади она же, рисковать надо. Тебя заставляли на эти игры подписываться? Глядишь, если и выйдет от тебя польза, поживешь… Гарантировать я тебе ничего не могу, сам понимаешь. Но словечко замолвлю.

— У, расплодилось вас, новеньких… Ни закона, ни порядка…

— Позвать старого и продолжить по новой? — холодно бросил Данил.

— Нет уж, спасибочки.

— Тогда заводи арию. Ты нашего ткнул ножичком?

— Которого? — ухмыльнулся Есаул.

— У которого взял ключи.

— Ну, я… Слушай, мужик, мне вы до лампочки, мне платят, понял? Я делаю — мне платят. Работа такая. Ты-то сам из себя актера не мели…

— Да я и не собираюсь, упаси господи… — сказал Данил. — Тот, кого ты замочил, мне не брат и не любимый племянник, так что не трясись, бить не буду. Но я за это дело отвечаю. Работа такая. Так что… Тебя предупредили, что квартира на сигнализации?

— Ну.

— И дали отмычку?

— Своя, — усмехнулся Есаул. — Времена пошли заковыристые, приходится черт-те что покупать на собственные бабки… Это у меня не первая такая хата, обращению с техникой учен…

— Цену набиваешь? — теперь усмехнулся Данил.

— А хоть бы…

— В квартиру ты должен был идти сразу после…

— Ага.

— И тогда тебя тоже прикрывали?

— Ну.

— Ссученная ментовня?

— Сам видел. Только рисковать не стал — там толкалось с дюжину поддатых мусоров, кто их знал… Не щелкать же кнопочками у них на глазах?

Ну вот, кажется, кое-какой контакт наладился. Данил открыл было рот для более серьезного вопроса…

И ничего не сказал. Во дворе бешено взлаял Граф, и тут же влетел дядя Миша, крича хриплым шепотом:

— Вассер! Пираты обложили!

Глава девятая

Любовь и «полароид»

— Кто? — переспросил Данил.

— Менты! На трех «луноходах»! Голый вассер!

Кондрат уже стоял у окна с восьмизарядной итальянской помповушкой наготове, прижавшись к стене так, чтобы не заметили с улицы. Хоменко без приказа упер дуло пистолета Есаулу в поясницу.

— Тихо! — сказал Данил. — Не дергаться! — Он оглянулся на жизнерадостно оскалившегося Есаула. — А ты что лыбишься, урядник? Нет сейчас лучшего момента, чтобы пришить тебя при попытке к бегству… Влепят в лоб — и отъехал… Ты что, задание с блеском выполнил, а? Сиди тихо…

Есаул поскучнел. Данил передвинулся к двери и нажал кнопку. На даче мгновенно погасли все лампы, и в доме, и во дворе. В темноте остервенело надрывался Граф, носясь вдоль забора. Только одинокая красная лампа, светившая откуда-то снизу, от земли, жутко озаряла душевную физиономию Ильича.

— Это что такое? — спросил в темноту Данил.

— Да это я поставил, девкам нравится… — смущенно покряхтел дядя Миша.

Данил выругался, осторожно выплюнул в окно. На фоне редких городских огней рисовался характерный силуэт «уазика» с мигалкой на крыше. Рядом, капот к капоту, стоял еще один, а поодаль — легковушка (марку в темноте не определить). Там и сям виднелись темные фигуры — круглоголовые благодаря шлемам-сферам, выставившие чутко коротенькие автоматы. Граф, описав вокруг дома широкую дугу, помчался на зады участка — видимо, обложили и с той стороны…

— Зашли от сопки, чую… — прошептал Данилу в ухо дядя Миша.

Данил молча ждал, что предпримет противник. Если прикатили ссученные — шансы у осажденных хреновые. Закидают какой-нибудь дрянью вроде гранат «Заря» и попрут, поливая из автоматов — поди объясняй потом через спиритическое блюдечко с того света, что ты вовсе и не оказывал вооруженного сопротивления… Что же, впервые проявившая себя в Байкальске зараза докатилась и до Шантарска?

Паниковать он не собирался, был отработан и такой вариант. Слышно было, как Кондрат бубнит в рацию условное число. Минут через десять подлетит парочка дежурных экипажей — чтобы в случае чего было побольше свидетелей. Но все равно, десять минут надо еще продержаться…

— Внимание! — металлическим голосом прохрипел динамик милицейской машины. — Внимание, говорит милиция! Дача окружена, при первом выстреле с вашей стороны открываем огонь на поражение!

— Уписяться можно, — проворчал Данил и крикнул: — Чем обязан? Я хозяин! Черский Данил Петрович, гражданин и господин, кому как удобно!

Если уж они сами шли навстречу насчет того, чтобы тянуть время — такую инициативу можно только приветствовать…

— Гражданин Черский, прошу подойти к калитке!

— Я вас боюсь! — крикнул Данил. — А вдруг вы — криминогенный элемент? Ордер покажите! Или документы!

— Говорит старший лейтенант Клебанов! — после короткой паузы откликнулся динамик. — Подойдите к калитке!

Голос вроде бы и правда клебановский, но это еще ничего не доказывает…

— Идите сами! — закричал Данил. — Мы тут все законопослушные, стрелять не будем!

— Иду! Уберите собаку!

Данил, чуть высунувшись из-за двери, свистнул в два пальца. Примчался шумно хакающий Граф. Данил ощупью сгреб его за ошейник, втащил в крохотный чулан, но дверь снаружи на щеколду не закрыл.

— Стой тут, дядя Миша, — распорядился он. — Полезут кучей — пинай дверь, выпускай щена, а сам ложись, что ли…

— Эх, перипетии… Ладно уж.

— Запер собаку! — крикнул Данил. — Где там Клебанов? Душевно просим!

Вспыхнула бортовая фара одного из «уазиков», мазнула по двору ярким лучом, высветила мощенную кирпичом дорожку — и по дорожке тут же неспешно двинулся знакомый силуэт.

— Ох, как ты меня застебал… — процедил Данил сквозь зубы.

Клебанов подошел, подсвечивая фонариком себе под ноги. Остановился у нижней ступеньки крыльца.

— В дом не зову, — сказал Данил. — У меня там не убрано, прямо-таки сущий бардак, да и дамы в неглиже…

— Вы что, из него уже даму сделали?

— Из кого?

— Да не валяйте вы дурака, — сказал Клебанов вроде бы устало. — Устроить вам штурм по всем правилам?

— А погончики потом не полетят, как листья по ветру?

— Сомневаюсь.

— Да ну?

— Увидим… Вам бы о себе подумать.

— А я, с тех пор как мы с вами расстались, сейфов не подламывал и на президента не покушался, — сказал Данил, с превеликой радостью узрев в дальнем конце улицы мелькание зеленых вспышек — подъехали две машины, украшенные мигалками и эмблемами частной сыскной фирмы «Шантар-гард», остановились почти впритык к милицейским. — Вот вам, кстати, свидетели моего приличного поведения и в данный момент…

Клебанов оглянулся:

— А, вот что… Решили, мы его выручать собрались?

— Кто вас знает, — сказал Данил и словно бы спохватился: — А кого выручать-то, собственно?