Хороший плохой босс - Николь Келлер

– Не плачь, пожалуйста, мамочка. Я больше не буду убегать…Ты же не будешь меня ругать? – после этих слов, махнув на все рукой, притягиваю к своей груди мое маленькое и главное сокровище в этой жизни и даю волю слезам.

– Нет, конечно, сыночек. Но только если ты пообещаешь мне больше так не делать!

Китенок медленно стирает мои слезы своей ладошкой и уверенно, глядя на меня своими умными отцовскими глазами, произносит совсем, как взрослый:

– Обещаю. А кто это? – Никита выглядывает мне за плечо, внимательно рассматривая Марка, что не сводит с нас жадного взгляда. Он мне до боли знаком. Именно так я рассматривала сына, когда малыш только появился на свет, в наше первое знакомство. Я пыталась запомнить каждую черточку родного лица, каждую родинку. Этот взгляд наполнен искренней и сильной любовью, которая настолько распирает изнутри, что хочется ею поделиться со всем миром.

– Это…– запинаюсь, набирая в грудь побольше воздуха, чтобы выпалить «Твой папа», но тут Марк берет ситуацию в свои руки и приходит мне на помощь:

– Я – Марк, – протягивает руку. – Мы с твоей мамой вместе работаем.

– Я – Никита, – пожимает ладонь, как взрослый, не сводя глаз с отца. Как будто почувствовал ту нить, что связывает этих двоих. Что-то родное. А это видно невооруженным взглядом. Я знала, что Китенок очень похож на Марка, сравнивая этих мужчин лишь в своей голове. Но стоило этим двоим оказаться рядом, как сходство стало очевидным. Закусываю губу и отворачиваюсь в сторону, потому что не могу смотреть на них без слез. Мне хочется выть от несправедливости. Почему?! Почему мой ребенок лишен отцовской любви и воспитания?! Ведь он ничем не хуже дочери Ани. Ведь он такой же ребенок Марка, как и она! Вот только никто мне не позволит увести Воскресенского из семьи, даже если бы я очень сильно этого хотела.

– Как дела, Кит?

– Ручка болит.

– Не переживай, до свадьбы заживет. У меня кое-что для тебя есть. Держи.

И на раскрытой ладони протягивает маленькую модель гоночной машины.

– Извини, у меня просто с собой больше ничего нет, твоя мама не успела рассказать, чем ты увлекаешься, – и бросает укоряющий взгляд в мою сторону.

– Ух ты – пухты! – Китенок восторгается подарку, сжимая его в кулачке и прижимая к груди. – Спасибо! У меня такой еще нет!

Марк как в воду глядел: Китенок просто обожает маленькие машинки, и у него их целая многоуровневая парковка, и каждый, кто знаком с моим сыном, всегда дарит какую-нибудь модельку, пополняя его коллекцию.

Никита смотрит на Марка с детским неприкрытым восторгом. Сейчас он для него – царь и Бог. Марк удивительно быстро нашел подход к сыну, который, несмотря на свою общительность, все же с осторожностью относится к посторонним. Наверно, сказалась все же родственная связь.

Но меня пробирает злость: у Марка уже есть семья, и для Китенка он будет максимум приходящим папой. И я бы не хотела, чтобы мой сын ждал с нетерпением визита отца, и расстраивался, если тот не сможет прийти. Не хочу, чтобы мой мальчик узнал, что такое боль разочарования так рано. Тем более, мы не собираемся надолго задерживаться в России. Как только врач разрешит поездки, мы вернемся обратно в Штаты.

– Марк, можно тебя на пару слов?

Воскресенский внимательно смотрит мне в глаза, и, вероятно, видит все, что я мысленно ему кричу. Вновь поворачивается к Никите, снова жадно его рассматривая.

– Пока, парень. Извини, но мне уже пора. А ты поправляйся и слушайся маму.

– А поиграть в машинки? – расстроенно тянет Китенок со слезами в голосе.

– Обязательно поиграем, но в другой раз, – подходит к сыну и обнимает его. Не выдержав этой сцены, я пулей выскакиваю из палаты.

– Катя, что происходит? – раздается позади раздраженный голос.

– Не стоит давать Китенку напрасных надежд, Марк. Ты хотел познакомиться с мальчиком. Я дала тебе такую возможность. Но не стоит сближаться с ним.

– Я, кажется, ясно дал понять, что хочу и буду участвовать в жизни сына, – чеканит жестко Марк.

Резко разворачиваюсь к Воскресенскому, сдерживая в себе желание постучать по голове, чтобы до него наконец дошло, что я говорю.

– Марк, у тебя уже есть семья. А мы скоро улетим в Америку. Не привязывай ребенка к себе!

– Катя, что ты творишь? Я же просил просто верить мне. Я решу все вопросы и с семьей, и с сыном!

– Я не могу!! – срываюсь на крик, забываясь, что нахожусь в больнице. – Она сказала, что убьет нас, – не выдержав, реву, закрыв лицо руками.

Глава 33 Марк

Все внутри холодеет от ее слов. А потом на меня резко накатывает злость. Потому что я догадываюсь, чьих это рук дело. Никто не имеет права угрожать моей женщине. И я разберусь с этим беспределом.

– Та, что это сказала, она представилась? – спрашиваю, мягко отведя ее ладони от лица. Осторожно притягиваю Катю в свои объятия, боясь спугнуть. Потому что именно сейчас у меня есть шанс немного разобраться в том дерьме, что происходит в нашей жизни. – И за что она пообещала это сделать?

Катя мотает головой и утыкается лбом в мое плечо, словно у нее больше нет сил нести этот груз на своих плечах.

– Она не говорила, кто такая. Сразу перешла к сути, – горько усмехается, шмыгая носом. – И доходчиво объяснила, в красках, что станет со мной и с моим сыном, если я попытаюсь еще раз тебе его «навязать».

Я скриплю зубами от ярости и лишь сильнее сжимаю в объятиях свою Катю. Сколько же тебе пришлось пережить, малышка…

– Нашего сына, – исправляю. Пусть привыкает. Ни за что в жизни я не откажусь от Никиты – мальчишки, кого полюбил с первого взгляда. В ком сразу почувствовал родную кровь. – Катюш, не плачь. Не выношу твоих слез. Теперь у вас есть я. И вы с сыном под моей защитой. Ни