Хороший плохой босс - Николь Келлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Доброе утро! Садись.
– Марк…– мнется Катя, комкая в ладонях футболку.
– Садись, поговорим.
Тяжело вздохнув, моя женщина все же забирается в салон, но смотрит только перед собой, продолжая нервничать.
– Почему ты хотела сбежать, Катюш? Я же сказал тебе, чтобы ты отдохнула, а потом мы вместе поедем к сыну…
– Знаешь, что! – резко поворачивается и зло сверкает на меня глазами. – Ты не захотел знать о сыне, когда я поставила тебя в известность, а тут вдруг проснулись отцовские чувства?! С чего вдруг, Марк?!
– Я уже говорил, что не знал о Никите, – чеканю я, чтобы Катя раз и навсегда поняла: к этой теме мы больше возвращаться не будем. – И поверь, в этом нет моей вины. Просто поверь, Катюш.
Я так хочу дотронуться до нее, заправить выбившуюся прядь волос за ухо, просто обнять и вдохнуть родной и сводящий с ума запах. Просто почувствовать, как бьется ее сердце. Просто понять, что она реальна. Вот здесь, рядом. Но умом я понимаю: сейчас моя упрямая женщина не оценит душевного порыва, так как слишком зла на меня. Понимаю, что она имеет на это право, но ведь и каждый приговоренный к смерти имеет право на последнее слово, разве не так?..
– Марк, – выдохнув и прикрыв глаза, произносит Катя. На этот раз в ее голосе нет злости, только усталость и обреченность. – Поверь, тебе не стоит знакомиться с Никитой. Сейчас неподходящее время, и это дурная идея, которая потом может принести нам с ним очень много проблем…
Ее слова, как ножом по сердцу: наносят нестерпимую боль, мгновенно приводя меня в ярость. Держу себя в руках, понимая, что нам надо решить этот вопрос миром, в первую очередь ради Китенка.
– Катя. Я повторю раз: нравится тебе или нет, но я познакомлюсь с сыном. Во-первых, потому что имею на это полное право. Во-вторых, потому что хочу, чтобы Кит знал, кто его настоящий отец. И в-третьих, я. Буду. Участвовать. В воспитании. Сына, – выделяю каждое слово, чтобы она поняла: настроен серьезно. Но моя жесткая речь заводит ее с пол-оборота:
– Ты как был эгоистом, Воскресенский, так им и помрешь! – снова смотрит на меня зло и со слезами в глазах. – Нельзя, чтобы все танцевали вокруг только потому, что ты так этого хочешь! Надо иногда думать о последствиях, и если я говорю, что у нас с Китенком будут проблемы, значит, это не просто так! Хотя…, – едко ухмыляется, и одинокая слеза скатывается по щеке, которую Катя тут же стирает одним резким движением ладони. – Если бы ты думал о последствиях, то, наверно, не было бы той измены, в результате которой у тебя родилась дочь, не так ли?
А вот это точный и трех-очковый удар по яйцам. В самое, сука, сердце. Да, больно, да, мне и так не просто. Но я справлюсь. Разберусь с тем самым дерьмом, что сам же и наворотил. Но для начала я все равно познакомлюсь со своим сыном. Потому что я прое**л достаточно времени.
– Поехали, Катя, нас Китенок ждет, – только и произношу, резко стартуя с места. – Обо всем остальном мы поговорим после.
Глава 32 Катя
Я никогда в жизни так не волновалась. Ни перед рождением сына, ни когда приняла решение покинуть страну налегке и начать жизнь с чистого листа, с нуля. Но сейчас меня внутренне трясет, потому что надо познакомить сына с родным отцом. О котором Китенок, несмотря на возраст, не раз уже спрашивал.
– Мама, а почему у Джека с соседней улицы есть папа, а у меня нет?
В эти моменты мое сердце разрывалось от боли за своего ребенка. В голове вновь и вновь всплывали электронные буквы, которые неизменно складывались в чудовищные слова: «вы мне не нужны». И я не знала, что ответить сыну, чтобы не травмировать его. Правду я сказать не могла, как бы не хотелось. Почему? Потому что моя голова в тридцать лет набита розовыми пони.
И сейчас мне страшно. Страшно не за себя, за Китенка. Во-первых, я не знаю, что ему сказать. «Сынок, это твой папа, который нас послал когда-то, но вдруг решил, что мы ему нужны». Или просто сказать: «Сын, познакомься, это твой отец». Но что ему ответить на вполне резонный вопрос: «А почему он не приходил раньше?».
Во-вторых, страх за наши жизни никуда не делся. Возвращаясь на родину, я никогда не думала, что столкнусь с отцом моего ребенка. И уж совсем не предполагала, что он о нем узнает! Но надо же было сложиться картам так, что мой босс – мой бывший и отец моего ребенка… И какие бы чувства я к нему не испытывала, как бы не любила, жизнь и здоровье моего Китенка всегда будут первостепенными.
Мы подошли к палате, и я замерла. Краем глаза смотрю на Марка. Видно, что и он все же волнуется: руки засунул в карманы, потом вытащил обратно, тяжело сглатывает и все время смотрит на меня. А я не собираюсь помогать ему. Сам напросился. Да и мне самой, как никогда, нужна помощь: я не знаю, как смотреть в глаза моему Китенку.
Подрагивающей рукой толкаю дверь. Обвожу быстрым взглядом просторную и светлую палату и замираю при виде моего малыша. Он такой маленький, беззащитный на такой большой больничной кровати, левая ручка в гипсе. Мои глаза тут же наполняются слезами, а ком в горле мешает поступлению кислорода в легкие.
Но неожиданно на мое плечо ложится сильная и уверенная рука, и я тут же, как по мановению волшебной палочки, чувствую успокоение и уверенность, которые передаются мне от Марка. Поднимаю растерянный взгляд на него, а он лишь улыбается уголками губ и едва заметно кивает.
Но наше «ментальное» общение было прервано радостным возгласом моего мальчика:
– Мамочка! – и я, забыв обо всем, кидаюсь к нему и лишь у постели торможу. Мне невероятно сильно хочется его обнять: все же мы впервые с момента его рождения расстались да
