Цапля для коршуна (СИ) - Калинина Кира Владимировна

Но отец никогда не оставит их… Он рядом, родной, живой, настоящий, в то время как дед представлялся бесплотным призраком из темных ночных сказок. Вражеский шпион. Могущественный маг из таинственной и зловещей Иэнны. В глубине души мальчик Дион не верил, что дед был человеком из плоти и крови, мог так же, как отец, сидеть на траве, ерошить пятерней волосы, слушать хор лягушек, грызть травинку и отмахиваться от мошкары.

— Он сказал, все мы однажды сможем последовать за ним. В энтоле есть слабые точки. Надо только их найти, — отец досадливо вздохнул.

Когда умерла Тоя, Дион вспомнил этот разговор и сказал себе: дед сумел, и я сумею.

Чуть позже ему на ум впервые пришла мысль, что отец, возможно, не умер, а сбежал вслед за дедом. Линт Герд искал проклятые точки всю жизнь. Что, если боль потери обострила его чутье?..

Чего Дион ожидал меньше всего, так это однажды получить весточку из Иэнны. Он носил титул всего три недели, а письмо, поступившее по обходным дипломатическим каналам, было адресовано рэйду Диону Герду. Это доказывало: в княжестве следили за тем, что происходит за границей облачной стены, и обо всех переменах, даже самых мелких, узнавали мгновенно.

Лаэрт жестко отчитал нового советника за молчание о кровной связи с Иэнной. Оглушил ревнивым напором силы, прожег душу огнем — до самого дна, где сейчас же проснулась печать верности и вонзила в сердце медные когти. Лишь когда Дион позволил себе скривиться от боли, король отдал ему послание деда. Предсмертное, как оказалось.

Аэл Герд просил у внука прощения. Нару называл женой, писал, что любил ее и сына больше всего на свете, но вернуться за ними не смог. И заклинал ни за что на свете не верить магам Иэнны, а пуще всех — князю, который отправил своего бастарда в Гадарию, обрекая на рабство и почти наверняка на смерть. Просто потому, что не хотел огорчать постоянную фаворитку зримым доказательством неверности.

А ведь Лаэрт знал, понял тогда Дион. Затем и приблизил его, чтобы в свое время использовать в игре с Иэнной. Как и во всех прочих играх, где бывший маг может быть хоть сколько-то полезен. Но Иэнна — это главное, это шаг к империи, давний и любовно взлелеянный замысел…

От пруда тянуло сыростью и гнилью — мальчику Диону нравился этот насыщенный запах, идущий как будто из недр земли. В нем была тайна, и жизнь, и смерть, и магия.

— А правда, что один истинный может побить сотню магов?

— Говорят, раньше так было, — отозвался отец с непонятной усмешкой. — Когда истинные разрушили империю. Потом им пришлось брать в жены местных женщин, разбавлять свою силу обычной человеческой кровью… Теперь, чтобы справиться с истинным, хватит и десятка магов среднего дарования. Разумеется, если они правильно обучены. Как, например, королевские ликторы. Тех, кто служит его величеству, учат побеждать истинных.

— Зачем?

Это не укладывалось в голове. Мальчик Дион знал, что носители истинной силы непобедимы, и одаренные должны им повиноваться. Иначе просто быть не могло.

— Трудно сказать, — отец перевел взгляд на зеленоватую воду пруда, над которой вились стрекозы. — Может быть, однажды Свет Истины решит, что надзирающие забрали слишком много власти и стоит их окоротить… Истинная сила — это грубая сырая мощь. Как валун, сброшенный со скалы. А дар подобен шпаге, легкой, быстрой и точной. Однако такой она становится лишь в руках мастера. Одаренный должен учиться каждый день. Быть аккуратным, собранным, терпеливым, уметь творчески мыслить. Тогда он станет виртуозом. Увы, шпага бессильна против каменной глыбы. Но глыба может только одно: размозжить тебе голову, а шпага… шпага может рассечь солнечный луч. Истинные умеют запугивать, подчинять, убивать, туманить разум, отводить глаза. Созидать они не способны. Это мы сделали Гадарию такой, какая она есть. А они… Рано или поздно их время пройдет.

Для Линта Герда — слишком поздно.

Тень, утонувшая в зеркальном омуте. Тихий шепот в голове: "Береги себя… и ее. Не подпускай их к ней. Не давай разглядеть…"

— Что? — спросил Дион и, чувствуя, что невидимое присутствие слабеет, быстро прибавил: — Где ты?

"Здесь… Там. Неважно…"

Льгош!

— Ты в Иэнне?

"Нет. В другом… месте".

— Мы встретимся?

Вопрос остался без ответа, а в следующую секунду уже казалось, что этот странный разговор — просто бред утомленного мозга.

Утром Дион проспал дольше обычного. Нарочно не велел себя будить. Для прогулки с Леннеей требовались ясная голова и душевное спокойствие.

Они позавтракали на веранде, увитой плетистыми розами, с видом на фонтан и цветущий гибискус. Узкие листочки блестели на солнце, над бледными соцветиями с малиново-желтыми сердцевинами вились ленивые шмели. Леннея в легком летнем платье была прекрасна, свежа, как утренняя заря, и до безумия соблазнительна.

На Диона снова нахлынуло завораживающее ощущение, что он смотрит в колодец чистого света. Это будоражило, пугало… На щеках девушки играл нежный румянец, глаза блестели предвкушением. А он тоном учителя-зануды втолковывал ей, как важен и опасен предстоящий прием:

— Я не знаю, что стоит за этим приглашением. Возможно, простое любопытство. Но не исключаю, что его величество захочет испытать твою лояльность, — говоря о короле, Дион всегда тщательно подбирал слова. — Прошу, ради твоей собственной жизни, никаких дерзостей, провокаций, скандалов и детских выходок. Ты должна быть очень осторожна. Так, будто идешь по краю пропасти. И учти, оценивать тебя будет не только король…

Взгляд Леннеи потух, и Дион мысленно обругал себя за то, что испортил ей настроение. Но этот разговор был необходим, и лучше сейчас, чем после поездки: не хотелось, чтобы тягостные мысли мешали Леннее заснуть. Пусть предупреждение останется в памяти, а ненужные тревоги развеет шумная и блестящая столица. Тем более, что Леннея отнеслась к словам Диона с предельной серьезностью.

— Тогда объясни, как мне себя вести, что говорить, — потребовала озабоченно. — Что за люди там будут, чего от них ждать.

Он вздохнул. Самое разумное — надеть ей энтоль, пусть это и погубит хрупкое доверие, начавшее прорастать между ним. Впрочем, стоило посмотреть, как Леннея поведет себя в городе. Ее беспокойство понятно: девочка слишком долго была вдалеке от гнезда скорпионов под названием светское общество.

И он стал перечислять имена. Почти всех завсегдатаев, включая придворных дам, Леннея встречала прежде — на балах, светских раутах и званых обедах. Когда Дион упомянул, что на приеме будет глава надзирающих Веллет, ясное личико нахмурилось.

— А твой наставник… Айдель Шело тоже будет?

— На этот раз — нет. Он уехал в Карнаму по делам училища.

— Жаль. Я бы хотела с ним познакомиться.

— Честно говоря, твой интерес к магии меня удивляет.

— Почему?

И взгляд такой открытый, такой искренний.

Дион усмехнулся:

— Недостойное занятие для дочери рэйда.

— А для жены рэйда?

Он с улыбкой вскинул руки, признавая поражение. Взгляд Леннеи остался серьезным и пытливым.

— Почему перед приемом ты решил свозить меня в город? Нет, я рада, что мы едем. Но как одно связано с другим?

— Тебе нужно новое платье, — сказал он.

Она устало вздохнула и перевела взгляд на фонтан.

Дион рассмеялся, хотя в груди змеился холодок. Это было настолько непохоже на нее, что хотелось взять девчонку в охапку и трясти до тех пор, пока правда не выйдет наружу — так или иначе. "Представьте, что я другой человек…" Льгош, что она хотела этим сказать?

Пока Леннея переодевалась для поездки, Дион поднялся к себе и, стоя перед зеркалом, несколько минут колебался.

Надеть маску или ограничиться повязкой — и на них всюду будут таращиться. Он привык, но Леннее будет неуютно. А Дион хотел, чтобы эта поездка оставила у нее только приятные впечатления.

Значит, пора рискнуть. Он отомкнул ящик комода и достал коробочку с драгоценным паучком — подарком иэннской княжны.