Тайная геометрия - Александр Скрягин

– Ой, Ефим! Как хорошо, что ты появился! – Рогальская начала застегивать расстегнувшиеся пуговицы на рубашке майора. – Я-то ничего!

– Совсем ничего? – на всякий случай уточнил Ефим.

– Ну, а что со мной сделается? Я же за дерево спряталась, когда они ругаться начали! Только за наших ребят так испугалась, так испугалась! Ужас! Они ведь могли этих мужиков и побить! А, если бы те в милицию пожаловались? Или самому Лисоверту? Что бы тогда? – глаза Рогальской, представившие возможные последствия, даже расширились от испуга.

– Что тогда? – не понял майор.

Пресс-секретарь всплеснула загорелыми обнаженными руками:

– За драку их ведь Лисоверт и выгнать мог! Ему же не докажешь, что они не виноваты! Что, эти мужики сами пристали! А, тут – ты! Как удачно получилось! Только ты Илье Сергеевичу ничего не рассказывай, хорошо! Он последнее время такой сердитый ходит. Выгонит ребят и все.

Ефим успокоился.

«Сила женского ума в его специфическом взгляде на мир, – подумал он. – И это очень хорошо!»

Успокоившись сам, он с удовольствием стал успокаивать Ангелину Анатольевну. Он твердо пообещал:

– Что я Лисоверта не знаю? Конечно, я ему ничего не скажу. Это точно: про драку узнает, выгонит и все! На былые заслуги не посмотрит! На трудовой стаж не посмотрит! Ему судьбу человека сломать, раз плюнуть! – на глазах создавал он портрет административного монстра, не имеющий с реальным прототипом ничего общего. Но, видимо, так майор сбрасывал недавнее нервное напряжение.

Проведя ладонью по круглому женскому плечу, обтянутому пестрой тканью, он повернулся к сотрудникам «Топологии».

– Коллеги, а как вы здесь оказались? – спросил он. – Вы же, кажется, в ресторан Дома ученых собирались?

– Это все он! – мрачно ткнул пальцем Карликов в потупившего глаза рыжего львенка. – Прогуляемся, да прогуляемся! Вот и прогулялись!

– Нет, ну Максим! – взвился Феликс. – Ну, что ж теперь, мы по своему городку и гулять не можем, что ли?

Руководитель лаборатории подумал, поскреб колючую щеку и сказал:

– Можно. Только без тебя. Как с тобой пойдем, всегда что-нибудь такое и случается!

– Ну, что я виноват, что ли? – возмутился младший научный сотрудник.

– Да, ты Максим Сергеич, уж что-то совсем… – мужественно встал на защиту товарища инженер Вергелесов. – С каждым же может случиться…

Правда, говорил он, как всегда несмело и негромко. Будто из темного угла.

Карликов спорить не стал. Сморщил свой нос-пипку игрушечного медвежонка и отвернулся.

– Аня, а ты-то как в этой компании оказалась? – повернулся Мимикьянов к женщине. – Это – опасная компания! Ты от них подальше будь!

– Ну, как оказалась? – удивленно приподняла подведенные брови Рогальская. – Оказалась потому, что Лисоверт совсем сбрендил! Как только ты меня в «Топологию» привел, я сразу схватила пресс-релиз и – к нему в кабинет. А он мне: «Спасибо, но это не срочно!» Представляешь! То ему, как ты говорил, – вынь, да положь! А то – не срочно! Ну, я и пошла домой. У меня дома столько дел, столько дел! Ужас! Прохожу мимо Дома ученых, вижу, ребята выходят. Я и решила с ними по лесу пройтись. Ну, а тут, как нарочно, эти страшилы! Я испугалась, подумала, сейчас ребята их побьют. Хорошо, Ефим, что ты подошел и всех разнял!

«Вот и попробуй тут хоть что-нибудь спланировать! – подумал майор. – В шахматах, хотя бы фигура стоит на той клеточке, где поставили. Пока ее снова не тронешь. А люди без всякого спроса двигаются, куда хотят… Ну, как тут хоть что-то предусмотреть можно? Вот, думал, Аню в надежное место упрятал, чтобы опять каким-нибудь придуркам на глаза не попалась, а она – на тебе! Домой побежала, и опять чуть к уголовникам в лапы не угодила! Вот и поиграй тут!»

Личный состав лаборатории пространственных измерений в один голос заявил, что направляется в Дом ученых. По словам Феликса, там их ожидал уже заказанный чологач – баранье мясо на косточке, приготовленное на открытом огне.

Ефим сам не раз пробовал чологач в ресторане Дома ученых и обрадовался: значит, в ближайшее время никакие новые приключения лаборатории пространственных измерений не грозят. Баранина на косточках могла с гарантией задержать беспокойную компанию в Доме ученых на час-другой, если к ней будет добавлено хотя бы по паре кружек пива, конечно, в расчете на одного человека. Но в последнем-то Ефим, как раз, не сомневался. Рогальская к жареному бараньему мясу высказала равнодушие, но, несмотря на огромное количество ожидающих ее домашних дел, решила пойти за компанию.

Таким образом, все складывалось удачно.

Доведя беспокойную группу до крыльца Дома ученых, майор попрощался с сотрудниками лаборатории кивком головы, с пресс-секретарем – дружеским прикосновением к локтю. Он не уходил, пока лично не убедился: все четверо вошли внутрь, не проявив никаких намерений, отправится еще куда-нибудь погулять.

В воздухе неслышно разливалось что-то нежно-элегическое. Вроде знаменитой «Мелодии» Кристофа Виллибальда Глюка из оперы «Орфей и Эвридика».

25. Диковина для забавы

Расставшись с друзьями, майор пошел по проспекту Науки.

Он двигался к устремленному в синеву гигантскому бетонному парусу, сооруженному на здании научно-производственного объединения «Топология».

Майор смотрел на неровную линию темных сосновых вершин, нарисованных неизвестным коллегой Шишкина на синем полотне сибирского неба и вспоминал случай, происшедший с ним год назад в библиотеке Дома ученых.

Майор любил библиотеки.

Их озоновая тишина казалась ему частью незримой, но вполне реальной Великой Вселенной Знаний. Прикосновение к ней доставляло майору настоящую радость. Она превосходила удовольствие, рождаемое сочным антрекотом, зажаренным на решетке. Или приказом о вынесении благодарности за подписью самого начальником управления. Хотя, конечно, в последнее, Гоша Пигот, никогда бы не поверил.

Чувство узнавания майор Мимикьянов мог поставить только рядом только с тем наслаждением, которое рождала в нем классическая музыка.

Особенно Ефим любил библиотеку вечером. Когда за окнами стоят сиреневые сумерки, а над заваленными книгами читательскими столами, уютно светятся зеленые стеклянные абажуры.

Тем вечером зал просторной библиотеки Дома ученых был почти пуст.

На столе перед майором высилась стопка книг. Все они были посвящены одному человеку – соратнику императора Петра Великого генерал-фельдмаршалу Якову Вилимовичу Брюсу.

Заинтересовался этим человеком майор случайно.

Во время одной из дискуссий в курительной комнате библиотеки Дома ученых сотрудники лаборатории пространственных измерений чуть не до кулачной драки заспорили о таблицах предсказания климата, составленных Брюсом и приложенных к календарю, выдержавшему до революции более ста изданий.

По утверждению одного из спорящих, по этим таблицам можно было предсказывать погоду и сегодня. Причем, совпадение предсказаний с тем, что реально происходило за окном, было невероятно высоким. Куда выше, чем в сводках Гидрометцентра. Оппонент это решительно отвергал, считая, подобное в принципе, невозможным.

Спор майора заинтересовал. И он решил почитать, что же собой представлял этот метеоролог далекой эпохи, давно растаявшей в непроглядных безднах времени. И понять, почему живущие почти три века спустя сотрудники научно-производственного объединения «Топология», беседуя о нем, готовы приложить друг друга по физиономии.

И узнал для себя много интересного.

Ну, прежде всего, фигура Якова Вилимовича выделялась даже среди деятелей Петровской эпохи, совсем не бедной на ярких людей. Один Александр Меньшиков чего стоит!

В личности генерал-фельдмаршала Якова Брюса все оказалось странным, таинственным, непонятным. Начиная с его происхождения.

Яков Вилимович был прямым потомком по мужской линии короля Ирландии Эдварда Брюса. Эдвард приходился родным братом королю Шотландии Роберту Первому. Этот монарх отстоял свою землю от наседающих англичан. Помогли ему в этом рыцари самого загадочного и богатого средневекового католического Ордена Храмовников или Тамплиеров. В Шотландию они бежали от террора, развязанного против них королем Франции Филиппом Красивым.

Дед Якова Вилимовича тоже бежал с родины в чужие земли. Он покинул Британию, спасаясь от преследований Оливера Кромвеля, вождя Английской революции. В отличие от многих, дед Брюса направил свой путь не на запад, а на восток. Он поступил на службу к русскому царю Алексею Михайловичу, отцу Петра Первого.

Сам Яков Вилимович стал верным соратником Петра с первых грозных дней его царствования. Во время мятежа царевны Софьи юный Брюс прискакал в Троице-Сергиеву лавру, за толстыми стенами которой укрывался юный царь. С тех пор он был с Петром всегда. И едва ли не самой надежной его опорой.

Покидал он царя только по его прямому приказанию. Как например, когда Петр во время своей поездке по Европе, оставил его прослушать курс в Оксфордском университете. Там Яков близко познакомился с Исааком Ньютоном. Великий физик не считал ниже своего достоинства тратить долгие часы на беседы с любознательным студиозом из холодной Московии. В этих беседах два любознательных человека обсуждали интересующий их обоих вопрос – как устроена Вселенная?