Семья в долг - Александра Багирова

звериным напором. Его жесткие губы, терзают меня и при этом окутывают нежностью. Я дрожу, но уже не от холода, а от неутолимой жажды, и мне знакомо это чувство… давнее забытое, но живущее всегда во мне. Словно я постоянно находилась в ожидании и сейчас добралась до сокровенного, то, что мне нужно куда сильнее воздуха. Его дыхание, прикосновение щетины к моим щекам, колет и заставляет взрываться фейерверками, задыхаться и тянуться за новой порцией его запаха. Не могу им надышаться, не могу распробовать его вкус, мне все мало, мне всегда будет мало.

Всхлипываю, скулю, и тянусь к нему, не могу остановиться. Стас уничтожает во мне тревоги, сжигает страхи, заставляет прочувствовать момент, раствориться в нем. Его поцелуи лихорадочные, безумные, он покрывает ими мое лицо, шею, он пробуждает нечто во мне, разжигает огонь, который давно погас. И я не помню, чтобы мое пламя горело так сильно, это исцеление и в одночасье порабощение. Это полет и падение в бездну неизведанного, это рай и ад.

Отпускает мои руки, и я впиваюсь в его мокрые волосы. Ливень не утихает. Но что мне до него, если внутри у меня бушует настоящий ураган. И уже я ищу его губы, глажу шею, а в его глазах вижу отражение собственного безумия. Так не бывает, чтобы вмиг мир замер, стало неважным абсолютно все, время, место, пусть даже грязная лужа, но есть Стас, который заслонил собой все. Одним поцелуем создал вселенную для нас двоих. И ничего не может быть прекрасней, когда на каждый удар сердца я слышу удар в ответ. Странная и дивная мелодия заблудших сердец, она поет о том, что словами никогда не передать.

- Ты сводишь с ума… Ви… - секундная пауза, зажмурился, - Сладкая моя…

Я должна отреагировать, но не могу, нет сил злиться, я слишком пропиталась им, слишком мне хорошо, чтобы рушить момент. Я хочу остаться тут, на асфальте, укрытая им от всех горестей. Его защита, его огонь, нет ничего милее. Утыкаюсь носом ему в грудь. Вдыхаю запах, покрываю легкими поцелуями мокрую кожу в разрезе рубашки. Его вкус, такое желанный, такой дурманящий. Голова кругом, в теле невероятная легкость и усиливающаяся жажда.

 - Не руби все, - шепчет мне на ухо. Бархатные слова проникают под кожу. – Просто будь гостьей у меня в доме… - прикусывает мочку уха, и я вздрагиваю, как от удара током.

Его голос окутывает меня. Я киваю, не отдавая себе отчет, на что соглашаюсь. Мне слишком хорошо, я и хочу продлить эти ощущения. Пусть не отпускает… никогда…

Стас поднимает меня на руки, и несет к машине. Я обвила руками его шею, снова и снова вдыхаю аромат. Грязная, промокшая до нитки и окрыленная каким-то нереальным счастьем. Потом эйфория спадет, и я подумаю о произошедшем, но только не сейчас.

- Промокла вся, - прикосновения его голоса ласкают шею. – Замерзла, маленькая, - никогда я не слышала столько нежности в его голосе.

Нет… я никогда не замерзну, пока он рядом…

Стас укладывает меня на заднее сиденье, находит в багажнике плед и укрывает. Вроде бы мелочь? А я вдруг отчетливо понимаю, что вот в таких мелочах проявляется забота и истинное отношение.

Мои губы опухли, во рту все еще чувствуется его вкус. И мне это нравится. Но уже ощущается запоздалый горьковатый привкус разочарования… «Ви»… Не меня он только что целовал…

Тогда в луже я не позволила себе испортить момент, а сейчас, о ком Стас заботится? Обо мне… или о ней? Боюсь, что верный все же второй вариант. И это больно… сердце сжимает колючая проволока, и я чувствую, как шипы оставляют кровоточащие раны. А ведь мне нельзя к нему проникаться, даже мысли допускать. Даже предполагать малюсенькую возможность… Потому что ее нет. Мы живем в двух разных мирах, и даже если кажется, что мы пересеклись – это лишь иллюзия. А когда она разобьется, осколки полетят в меня, уничтожат, заставят захлебнуться в отчаянии.

После эйфории всегда наступает тяжелое похмелье, и сейчас пусть не до конца, оно ко мне приходит. Я все еще хочу продолжения поцелуя, но понимаю, что так еще больше погрязну в иллюзиях.

Стас замер слишком близко от моего лица. Не двигается и только его дыхание опаляет, переносит в события пятиминутной давности.

- Спасибо, - плотнее закутываюсь в одеяло. Отвожу взгляд, мне сейчас тяжело на него смотреть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он словно все понимает. Отстраняется и садится за руль.

- Скоро будем дома, согреешься. И меньше думай, тебе это сейчас ни к чему, - голос звучит ровно, но в нем улавливается едва заметная грусть.

Понимаю, к чему он клонит. И если бы не мое теперешнее состояние, я бы уже закипала от злости. Но лучше сейчас по горячим следам все выяснить, и хоть что-то для себя понять.

- Мне надо разобраться, - перехожу на неприятную тему, но так лучше, надо избавиться от наваждения, - Если Ваня не продавал квартиру из-за операций, то кто оплатил все? Откуда деньги? Ты выяснил?

- Он платил, - рычит в ответ. Замечаю, как руки сжимаю руль.

- Как?

- Он принес бабки налом. Откуда он их раздобыл, непонятно.

- Может… он выиграл?

- Все ее ищешь ему оправдания, - фыркает.

- Просто не понимаю, если он был в долгах от проигрышей, то, как…

Хотела бы я задать мужу все эти вопросы. Только что-то мне подсказывает, если человек мне врал в глаза столько лет, то правды от него я точно не дождусь.

- Пока я этого не выяснил. Но будь уверена… разберусь, - в голосе стальная решимость. Он не успокоится, пока не раскопает все. А вот что мне сулят эти раскопки? Предчувствие подсказывает – очередные страдания.

- Зачем? Стас, ты все еще веришь, что я… это она? Там… когда ты меня… - язык не поворачивается произнести слово «поцелуй», словно если скажу вслух – это станет реальностью, откроет для меня дорогу соблазнов. – Ты представлял Викторию…

Резко съезжает на обочину. Выходит из машины и садится рядом. Берет меня за подбородок, поворачивает лицо к себе, ловит в капкан взгляда.

-Лен, давай без прошлого, мужей, жен… - его губы так близко, - Есть просто ты и я.

- Ты сказал «Ви»… - язык заплетается, его близость дурманит.

- Ты и я… дай нам время, - слова опутывают паутиной, лишают способности двигаться, соображать.

Гладит большим пальцем