Сладкая судьба - Джейн Кренц

Тем временем робот подкатился к краю стола и каким-то чудом остановился.

– Вероятно, оттого, что я знаю, о чем он думает. Теперь он считает, что я у него в долгу.

– Может, так оно и есть. В этом мире у всего есть своя цена. – Винсент проследил за ее взглядом и увидел, как робот повернулся на сто восемьдесят градусов и покатился к другому краю стола. – Скажи мне правду, Джесси. Как ты к нему на самом деле относишься?

– Ну при чем здесь во всем этом мои чувства? Тебе ведь просто надо выдать меня замуж, чтобы удержать компанию в семье и смотреть, как Хэтч превращает ее в международный гигант? Так что не старайся казаться отечески озабоченным, папа. Мы с тобой слишком хорошо друг друга знаем для подобной ерунды.

– Можешь мне не верить, Джесси, но я хочу, чтобы ты была счастлива. И я считаю, что вы с Хэтчем хорошая пара. Что-то такое есть в вас обоих. Когда вы в одной комнате, я почти вижу, как летят искры.

– Наверное, это мы точим ножи для будущих баталий.

– Да брось, Джесси. Это же я, твой отец. Знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты не совсем равнодушна к Хэтчу. Я никогда не забуду тот день, когда он тебя уволил. Ты вышла из офиса в таком состоянии, будто долго сражалась со львом.

– С акулой, – поправила Джесси. – И ничего особенного не произошло. Меня и раньше увольняли, папа.

– Я знаю. Ты вроде карьеру делаешь на увольнениях. Но в прежних случаях у тебя всегда был такой вид, будто это ты уволила босса, а не он тебя. А тогда впервые у тебя был вид человека, потерпевшего поражение. Вот поэтому я и решил, что у вас с Хэтчем может получиться.

Джесси сжала зубы.

– Ты вряд ли можешь претендовать на авторитетное мнение относительно долгих человеческих взаимоотношений, папа, – съязвила Джесси.

– Нечего меня в это тыкать носом. Я прекрасно знаю, черт возьми, что далеко не идеальный муж и отец. Кто знает, как бы оно сложилось, будь Лилиан и Конни чуть похожи на тебя? Обе ведь сдались, сама знаешь. А ты боец. Ты добиваешься того, что тебе нужно. И ты получишь Хэтча в еще молодом возрасте. Ты ведь можешь его переделать, так?

– Молодым? Да ему тридцать семь лет.

– Лучшее время жизни. Вот что я тебе скажу, Джесси. С моей сегодняшней позиции, тридцать семь – это очень мало. И у него есть характер и мозги, чтобы принести много пользы «Бенедикт фастенерз».

– С чего ты решил, что все у него для этого есть?

Винсент усмехнулся.

– Частично – моя интуиция, частично – его послужной список.

– Твоя интуиция, думаю, тут сработала, потому что он очень похож на тебя.

– А вот это неправда, Джесси, совсем не похож. У нас с ним совершенно разная манера управления, у Хэтча куча идей насчет компании, на которые я бы никогда не согласился, не уговори он меня. У него есть то, что называют видением, если ты понимаешь, о чем я.

– Видение?

– Да, уж поверь мне. Он знаком со всеми новшествами вроде сопутствующего машиностроения и дизайна. Он знает, как работать на внешний рынок. Он мыслит большими категориями. Я более приземлен. Хэтч утверждает, что я вязну в деталях, и тут он прав. Нужно видение, чтобы расширить компанию.

Джесси с интересом взглянула на него.

– А что особенного в его послужном списке?

– Ну, прежде всего он сделал себя сам, причем далось это ему нелегко. Ничего не досталось даром. Он настоящий боец. Такого хорошо иметь за спиной в уличной драке, понимаешь? Видела бы ты, что он сотворил с компанией под названием «Паттерсон– Финли».

Джесси почувствовала какой-то странный холодок в душе, хотя никогда не слышала о «Паттерсон-Финли»,

– Так что конкретно он сотворил?

– Он работал консультантом в одной маленькой конкурирующей компании. Придумал для них сделку, в результате которой они получили контрольный пакет акций в «Паттерсон-Финли». Проделано все было блестяще. В «Паттерсон-Финли» так и не поняли, откуда грянул гром. Естественно, дрались зубами и когтями, но Хэтч сделал из них отбивную. Когда все кончилось, «Паттерсон-Финли» практически прекратила существование. Стала полностью подконтрольным филиалом маленькой фирмы.

– Мне кажется, я понимаю, почему его называют акулой.

– Очень точно, – гордо заявил Винсент.

– Скажи мне, папа. Если бы тебе пришлось начать все сначала и тебе было бы тридцать семь, разрешил бы ты какой-нибудь женщине хоть сколько-нибудь изменить тебя?

– Кто знает? – Глаза Винсента остановились на темной головке Элизабет, и выражение лица чуть смягчилось. – Иногда мне кажется, что с тобой я упустил что-то очень важное.

– А, ладно, на твоем месте я бы не стала тратить время на подобные сожаления. Ведь изменить уже ничего нельзя. – Джесси мило улыбнулась. – Ты должен заниматься бизнесом.

– Ты бы последила за собой, Джесси, – посоветовал Винсент. – Мужчинам не нравятся острые на язычок женщины. Если не поостережешься, можешь остаться старой девой.

– Что ж, тоже мысль. – Джесси сделала невинные глаза. – Так ты считаешь, я могу отпугнуть Хэтча острым язычком?

– Нет, но сильно разозлить можешь. И об этом, дорогая моя дочь, ты потом серьезно пожалеешь. А ты

, не думаешь, что этот интерес к экологии способен превратить Элизабет в оголтелую защитницу природы?

– Папа, я должна тебе кое-что сказать. Мы с Элизабет считаем, что только оголтелые защитники природы могут спасти мир.

Джесси проснулась, как от толчка, когда в час ночи зазвенел звонок двери домофона. Несколько секунд она сидела в темноте, пытаясь сориентироваться. Звонок заверещал снова, и она откинула одеяло.

Босиком прошлепала из спальни в гостиную.

– Кто там? – спросила она, нажимая кнопку домофона.

– Джесси, уже за полночь. Кто же это может быть, по-твоему?

– Хэтч! Что ты здесь делаешь в такое время?

– Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю. Впусти меня. Здесь холодно, и меня в любой момент могут стукнуть по голове.

Джесси попыталась что-нибудь придумать, но потерпела неудачу и нажала кнопку. Затем кинулась в спальню за халатом.

Она поспешно расчесывала короткие волосы, когда звякнул дверной звонок. Чувствуя, что ею овладевают предвкушение и страх одновременно, она пошла открыть дверь.

Хэтчард стоял в холле и выглядел так, будто позади у него остался не только длинный и тяжелый день, но и долгое сидение за рулем. Он был в рубашке с короткими рукавами, пиджак перекинут через плечо, в руке набитый кейс. При виде Джесси в халате и тапочках его глаза вспыхнули.

– Ну и как мы выступили на олимпиаде? – спросил он.

Она, тут же забыв о своих сомнениях, широко ему улыбнулась.

– Мы победили. Элизабет была в восторге. И папа тоже. Конни была в восторге. Я была в восторге. Все были в восторге. Репортеры даже засняли Элизабет и папу для вечерних новостей. Сама видела в половине шестого. Замечательно! Элизабет казалась такой счастливой, когда стояла рядом с отцом и принимала награду. Ты подарил ей чудесный день.