Балаганы Белокамня - Андрей Смирнов

– Ну и аппетит! – рассмеялся Балин. – Ты из какого подземелья вылез, друже?

– Восточную пустыню пересекали с труппой! – ответил Арнолиус, не покривив душой. – Воды мало, жратвы тоже, притом часть и вовсе испортилась в походе.

– Тогда понятно! – усмехнулся гном, который только сейчас закончил курить и принялся за трапезу. – По поводу твоего запроса я постарался, и кое-что вам нашёл. Если твои люди и правда, так хороши, как ты их описываешь, тогда мы с тобой заработаем золотишка. Вот, возьми эти заметки, я их набросал для тебя. Постарался кое-что заранее узнать о твоих нанимателях и их требованиях, чтобы облегчить тебе работу.

– Благодарю! – кивнул Арнолиус, пряча за пазуху жёлтые листы, исписанные гномьими рунами и снабжёнными даже небольшими рисунками. – Как и договаривались, тебе полагаются проценты по выполнении каждого выступления. Ребята надёжные? Не потащат моих гимнасток в кусты или не станут обзывать нас мошенниками, чтобы не платить по счетам?

– Обижаешь! – тут же надулся Балин. – Разве я тебе когда-то раньше подкладывал свинью?

– Нет, – мотнул головой Арни. – Но мину ты мне под дверь как-то пристроил!

– Так ведь я думал, что это ты стоишь за тем бунтом в общине! – тут же возмутился товарищ. – Я решил, что лучше устранить раскольника до нового мятежа, чем вовремя него. Кто ж тогда знал, что этим подстрекателем оказался Тори Клевец?

– Наверное, только у меня имеются такие друзья, которые минируют двери моего жилища, а потом слёзно извиняются, когда случайный вор подрывается на ней, а мятеж организует другой гном!

– У тебя нет друзей, Арнолиус! – тут же поспешил рассмеяться Балин. – Для тебя все встречные делятся на три категории – добыча и жертва, конкуренты и враги, а также временные товарищи и союзники. Друзей у тебя нет, уж прости!

Иллюзионист тут же набычился, но собеседник поднял руки в примирительном жесте.

– Поправь меня, если я не прав, но у тебя просто талант заводить врагов или союзников. Причём, ты их так часто рокируешь между собой, что сам не знаешь, чего можно ждать от них. Вот, взять, к примеру, тех торговцев и корсаров, которые сейчас мирно выпивают вместе благодаря тебе. Если им рассказать всю твою подноготную, то тебя захотят повесить на рее обе эти группы. Ты же сам то тряс торговцев, то защищал их. Также и с корсарами – какое-то время ты был под их флагом, потом переметнулся под государственный, и стал охотиться за бывшими товарищами.

– Наоборот, – хрипло сказал Арнолиус.

– Что, наоборот? – не понял его Балин.

– Сначала я был военным, а потом стал разбойником.

– Какая разница! – отмахнулся собеседник. – Слишком уж ты часто менял за свою жизнь стороны, что стал не просто перебежчиком, а, скорее, изгоем во всех сферах.

– Они так не считают! – кивнул в сторону гульбанящих пиратов и торговцев, обмывавших рождение необычной сделки за одним столом.

– Это временно! – усмехнулся Балин. – Жертва и грабитель не могут дружить. Никогда. Сегодня в их хмельных головах твоё предложение кажется заманчивым и гениальным, а завтра, когда они протрезвеют, я не поставлю своего последнего империала на то, что подобная сделка вообще когда-нибудь совершится. Велик соблазн будет подставить подельников, либо их одолеет страх и сомнение. Хищник и жертва, мой друг. Заставить их подружиться может лишь ещё более свирепый и лютый общий враг, но ты им его не дал, вместо этого поманив монеткой. А у более сильного или наглого всегда будет соблазн нарушить ход сделки, забрав всё себе.

– Ладно, уволь меня от чтения лекций о морали! – нахмурился Арнолиус, после чего мысленно добавил. – Иначе услышишь от меня страшную лекцию о вреде курения в пересказе со слов доктора Разло!

– Как скажешь! – легко согласился Балин. – Как тебе ужин?

– Как всегда, на высоте! – улыбнулся иллюзионист, откидываясь на спинку стула. – Лучше расскажи, как там мои поживают в клане?

– Твои? – улыбнулся товарищ. – Твои дети уже давно сделали тебя дедом, Арни. Бьянка уехала из города, найдя себе мужа в клане Чернобородых в Подземье…

– Знаю, – ворчливо ответил гном. – Бывали мы там с гастролями. Удивился я тогда, конечно, сильно, но да что поделать, если из меня такой непоседливый отец. Главное, что она счастлива и растит детей.

– Я слышал, она у тебя в инженеры подалась, – заёрзал на стуле Балин.

– Да, – полным гордости за дочь голосом ответил Арнолиус. – Она разработала возвратный механизм вертлюжных баллист, отчего скорость их перезарядки сильно возросла! Кроме того, она усовершенствовала имевшиеся наконечники их копий, повысив скорость и пробивную способность снарядов.

– Здорово! – оценил по достоинству Балин.

– А что там с моими сыновьями?

– М-м-м, – задумался собеседник. – Младший стал у нас в клане неплохим алхимиком, работает в основном с кислотами. Средний записался в воины, дослужился до старшины, сейчас махает топором и командует отрядом где-то на Востоке, с тёмными эльфами в Подземье сражаются.

– А что со старшим? – нетерпеливо осведомился Арнолиус, когда Балин замолчал.

– Эх! – вздохнул гном, снова заёрзав на месте. – Всё плохо, дорогой. Убили его.

При этих словах Арни побледнел, вцепившись в стол, с шумом вдохнув в себя прокуренный воздух.

– В бандиты он подался, пошёл по твоим стопам. Сначала, вроде, успешно шуровал, караваны грабил, а потом его из клана исключили. Сам знаешь, что у нас с этим строго – нам преступники в крепости без требы. Ну да он не сильно переживал. Продолжил лиховать по бездорожьям с бандой сорвиголов, а потом всех солдаты и положили. Поскольку твой Арес атаманом у них шёл, публично его на площади казнили. Уж ты прости, Арни, говорю как есть.

Мигом всё стало неважно – труппа, товарищи, родичи из клана, успехи дочери и двоих сыновей. Как же так?! Любимый первенец Арес, подававший такие надежды, и вдруг – разбойник! А потом ещё раз! И изгнание из клана! Сам Арнолиус подобного развития событий дожидаться не стал, покинув общину до того момента, как его оттуда с позором изгнали и закрыли перед ним её двери навсегда. Но даже не криминальная стезя больше всего опечалила безутешного отца, но смерть сына, причём та её подробность, как публичная казнь, а не смерть на поле брани.

– Сочувствую! – подал через минуту голос Балин. – У твоего Ареса детки малые остались, они все на бедной Маланье сейчас.

Маланья – это жена среднего сына, который стал небольшим военачальником.

– Тяжело ей, – вздохнул гном. – Своих деток двое, а ещё и племяшки малолетние, да муж на фронте. Деньгами они, конечно, обеспечены – трофеи муж домой и жалованье присылает регулярно и исправно, но тяжело ей без помощи. Конечно, ты бы проведал их с удовольствием, да не пустят тебя в крепость – не велено. Пусть ты и герой нашего рода, но, к сожалению, деяния твои не всегда были чистыми и светлыми.

Тут Балин почесал свою голову, озадаченно цокнув языком.

– Ты у нас вообще одиозная и одновременно с тем великая личность. С одной стороны, ты герой нескольких войн, защитник наших устоев и ярый поборник морали, но в большом свете ты преступник и наёмник. А подобные стороны биографии никогда на пользу среди наших соплеменников никому не шли. Хотя, ты знаешь, вся нынешняя молодёжь и детвора играет в великолепного Арнолиуса, самого удачливого сукина сына из всех, коих знал наш клан. Любимое занятие детворы – это игра в пиратов, грабителей или солдат с твоим участием в главной роли. Многие подростки втайне от своих родителей затачивают свои секиры и полируют молоты с цепами, желая при первой же вылазке из крепости наведаться в Подземье и отхватить себе военных трофеев грабежом или мародёрством, как ты это зачастую делал, пока тебя не уличили в преступных нападениях. А это опасно! Опасно, прежде всего, что нашу молодёжь совращают подобные мысли о быстром обогащении, коим ты и занимался прошедшие годы.

– Любых авантюристов обвиняют в подобного рода совращениях и грабежах при любой удобной возможности, – вздохнув, ответил Арнолиус. – Я же не виноват, что из всех оказался самым живучим и знаменитым!

– Не виноват! – кивнул головой Балин. – Ладно, если на этом всё, может расскажешь мне о своих приключениях?

– Что, не терпится пообщаться с героем, чтобы узнать новых историй из первых уст? – горько усмехнулся маг.

– Типа того, – усмехнулся собеседник.

Арнолиус грустно уставился на дно своей пустой кружки, решая, выпить ему ещё или нет. Сразу вспомнился Мерлин со своей извечной кружкой холодного пива, заколдованной таким образом, чтобы она постоянно наполнялась сама собой по мере опорожнения. Вещица эта была знатная и очень дорогая (ибо неиссякаемый источник вкусного пенного холодного напитка мог сэкономить уйму средств в кабаке или спасти множество жизни в походах по пустыням и подземельям), а самого мага из-за этого в тавернах не любили. Мерлин часто спьяну мог начать угощать всех желающих дармовой выпивкой, что, по понятным причинам, самим хозяевам кабаков не нравилось, ведь это снижало их выручку. Однако страдал подобной щедростью маг-алкоголик не особо часто, опасаясь того, что кому-нибудь по пьяной лавочке взбредёт в голову гениальная мысль избавить хозяина от его чудесной кружки. По здравому размышлению Арнолиус решил, что напиваться накануне премьеры точно не стоит, даже ради того, чтобы помянуть своего казнённого первенца, поэтому отставил пустую посудину в сторону, а потом насторожился.