Нерешительный поклонник - Кэтлин Вудивисс

Но как ни старалась она изгнать из памяти сероглазого дьявола, ничего не получалось. Особенно трудно оказалось забыть сцену в ванной комнате и вид обнаженного, скульптурно вылепленного мужского тела. Никто не был удивлен возвращением лорда Рэндвулфа больше, чем она! Когда Колтон не приехал на похороны отца, она, как и Саманта, предположила, что он не желает иметь ничего общего с семьей. И тут он вдруг появляется и переворачивает ее жизнь! Адриана, прождав его целую вечность, воображала, что лучше подготовлена к его появлению, но самым жалким образом потерпела неудачу.

И вот теперь впереди маячат целых три бесконечных месяца неопределенности, и она снова принуждена терпеть, пока негодяй решит, примет он или отвергнет приказ отца. Долг и честь вынудят ее выполнить обещание, данное родителю. Но как она ни любила и ни уважала отца, все же не могла заставить себя смириться с тем положением, в каком оказалась по его вине. Очевидно, тот просто не понимал, чем это может кончиться.

Адриана зарылась головой в подушку, не желая больше думать о том, что ее будущее висит на волоске. Ее отец – человек высоких моральных принципов и сделает все, чтобы выполнить пункты брачного контракта, хотя тоже стал терять терпение в ожидании возвращения сына Седжуика. Но если она предпочтет избежать страданий, которые станут ее уделом, вздумай Колтон отказаться от обязательств, отец, вне всякого сомнения, станет на сторону дочери, даже если это будет противоречить заключенному с лордом Седжуиком контракту. Только вот ничто не сможет избавить отца от стыда, который будет терзать его весь остаток жизни.

И снова Адриана оказалась в безвыходном положении. Как избежать ухаживаний Колтона Уиндема, не расстроив отца? Если маркиз через три месяца отвергнет ее, позора не оберешься. Зачем он вообще вернулся? Неужели их отцы уже тогда понимали, что ее душа и через шестнадцать лет будет принадлежать Колтону? Вряд ли она перенесет еще один отказ! Но как можно оставаться равнодушной, если он кажется богом, посланным на землю с одной только целью – похищать сердца девушек во всех уголках мира и заковать ее собственное в каменный панцирь? Не получится!

Обуреваемая невеселыми мыслями, девушка неохотно спустилась вниз и, войдя в столовую, обнаружила, что родители уже сидят за столом.

– Где ты была, дитя мое? – жизнерадостно осведомилась леди Кристина. – Мы задержались с завтраком, и кухарка уже нервничает.

Не дождавшись ответа, мать подняла голову и потрясенно ахнула. Обычно на Адриану было приятно смотреть даже в такой ранний час. Умытая, причесанная, нарядно одетая, она весело впархивала в комнату. Но сейчас… Длинные темные волосы в беспорядке разметались по плечам. Под глазами синели круги. Зрелище было настолько непривычным, что у леди Кристины не нашлось слов. Бедняжка могла только ошеломленно смотреть на дочь.

Спеша узнать, что стряслось с женой, Джайлз Саттон обернулся и узрел дочь, неровными шагами бредущую к столу.

– Господи Боже, дитя мое! – выпалил он. – Ты заболела?!

Адриана конвульсивно дернула головой, что могло означать как «да», так и «нет», остановилась у своего стула, провела дрожащей рукой по лицу и выдавила:

– Нет, папа, я здорова.

Но Джайлз, заметив, что дочь не одета и ужасно выглядит, встревожился еще больше. Что-то определенно неладно!

– Если это так, девочка, что это нашло на тебя, черт возьми?

Адриана открыла было рот, чтобы ответить, но с ее губ слетело что-то вроде хриплого карканья. Девушка поспешно прижала к губам тонкие пальцы и попыталась проглотить застрявший в горле огромный ком. Ничего не вышло. Оставалось только осторожно, подобно древней старухе, опуститься на стул.

– Но я прекрасно вижу: что-то не так, – настаивал Джайлз. Совершенно не разбиравшийся в сменах настроений старших детей, он, однако, прекрасно знал младшую и поэтому разволновался не на шутку. – Ну же, – умолял он, – скажи, дитя, что тебя беспокоит?

– Дорогой… – нерешительно улыбнулась Кристина, чем немедленно привлекла внимание мужа, – вчера ты вернулся из Лондона поздно, и я не сочла возможным сказать тебе…

– Что именно? – насторожился муж, опираясь о стол и пристально глядя на жену. Более чем тридцать лет супружеской жизни и трое детей научили его немного разбираться в женщинах… особенно в собственной супруге. И поэтому он хорошо знал ее привычку сообщать дурные новости с милой улыбкой. Увидев ее умоляющие глаза, он окончательно встревожился. – Что, во имя ада, здесь творится?

– Успокойся, дорогой… прошу тебя, – бормотала Кристина, нервно теребя салфетку.

– Может, и успокоюсь, мадам, если будете так любезны объяснить, что происходит, – проворчал он. – Да говорите же, пока меня удар не хватил.

Кристина устремила взгляд на дворецкого, расставлявшего тарелки. Хотя Чарлз был невероятно предан хозяевам, все же ей не хотелось обсуждать семейные дела в присутствии слуг.

– Я жду, мадам, – напомнил Джайлз.

Кристина беспомощно взглянула на мужа, но покорилась неизбежному.

– Видишь ли… Колтон Уиндем наконец вернулся домой.

Лицо мужа приняло багрово-фиолетовый оттенок.

– Черта с два! – зарычал он так яростно, что обе женщины вздрогнули.

Один Чарлз остался равнодушен к столь бурному проявлению темперамента, и спокойно поставил на стол графин с водой. Адриана зажала руками уши, боясь, что ее несчастная голова просто не выдержит. Слезы щипали глаза. Леди Кристина дрожащими пальцами сжала поданный Чарлзом бокал с водой. Хорошее воспитание не позволяло ей повысить голос, поэтому она только тихо увещевала:

– Не кричи, дорогой. Слуги подумают, что ты на нас сердишься!

– Пф-ф! – фыркнул Джайлз, искоса поглядывая на дворецкого. – Чарлзу следовало бы знать, что я достаточно редко выхожу из себя.

– Да, милорд, – согласился дворецкий, позволив себе едва заметно улыбнуться. Все в доме знали, какие темы опасно затрагивать в присутствии хозяина. Почти все касались младшей дочери и ее многочисленных поклонников, будивших в отце защитные инстинкты.

В комнату поспешно вошла экономка. Генриетта Ривз, состоявшая на службе у Саттонов еще до рождения их старшей дочери, без особого страха приблизилась к тому месту, где сидел хозяин, и протянула серебряное блюдо, на котором лежало смятое письмо с большим, некрасиво расплывшимся бесформенным сгустком красного сургуча.

– Утром заезжал мистер Элстон, – тихо объяснила она. – И просил передать это, как только леди Адриана спустится вниз. Сказал, что дело срочное.

– Спасибо, Генриетта, – буркнул Джайлз и, сломав печать, пробежал глазами послание. Содержание ему явно не понравилось, потому что брови хмуро сошлись на переносице.