Дорога в лето - Эмери Лорд

— Разумеется, я понимаю.

Взгляд Ди смягчается.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива, правда. Чаще всего. — В такие редкие моменты я признаю правду. — Но мои раны ещё свежи, Ди. И я не могу рваться в бой, пока они кровоточат.

У Ди есть и свои шрамы. По крайней мере, один. Иногда я представляю, что в её сердце есть дыра в форме подковы, куда сможет поместиться только Джимми. Она должна понимать, почему я держу с Мэтом дистанцию, почему у меня такое чувство, будто кусочки сердца скрепляет только скотч. И не нужно прилагать много усилий, чтобы оно опять сломалось — один удар, и всё начнётся сначала. И я опять буду на земле, собирать себя по крупицам.

Я ночевала у Ди всю неделю после того, как Блейк меня ударил. Мне хотелось плакать, но слёз не было. Все мои чувства будто очерствели. До этого я думала, что всё решила. Думала, что смогу ходить на вечеринки, как и любой старшеклассник. И теперь, когда буквально вылетела из той жизни, поняла, что у меня так мало того, о чём действительно нужно заботиться: один родитель, один друг, одно хобби. И я вцепилась во всё это, в Ди, в папу, в фотосъёмки. И мне нужно заполнить все эти пустые клеточки, когда я вернусь домой в августе.

Ди улыбается, касаясь пальцем кулона.

— Знаешь что? Я думаю, что самый смелый поступок на свете, который только может быть — это бежать навстречу своей любви, даже зная, что потом будет больно.

— Ничего себе, — говорю я, вытягивая руку. — Кто сказал слово «любовь»?

Смеясь, Ди отвечает:

Ї Я пишу песни. Поэтому всегда говорю «любовь».

Это часть характера Ди, каждый поцелуй, вспышка симпатии — для неё это всё любовь. Для моей подруги каждый момент имеет бесконечные возможности.

— Часть меня хочет этого, — наконец признаюсь я. — Но я не могу.

Вот так: я не могу. Не могу поставить под удар карьеру Ди, не могу опустить свои стены, не могу… подойдёт любая метафора, изображающая, что я запорола всё по-полному.

— Ладно, — вставая, произносит Ди. — Я понимаю. И больше не буду об этом говорить.

— Спасибо. — Я тоже поднимаюсь.

— Ты хочешь пойти посмотреть на выступление Мэта?

— Это так ты не будешь больше об этом говорить?

Она берёт меня за руки.

— Я всегда смотрю его выступления. Ты об этом знаешь. И тоже их смотришь. Так что хватит быть такой чувствительной.

Из моей груди вырывается смех. Я чувствительная. Мы с Ди проходим за кулисами, отыскивая место, и некоторые члены команды, пропуская нас, отодвигаются. Ди прислоняется к стене, смотря на сцену. Мне нравится наблюдать за Мэтом, когда он стоит впереди музыкантов и двигается по сцене. В такие моменты я могу смотреть на него не вызывая подозрений. Он выглядит очень уверенно и кайфует от каждого момента. Это непередаваемо.

В первом ряду стоят несколько девчонок с такими вырезами на майках, что мой кажется просто монашеским. Честно, если бы Мэт посмотрел вниз, он бы увидел их пупки. У некоторых девушек нет ни тени самоуважения, и хотя они не могут меня видеть, я кривлюсь от отвращения. Факт: если бы мы с Мэтом были вместе, я бы поставила этих девушек на место.

— Хорошо, — говорит Мэт, перекрикивая аплодисменты. — Эта песня абсолютно новая. Мировая премьера. Первыми — кроме музыкантов и водителя моего автобуса — её услышат жители Алабамы. Она называется «Дай мне шанс».

Мелодия позитивная, с вкраплениями блюзовых мотивов — это что-то новое для Мэта. По крайней мере, я никогда не слышала его песен в таком стиле. Слушаю начало.

Твой характер горяч, как и ты,

И меня ты не замечаешь,

О тебе все мои мечты,

И верю, что ты обо мне мечтаешь.

А помнишь ту ночь у озера,

Ты сказала, не может быть «нас».

Ты ошиблась, моя королева,

Я готов на всё, если ты дашь мне шанс.

Тёплая волна приливает к моим щекам. Я чувствовала себя некомфортно, когда Ди начала говорить о Мэте. Но теперь у меня такое чувство, будто я голая перед всем классом — только это не класс. Это зал на тысячу мест. Естественно, эти люди не знают, что эта песня обо мне, но теперь они знают частичку моей жизни. Частичку, которая должна быть моей.

Ты хочешь услышать мольбы?

Так послушай меня сейчас.

Я, о гордости позабыв,

Опущусь на колени тотчас.

Я прошу, уступи мне, малышка,

И весь мир я тебе отдам.

Никогда не сдамся, глупышка.

Пока ты не дашь мне шанс.

Ди наклоняется ко мне и шепчет:

— Мы будем вести себя так, будто эта песня не о тебе?

— Заткнись, — шиплю я в ответ, но чувствую, как она улыбается позади меня.

Делай вид, что тебя не волную,

Избегай встреч со мной

И хватайся за мысль любую,

Надеясь, что ночью приснится другой.

Я скрещиваю руки на груди, покачиваясь на каблуках. Он должен был это сделать. Написать песню обо мне. Это так дёшево, будто он каждой девушке, с которой был, писал в подарок песню. Мэт продолжает петь, а я тем временем закипаю. Серьёзно? И эта песня должна была мне понравиться? Из моих ушей буквально валит пар, и я почти не слышу последних слов. Когда я возвращаюсь к реальности, он поёт припев:

Пока ты не дашь мне шанс.

Ну, малыш, всего один шанс.

Только шанс.

Я готов на всё, если ты дашь мне шанс.

Толпе песня понравилась, они хлопают и кричат от восторга, пока Мэт их благодарит, а музыканты начинают играть следующую песню.

— Что ж, — говорит Ди. — Это было... что-то.

Я только фыркаю.

— Мне нужно готовиться к выступлению. — Она касается моей руки. Ди выглядит сконфуженно, будто не может меня понять. — Увидимся после концерта?

— Да, да, — отмахиваясь, отвечаю я.

Я настолько зла, что забываю пожелать ей удачи. Стою не двигаясь, пока он заканчивает последнюю песню. Мэт уходит со сцены, и толпа взрывается в овациях.

Я сдерживалась всё лето. Решила держаться подальше от него, чтобы защитить нас обоих, и это было правильным решением. Но он продолжает переходить границу между нами. Я держалась подальше от него, для его же блага, а также для моего и Ди. Я послушала всю песню, так? А теперь Мэт Финч выслушает целую тираду от меня — за свою самоуверенность и неосторожность.

Мои каблуки стучат по полу коридора, пока я несусь в гримёрку Мэта. Охранник переводит взгляд от VIP-пропуска на моё лицо и не задерживает меня. Только бы попробовал.

Без стука я поворачиваю ручку и открываю дверь. Мэт стоит возле дивана, удивлённый тем, что я так врываюсь.

— Какого чёрта ты о себе возомнил? — спрашиваю, становясь в боевую позицию.

— Ух, ты, — говорит Мэт, поднимая руки, будто сдаваясь. — Чувствую, я сделал что-то неправильно.

— Не пытайся быть милым.

— Рейган, серьёзно. Что я сделал?

Он смотрит на меня как на сумасшедшую и подходит ближе, нежно кладя руку мне на плечо.

— Думаешь, можешь использовать меня как материал для песен? — Я уворачиваюсь от его руки.

Мэт замирает в удивлении.

— Что? Нет. Конечно нет.

— Ты стоишь на сцене и подрываешь ваши «отношения» с Ди, и для чего? Потому что тебе нравится меня бесить?

— Рейган, — говорит он серьёзно. — Прекрати. Я такого не делал.

— Тогда почему?

Он пожимает плечами.

— Я без понятия! Когда чувствую что-то — я пишу об этом песню. И делаю это просто так, без заранее продуманного плана.

Я не могу поверить, что он не понимает, как может повлиять на Ди вынос наших — чего бы там ни было — на публику.

— Боже, — вздыхает Мэт. — Большинству девушек бы понравилось, напиши я о них песню.

— Ну, я не большинство, — огрызаюсь я.

— Конечно нет, блин! — Он повышает голос. — Вот поэтому я и хочу, чтобы ты успокоилась и сходила со мной куда-нибудь.

— Сходила с тобой? — повторяю я злобно, показывая на дверь. — Куда, например? Нам нельзя выходить на публику, потому что ты должен встречаться с Ди. Мы можем быть только в нашем номере или в автобусе.

— Если ты настаиваешь, — говорит Мэт, пытаясь сгладить ситуацию.

— Я серьёзно. До конца тура остался месяц, а что потом? — спрашиваю я, чувствуя, что злюсь ещё больше, и кровь разгорячённой лавой бежит по моим венам. — Я просто девушка на лето, а потом мы разбежимся?

— Ого, — отвечает Мэт, отступая назад, будто мы зашли слишком далеко. — Это несправедливо.

— И знаешь что? Мне не нравится такой Мэт Финч! — Я взмахиваю руками, будто это доказывает мою точку зрения.

— Что это должно значить?