Пламя страсти - Эхсан Шаукат

нападения вряд ли можно представить.

Абулшер и Имхет явно нервничали, они то и дело посматривали по

сторонам. Свои ружья они держали в руках наготове. Беспокойство людей

передалось и лошадям, они тревожно дергали головами и закусывали удила.

Быстро стемнело, продвигаться дальше было нельзя.

Абулшер остановился и слез с коня. Среди окрестных скал он отыскал небольшую

пещеру. Подозвав своих спутников, он сказал, что здесь они расположатся на

ночь. Разводить костер было опасно, они пожевали холодного мяса и расстелили

одеяла. Имхет и Абулшер решили, что один из них будет бодрствовать. Абулшер

взял ружье и заявил, что первую половину ночи караулить будет он. Эвелин

забилась в тесный угол и быстро заснула.

Ей показалось, что кто-то выстрелил из ружья прямо над ее ухом. Открыв

глаза, Эвелин увидела огни факелов. Перед пещерой стояла целая банда

вооруженных людей, не менее десятка фигур в длинных бурках. Они держали

обоих братьев под прицелами своих ружей и сейчас связывали им руки и ноги.

К ней тоже подошли двое воинов и быстро опутали ее тело веревками.

Всех троих закинули, как тюки, на лошадей и повезли. Остаток ночи они

продвигались по ущелью. Впереди ехал вожак, все его распоряжения мгновенно

исполнялись. Когда стало светать, он остановил коня и дал команду завязать

пленникам глаза. Эвелин не успела рассмотреть ни одного лица -- все они были

замотаны башлыками.

Лежа поперек седла с тугой повязкой на глазах, Эвелин умирала от страха. Куда

их везут? Откуда взялись эти люди? Кто они? А вдруг они узнают, что она --

женщина? Неужели Абулшер, который сторожил вход в пещеру, заснул и не

заметил, как к ним подкрались?

Путь был долгим. Они покинули ущелье и начали трудный утомительный подъем.

Лошади часто оступались и испуганно ржали. Сердитые голоса подгоняли их.

Несколько раз Эвелин слышала ружейные выстрелы -- то ли это подавали сигналы,

то ли кто-то стрелял, заметив поблизости на склоне дикую горную козу.

Но вот лошади остановились. Эвелин почувствовала, что ее снимают с седла. Ее

взяли за руки и за ноги и понесли. Прислонили к чему-то твердому и привязали.

Потом сняли с глаз повязку. Эвелин огляделась. Она сидела у большого дерева,

одиноко росшего у края каменной площадки, с трех сторон зажатой горами.

Абулшера и Имхета привязали тут же. Глаза обоих налились кровью, их душила

бессильная ярость. Схватившие их люди удалялись, уводя с собой лошадей. Они,

по-видимому, были уверены, что пленники никуда не денутся.

Эвелин обратилась к братьям:

-- Где мы? Что это за люди? Пуштуны? Почему они напали на нас?

Оба молчали. Наконец Абулшер отозвался:

-- Это джелилы. У нас с ними особые счеты...

-- А почему они уходят?

-- Здесь совсем рядом их кишлак. Но они вернутся... Еще неизвестно,

что с нами будет... Надо надеяться на Аллаха.

Эвелин хотелось поговорить с Абулшером еще, это бы успокоило ее. Но она

поняла, что едва ли он будет отвечать на ее вопросы. Имхет сидел с закрытыми

глазами, к нему тоже не имело смысла обращаться. Ничего не оставалось делать,

как ждать...

* * *

Ждать пришлось недолго. Послышались возбужденные голоса, люди возвращались из

кишлака. Теперь их было больше -- к банде, захватившей их в пещере,

присоединилось еще человек тридцать. Примерно в ста шагах от пленников

навалили кучу хвороста, вскоре там запылал огромный костер. Джелилы принесли

с собой несколько бараньих туш и принялись разделывать их. О пленниках,

казалось, забыли.

Эвелин уже давно хотелось по малой нужде. Сколько могла, она сдерживалась,

потом сказала об этом Абулшеру. Тот крикнул в сторону костра, от сидевших там

отделился молодой парень в меховой безрукавке. Он достал из-за пояса

кинжал, подошел к пленникам и развязал Эвелин. Крикнул, чтобы побыстрее, а

сам от нечего делать, срезал с дерева сук и начал его обстругивать.

Эвелин отошла и присела, в полной уверенности, что на нее не обращают внимания.

Оказалось, однако, что парень разглядел ее главный половой признак...

Он не удержался от изумленного восклицания:

-- Бисмиллах, да у него нет зеба!

Он схватил Эвелин за шиворот и повалил на землю. Его руки забрались к

ней под рубаху и нащупали ленту, которой была спеленута грудь. Издав

торжествующий вопль, он подхватил Эвелин и поволок к костру.

Костер уже разгорелся, на вертелах жарились бараны, с туш стекали капли

расплавившегося жира. Сбоку пристроили котел для чая. Среди собравшихся не

было ни одной женщины, только мужчины -- от юнцов до седобородых старцев.

Играл оркестрик, состоящий из барабана, зурны и бубна. В ожидании пиршества

двое молодых черноусых джелилов исполняли перед костром воинственный танец,

один из них изображал охотника, другой -- хищного зверя. Побуждаемые ритмом

барабанного боя, в круг вступали все новые участники веселья. Танцующие

образовали две шеренги, одна наступала на другую, мужчины сходились стенка на

стенку, словно готовились к рукопашной схватке. В унисон с барабаном звучали

отрывистые гортанные выкрики. В неистовом темпе перебирая ногами, танцующие,

как по команде, выхватили кинжалы и зажали их в зубах...

Державший Эвелин джелил остановился и смотрел на пляску у костра.

Завороженная ритмом и зрелищем дикого танца, Эвелин даже забыла о том, что

сейчас она -- жалкая пленница. Ей показалось, что она сидит в театральном

зале и смотрит на сцену, на которой выступают волшебники, владеющие

искусством покорения зрителей. Она не заметила, как чернобородый рослый

джелил -- тот самый, который сегодня ночью возглавлял банду -- сделал

оркестру знак прервать игру. Музыка смолкла. Молодой джелил отпустил Эвелин

и приблизился к костру. Плясавшие мужчины окружили его. Тот поднял руку и

заговорил:

-- Братья, сегодня великий Аллах послал нам двойную удачу. Мы захватили много

денег, вы про это уже знаете. Но есть еще одно... Такого у нас никогда не

было. Аллах подарил нам гурию! Я сейчас покажу вам ее. Сядьте вокруг костра,

чтобы всем было видно.

Мужчины расселись и притихли. Парень взял Эвелин за руку и вывел в центр

круга. Его руки нырнули под ее рубашку и ловко размотали ткань. Потом он

встал за ее спину, подтолкнул вперед и вновь обратился к толпе:

-- Вы думаете, что это -- один из тхальцев, которых мы поймали ночью? Я сразу