НИИ ядерной магии (СИ) - Гращенко Анна

Обошла стол по кругу, нежно проводя кончиками пальцев по его поверхности. Осторожно коснулась уже остывающего самовара, прошлась пальчиком по ободку чашки, подошла к окну. Глядя на то, как тётушка разговаривает с сородичами, прочесавшими уничтоженные теплицы вдоль и поперёк, Фима прижалась к раме и обратилась к окну:

— Глядел ли кто-то в тебя, когда самое любимое место моего близкого человека превратилось в руины, а другой человек заглянул за черту жизни?

«Да», — раздалось у неё в голове почти неслышно. Ведьма Арифметика мягко повела плечами, благодарная тому, что дом по-прежнему любил её и принимал. Благодарно кивнув, девушка вернулась за стол и схватила один из чистых листов. Ручку пришлось поискать: одна пропала окончательно, а вторую — Красиборову — она отыскала под буфетом. Наконец, девушка вновь наполнила чашку остатками мятного чая и устроилась на массивном стуле.

Она ещё раз погладила скатерть, даже прижалась к ней щекой, а потом шумно вздохнула и принялась рисовать. Рука её двигалась сама и на первый взгляд страница заполнялась сумбурными каракулями. Но Фима продолжала рисовать, линии накладывались друг на друга, и через какое-то время ведьма уже могла различить причудливую пузатую четвёрку.

«Хм… Четыре этапа, элемента? — размышляла она про себя, поворачивая рисунок то так, то эдак. — Только лишь вещи смогут мне что-то рассказать, но как бы мне почувствовать то же, что и они… Да и возможно разве такое?»

Вдруг Фима замерла и нахмурилась. Пазл начал складываться у неё в голове, идея уже вертелась на языке. И когда спустя примерно полчаса тётушка Негомила тихонько заглянула в комнату, боясь помешать творческому процессу племянницы, заклинание было готово.

— Тётя, мне нужно олово, много олова! И твоя сила, в одиночку тут не хватит резерва никому из ведовского народа. Даже тебе или Паш Пашичу.

— Ого, — только и выдала тётя.

Она как никто понимала: раз, по мнению племянницы, есть риск, что саму Негомилу разорвёт магия на части, если та попытается выполнить заклинание одна, то им предстоит что-то поистине опасное и прекрасное. Ведь резерв силы у любительницы модных нарядов был самым большим по всему краю. Что ж, давненько она не испытывала такого приятного волнения и азарта.

— Сколько? — спросила она, справившись со своими чувствами.

— Сколько есть, — Фима оживлённо вносила последние штрихи в текст. — Слитков пятьдесят хотя бы.

— Хорошо, — Негомила кивнула и, не сказав больше ни слова, вновь оставила племянницу одну.

Быстрее принесёт что та попросила — быстрее они начнут творить большую магию. Она чувствовала зуд в конечностях и центре живота. Негомила грезила такими моментами. Чем сложнее и рисковее заклинание — тем больше ей нравилось быть ведьмой.

Фима взволновано пересматривала свои записи: всё ли верно? Нет ли несостыковок? Ошибка в таком большом заклинании может стоить им с тётей жизней. Но строчки, схемы и рисунки снова и снова складывали в идеальный узор в её глазах. Элементы волшебства вставали рядом друг с другом, будто стежки вышивки, и вместе образовывали изящные цветы гладью. Такие же, как те, что украшали скатерть, которую ведьма намеревалась расспросить обо всём.

Тётушка вернулась довольно быстро — к их удаче, она обнаружила большой запас олова в аптекарском подвале. Этот мягкий металл Александр использовал во многих рецептах и оберегах, так что того всегда было вдоволь. Негомила зашла первой, а вслед за ней плавно заплыла в гостиную огромная пирамида из ярких серебристых слитков.

— Что ещё? — учтиво спросила старшая ведьма.

— Вот, — Фима протянула длинный список.

— Мелисса, ну конечно! — воскликнула тётушка, читая перечень ингредиентов. — Детка, но боюсь, подснежников уже не найти.

Фима на секунду вскинула голову и задумалась. Она молча достала из волос маленький стебелёк с белым колокольчиком на конце и положила его на вершину оловянной пирамиды со словами:

— Этого хватит.

— Детка, ты их уже спасла. Своих ребят. Расслабься хоть на каплю.

— Нет, тётя, — отрезала Фима жёстче обычного. — До спасения ещё далеко, пока я только беду на них навлекла, — она подняла на тётю грозный взгляд. — Но они не уйдут. Те, кто это сделал.

— Моя ты кровожадная зайка, — с умилением вздохнула тётушка. — Скоро вернусь.

Подготовка заняла почти полчаса. Первым делом они настроили объединение сил. Фима чуть не задохнулась, когда ощутила бурные волны волшебства, которые содержало в себе тело тёти. Её собственная волшебная заводь показалась ей теперь просто лужицей, собравшейся в зверином следе посреди леса. Но, как бы то ни было, теперь у девушки был шанс использовать этот будто бы бесконечный магический резерв. И ей должно было его хватить.

Сначала Фима методично переплавила теплом рук оловянные слитки в книги, тетради и ручку. Муляжи пропавших вещей она разложила как можно ближе к тому, как те лежали ранее. Когда результат девушку удовлетворил, она смешала десяток трав, перемалывая каждую веточку в ступке и шепча при этом нужные слова. С мелиссой она поговорила об одном, с листьями тюльпанового дерева — о другом. Закончив с этим этапом, ведьма залила травяной порошок мягким воском и с благоговением нанесла получившуюся эластичную массу на веки. Та зашипела и начала стремительно впитываться. Девушка поморщилась от щипания с покалыванием, но стиснула зубы и терпела. Тётушка Негомила последовала её примеру. Когда веки перестало колоть, Фима зажмурилась и принялась ходить по комнате, касаясь поочерёдно стола, стульев, окна и стен — всего, до чего могла и считала нужным дотянуться. При этом она приговаривала:

— Зрети мять обонь пол, дроуг. Зрети мять, мять зрети, дроуг со обонь пол.

Какое-то время ничего не происходило, пока комнату не наполнил лёгкий гул. То вибрировали оставшиеся оловянные слитки рядом со столом. Арифметика чувствовала уже, как сильно разволновался океан тётушкиных сил. Он был недоволен тем, что ведьма так бесцеремонно расходует их. Ведь Фимины силы закончились ещё на этапе перемола мелиссы. Тётушка Негомила тоже чувствовала это, но, плотно сжав губы, не давала себе поддаться недовольству внутреннего волшебства. Она жаждала позволить племяннице по-настоящему почувствовать, на что та была способна. Ощутить этот пленяющий вкус силы, который наполняет изнутри и делает ведовской народ живым. Тётушка верила, что, вкусив настоящую силу раз, внучка уже не будет раздумывать о том, нужно ли ей совершать грядущий обмен.

Верхние из слитков олова потянулись вверх. Расплавившись в мгновение ока, они поплыли по воздуху и замерли рядом со столом. Как раз там, где сидел Красибор всего несколько часов назад. Живой и здоровый, полный стремления помочь отцу. Фима дрогнула, но тут же взяла себя в руки. Сила не терпит слабости. И прерви она заклинание сейчас — все старания пойдут прахом, второй раз они его повторят не раньше, чем через пару дней, когда тётушка восстановит силы. Но тогда может быть поздно.

Один за другим слитки перетекали к столу, пока ведьмы не увидели два блестящих силуэта.

— Это мы с Красом, — поняла Фима. — Вот решили узнать как там Саша и размять ноги.

Фигуры поднялись с мест и через пару шагов расплавились в две огромные лужи — на этом заканчивались воспоминания стульев. Фима не смогла разбудить пол, так что им приходилось довольствоваться памятью тех, кто готов был поговорить с ведьмами.

Затем началось томительное ожидание. Добрых пятнадцать минут ничего не происходило, и Фима уже успела было подумать, что заклинание выдохлось, когда с краю стола выросла оловянная рука. Постепенно к руке прибавились плечо, торс. Наконец, ведьмы увидели человеческую фигуру. Было сложно понять, мужчина ли перед ними или женщина, лица тоже видно не было — вещи, к которым Арифметика обращалась, лица не различают, им это ни к чему.

Фигура, окончательно сформировавшись, начала стремительное движение. Было видно, как человек то и дело поглядывает в окно, будто желая убедиться, что что-то — взрыв — ещё не случилось и кто-то — Фима с Красибором — ещё не вернулись. Руки быстро перебирали страницы оловянных тетрадей и книг, пока вдруг не замерли с Фиминым конспектом. Фигура склонилась над записями и даже поводила пальцем по страницам, помогая себе в чтении. Разъярённый взмах — и страница вырвана из тетради, затем смята и спрятана куда-то внутрь фигуры. Туда же последовала одна из книг. После неизвестный развернулся и с виду собрался уходить, но в последний момент задержался. Обернулся через плечо и ещё раз оглядел стол. Арифметика видела, как человек произвёл несколько хорошо знакомых ею пасов руками, затем коснулся поочерёдно каждой книги и записи. Те вспыхнули оловянным огнём и за несколько секунд догорели дотла. Ещё один короткий пас — и мелкая крошка улетела в окно, чтобы навсегда смешаться с огромным миром. После этого фигура ушла, как ушла и сила заклинания.