НИИ ядерной магии (СИ) - Гращенко Анна

Она узнавала его всё это время, по чуть-чуть, по крупицам, косвенно. А он её — нет. И всё равно был до неприличия мил.

— Эй, — Красибор чуть потряс её руку, привлекая внимание, — всё наладится.

— Обязательно, — она поджала губы, всё ещё глядя в пол. — Как ты себя чувствуешь?

Снова трясёт её руку, чуть тянет к себе.

— Я в норме, — говорит, когда девушка наконец подняла на него взгляд. — Рад, что ты не пострадала.

И улыбается так, что Фима теряет контроль над румянцем, который бесстыжим образом заливает всё её лицо. Роман закатывает глаза и делает вид, что ему пришло очень важное сообщение, пока мужчина и девушка смотрят друг на друга, будто изголодавшись по зрительному контакту за эти дни.

— Выяснили, кто на нас напал?

Фима поджала губы и помотала головой:

— Для взрывов было использовано магическое пламя. Его подпитали заклинания теплиц, и в итоге сгорело абсолютно всё. Мы — я имею в виду, ведовской народ — прочесали каждый сантиметр. Я и сама несколько раз обошла то немногое, что осталось после взрывов и пожара. Там лишь угли, сгорела даже аура волшебства. А она была там сильная.

— Зацепки в доме?

И вновь девушка ответила отрицательным жестом:

— Увы.

Несколько минут все они кутались в молчание.

— А что мой отец? — прерывает тишину Красибор.

— Я уже ему позвонил, — Роман машет телефоном, на котором открыта загрузка визуальной новеллы. — Старик Бажен хотел приехать, но, кхм, ему тяжеловато вставать с кровати. Я держал его в курсе.

— Чёрт, мы потеряли целую неделю! — Красибор разомкнул их руки и приподнялся на локтях. — Насколько он плох?

— На самом деле, ему скорее лучше, чем хуже, — Роман ободряюще похлопал друга по колену. — Фимина тётя — мировая женщина, кстати — подключила каких-то других важных колдунов, и те намешали твоему бате чаёк силы.

— Это хорошее средство, — подтвердила Фима. — Помогает твоему отцу аккумулировать внутренние силы и не сливать их. Благодаря заговорённому отвару, он даже немного увеличивает свою энергию, но этого недостаточно. Он слишком слаб, а порча питалась много недель.

— Слава Богу, — выдохнул Красибор. — Передай своей тётушке спасибо.

— Обязательно.

Пиликнул чей-то телефон. Все трое дёрнулись проверить оповещения (Красибор огляделся в поисках своего гаджета, но не нашёл его сходу). Фима вытаращила глаза и нервно хихикнула.

— Похоже, у тебя будет шанс самому её поблагодарить, — девушка громко сглотнула. — Тётушка уже вылетела. Зная её скорости, она прибудет через…

Кто-то постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, растворил её настежь:

— Мой ты сладкий! — воскликнула тётушка Негомила, влетая внутрь подобно блестящему смерчу. — Как я счастлива, что ты очнулся!

Тётушка буквально рухнула в кровать Красибора и обняла его:

— Уж как я волновалась! А как Фимочка переживала! Девочка моя от твоей кровати не отходила, есть да пить забывала!

— Правда? — ухмыльнулся Красибор, выглядывая из-за тётушкиного плеча.

— Мы оба прекрасно питались, — соврала Фима.

Она действительно пропускала два приёма пищи из трёх в течение последних дней.

— Ох, что это я, — тётушка отпрянула и поправила одежду так, будто они сейчас занимались чем-то непристойным. — Зайка, представь же нас.

— Красибор, это моя тётушка Негомила. Она подлатала тебя, когда всё случилось.

— Ну что за врушку я вырастила! — вскочила тётушка, палата заполнилась звоном её золотых браслетов.

— Тётушка, он уже знает, — попыталась Фима унять пыл опекунши. — Аметист Аметистович ему рассказал.

— Вообще-то, он сказал лишь что ты меня спасла, — встрял Красибор, игнорируя страшные взгляды Фимы. — Негомила, расскажите, пожалуйста, что случилось после того, как я отключился?

И тётушка поведала всю историю в красках и лицах. Она не привирала и говорила как есть, но её ничем не прикрытое восхищение добавляло повествованию ярких красок. Особое внимание она уделила тому, что Фима настолько обессилила после оказания первой помощи Красибору, что чуть не разбилась по пути к ней. И хоть, по воспоминаниям Фимы, летела она пониже и помедленнее, а чувствовала себя лучше, чем тётушка описывала, в целом всё так и было. Не преминула она и описать во всех кровавых подробностях травмы Красибора, особенно самую страшную — на шее. Красибор растеряно прикоснулся к коже повыше ключиц и ощутил под пальцами рубец.

— Это правда, — поддакнул Роман, когда тётушка закончила. — Первый день её тоже положили в больничку, между прочим. Аметист Аметистович носился тут ого-го-го как.

Красибор слушал молча и на девушку не смотрел. Она заметила только как он сжимал пододеяльник и поджимал губы. Не зная, как воспринять эти жесты, девушка просто ждала хоть каких-то слов от него.

— Милая моя Негомила, — Роман вдруг встал и протянул тётушке руку. — Позвольте угостить вас кофе. Я знаю исключительно опытного баристу на втором этаже.

— Но я же только пришла! — тётушка возмущённо всплеснула руками.

— Буквально десять минут, — настаивал Роман, бросая многозначительные взгляды на Красибора.

Тот позы не менял: сидел в кровати, вцепившись в одеяло и не поднимая глаз.

— Я с вами, — вскочила Фима.

— А вот и не угадала, — процедил сквозь зубы Роман и чуть надавил ей на плечо, намекая, чтобы та села обратно.

Он слишком хорошо знал своего друга, да и Чуйка была с ним согласна: этим двоим нужно хоть несколько минут побыть вдвоём, иначе недосказанности будут тянуться дальше, как снежный ком. Он достаточно посмотрел в жизни сериалов, чтобы знать, что лучше один раз нормально поговорить, чем страдать ерундой три сезона.

Тётушка наконец сообразила, что имел в виду Роман, и подала тому руку. Рыжеволосый учёный галантно помог женщине встать и, взяв ту под руку, бодро последовал к выходу из палаты. На секунду он задержался, раздумывая, не повесить ли носок на дверную ручку. Но быстро смекнул, что даже у его шуток должны быть границы, продиктованные чувством самосохранения.

Несколько минут оставшиеся в палате хранили молчание, пока охрипший голос Красибора не развеял тишину:

— Слава Богу, что к теплицам пошёл я, а не ты.

— Крас, всё уже позади.

— Если бы мы поменялись ролями или пошли бы вместе — я не смог бы тебя спасти.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю, — он наконец-то поднял на неё взгляд.

Девушка внутренне ругнулась из-за того, что не приняла двойную дозу антикрасиборина. Она не могла оторвать глаз от его лица: видела в нём и раскаяние, и восхищение одновременно. Сердце её уже писало заявление на увольнение, не в силах гонять бурлящую кровь.

Красибор же хотел иметь возможность никогда от Фимы не отворачиваться. Он сдерживался при остальных, зная, что смутит девушку. Но сейчас, когда они были лишь вдвоём, он мог вглядываться в каждую черту её мягкого лица. «Она спасла меня, — вертелось у него в голове. — Спасла, рискуя собой». На языке вертелся вопрос «А что я?», но пока мужчине хватало самообладания для того, чтобы вопрос этот отметать. Не сегодня, не сейчас заниматься ему самобичеванием. А позже, быть может, уже и не захочется.

— Спасибо, Фима, — он вдруг порывисто подался вперёд и обнял её.

В первые секунды девушка замерла, будто олень в свете фар. Она так и сидела, растопырив руки в стороны и пытаясь не дышать. Но то, как Красибор уткнулся ей в шею, показалось вдруг таким естественным, что Фима даже успела удивиться между делом. Наконец, она расслабила мышцы и положила руки поверх его плеч. Ответом ощутила, как он с силой выдохнул, будто переживал, обнимет ли она его в ответ или нет.

— Пожалуйста, — выдохнула она ему в волосы и закрыла глаза.

У неё, конечно, будет время пожурить себя и поругать. Рассказать во внутреннем монологе в очередной раз, что Красибор — левый дальневосточный мужик, и вообще это всё чары его виноваты. Эту возможность у неё никто не отнимал, но в ту самую секунду Фима просто поверила наконец, что всё с ним в порядке. Страшные моменты позади, и оба они справились. Девушка не сразу почувствовала, что по щекам текут слёзы.