След пираньи - Александр Бушков

– Лихо… – сказал Мазур.

– Если уж пошел откровенный разговор, идти надо до конца, – произнес Глаголев с той же хищной улыбкой. – У вас нет ни единого шанса соскочить с поезда. Повторяю, вы вляпались в игру, где кое для кого награда простая, но чрезвычайно ценная – жизнь. Дело в том, что операция «Тайга» – как ее назвал какой-то идиот – проводится исключительно армейцами двух стран. Без малейшего участия политиков. Если это выплывет наружу раньше времени – наши заокеанские партнеры получат астрономические сроки там, у себя, а мы, соответственно, здесь. Или, если они не успеют покинуть матушку-Россию, вся компания будет обживать здешнюю зону – потому что с точки зрения законов обеих стран все мы не более чем теплая компания государственных изменников… Мы играем без политиков. Ну их к черту. Бывают ситуации, когда солдаты всегда договорятся… Выгода обоюдная: если все пройдет гладко, наши коллеги по ту сторону океана сохранят за собой кое-какие крайне им необходимые угодья, на которые уже положили глаз друзья мистера Дреймена и всерьез намереваются с его помощью впоследствии отобрать у армии. А мы, со своей стороны, получим трудами поделыциков кое-какие выгоды на переговорах по обычным вооружениям в Европе. Ситуация проста: двое на необитаемом острове, у одного есть спички, у другого – коробка… Не стану врать, что я с вами был полностью откровенен, но не соврал ни разу и главное изложил. Понимаете, почему? – Он замолчал, пытливо глядя на Мазура, потом хохотнул: – Понимаете… Обратной дороги вам нет. Невозможно отказаться и тихонечко уйти. Во-первых, я вас не выпущу. Во-вторых, если и выпущу, очень скоро вас прикончит Крайко. – Он похлопал Мазура по колену. – Ну, а когда вы окажетесь на корабле, смыться оттуда будет и вовсе невозможно, против четверых моих мальчиков не потянете… Как говорится, попала собака в колесо – пищи, но беги. Ну, а после того, как вы возьмете «Заимку», которую вы просто обязаны взять, не будет никакой необходимости за вами надзирать. Потому что единственной вашей защитой от «соседей» станем мы. Ну, как я вас перевербовал, Штирлиц?

– Значит, командир группы – это фикция?

– Отчего же, – сказал Глаголев. – Вы, в конце концов, опытный диверсант, бывали на «Заимке», имеете там парочку личных врагов… Вы остаетесь командиром, пока не сделаете неосторожного шага в сторону. В этом случае, уж не посетуйте, вас мягко и незамедлительно покритикуют, последний раз в вашей жизни… По-моему, условия не столь уж обременительные, а?

– Если бы я мог вам верить…

– Уж простите за пошлую фразу, но нет у вас выбора, – сказал Глаголев. – Или рассчитываете на здравый смысл Лаврика? Увы, придется положиться на мое слово. Мы не предатели. И янки – тоже. Все так и обстоит – армейцы двух стран решили поправить кое-какие несообразности политической жизни, ко взаимной выгоде. Есть и личные мотивы, понятно. Открою вам один секрет: мы с Кацубой – малость проштрафившиеся. Оказались во глубине сибирских руд, словно в почетной ссылке. А я вдобавок уже здесь лопухнулся самым позорным образом. Сумел поправить дело, но все равно пятно осталось… Для нас это – шанс с большой буквы. Для вас – тем более. В игре задействованы не только сухопутные «большие звезды», но и флотские. Вернетесь героем – героем и будете. Победа все спишет. Попадетесь «соседям» – шлепнут на месте, пожалуй, не доведут до трибунала ни вас, ни всех остальных…

– А там есть кассеты? – тусклым голосом спросил Мазур, глядя в пол.

– Есть. Я не зря отправляю вас в такой спешке. Сегодня утречком мы взяли человека, приехавшего в Шантарск с «Заимки». И поговорили по душам. Там хранится еще один комплект видеоархива. Они, как вы совершенно справедливо подметили, все еще не допускают мысли, что на них могут напасть, притихли с окончанием охотничьего сезона, сделали генеральную уборочку отпустили по домам часть персонала, всяких там кухонных мужиков и баб, но ликвидировать объект никто не собирается. Так вот, его не будут искать суток двое. Потом, конечно, забеспокоятся, а очень скоро – всполошатся. Меня пока не подозревают, но не стоит благодушествовать… В общем, у вас – двое суток. Я, пока вы валялись в беспамятстве, имел дипломатичную беседу с Лавриком. Он считает, что ваша столь внезапная смерть от инфаркта на территории базы – не вполне то, что подходит для данной ситуации. И потому я без труда его убедил: гораздо лучше будет, если вы все же выкарабкаетесь трудами реаниматоров, но по дороге на аэродром попадете в аварию. – Он вскользь глянул на часы. – И часика через два вы в нее попадете. Я вам гарантирую красиво пылающую на обочине машину и штучки три обожженных до полной неузнаваемости трупов – в моргах, куда свозят бомжей, этого бесхозного добра… Смею думать, «соседей» это окончательно запутает – то есть они решат, что все концы убраны и дело закончено… Мазур посмотрел ему в глаза:

– А где гарантии, что я все же воскресну?

– Как дите малое, честное слово, – усмехнулся Глаголев. – Какие, к черту, гарантии? На бумажке, что ли, написать: «Обязуюсь не отрывать каперангу Мазуру умную головушку, в чем и подписуюсь?» Гарантии у вас простые – каста. Вы морской житель, а я сухопутный, но мы все же оба – армия. Армия, которая играет против своего старого конкурента, отнюдь не впервые в истории, кстати… И верить приходится не мне, многогрешному, а, я бы выразился, типичному представителю вашей же касты… Это уже на подсознательном уровне – собаки всегда объединяются против кошки, не требуя друг у друга гарантий.

– А волки сплошь и рядом рвут друг друга. Глаголев поморщился:

– У нас мало времени, чтобы играть в слова…

– Ну, а если я все же предпочту красиво погибнуть? От полной безысходности и невозможности разобраться, где тут истина?

– Сдаваться пойдете?

– Хотя бы, предположим, я пройду через ваших мальчиков…

Мазур неотрывно следил за сидевшим напротив генералом, прекрасно понимая, что перед ним не старпер, прячущийся за спинами подчиненных, – верзила с холодными варяжскими глазами был противником нешуточным. Однако Глаголев, на вид по крайней мере, казался расслабленным. И не похоже было, чтобы реплика Мазура его привела хоть в малейшее замешательство.

После долгого молчания Глаголев искренне рассмеялся:

– Глупости. Я же знаком с вашим досье – насколько удалось влезть. Блестящие морские офицеры государя императора, штатские генералы путейского ведомства, гонор и гербы, анненские кортики, дуэли на пленэре… Вы счастливец, я-то сам из мужиков, совершенно нечем похвастаться, не говоря уж о генеалогических изысках. Так вот, сударь мой, на мое счастье, вы принадлежите к тем редким экземплярам, которые всерьез озабочены восстановлением порушенной чести. Ну не станете вы нырять в небытие, оставляя пятно на фамилии… Это прекрасные побудительные мотивы: чувство чести и чувство мести. А с местью в данном случае все обстоит просто прекрасно: на «Заимке» вас ждет парочка типов, с которыми вы посчитаетесь, визжа и суча ножонками от оргазма. Это меня привлекает… Ну, кончим болтовню и поговорим о деле?

– Хорошо, – сказал Мазур. – Если уж говорить о деле… Вся эта хитроумная затея с уловлением в сети будущего президента – государственная операция или самодеятельность каких-то больших бонз, озабоченных в первую очередь своим карманом?

Почти без промедления Глаголев сказал:

– Неглупо… Ладно, обратной дороги у вас все равно нет. Мысль верная. Есть бонзы, которым при успехе дела, как легко догадаться, в карманы потечет золотая река, какой еще свет не видел. Что вашу задачу лишь усложняет. Попади вы в плен к конкурирующей государственной конторе, у вас был бы зыбкий шанс – а при данном раскладе нет ни единого. Даже как у боевого пса – у игроков такого уровня своих бультерьеров хватает, сто раз проверенных, так что никто не станет вас перевербовывать.

– А отсюда вытекает, что взять «Заимку» – еще не самая сложная задача, а? – спросил Мазур. – Главное будет – смыться с нахапанным.

– В яблочко, – сказал Глаголев. – Я иллюзий не питаю: ежели база профильтрована моими людьми, ежели в стане «соседей» у нас есть засланные казачки – по теории вероятности возле меня просто не может не оказаться ихних Штирлицев. Поэтому главные сложности нагромождены как раз вокруг отхода…

Глава девятая

Если довериться солдатам…

Немногим приходилось лицезреть со стороны место собственной гибели, оставаясь при этом во плоти и крови, а не в виде пресловутого астрального тела, порхающего вопреки законам природы невидимо и неслышимо для смертных.

Мазур этой сомнительной чести удостоился, сидя в кабине «Газели». Вообще-то к Шантаре можно было проехать несколькими маршрутами, но Кацуба, определенно с умыслом, покатил в сгущавшихся сумерках мимо мясокомбината на окраине города – и, не притормаживая, предупредил: