Обитель снов - Андрей Гребенщиков

– Гляжусь в тебя, как в зеркало.

– Все так плохо?

– Один в один, только ты еще плюсом помятый, побитый и порезанный. Натуральная бомжара. А хаер у тебя крутой, стои́т так, что любой хипарь обзавидуется!

Последнюю реплику Никита пропустил мимо ушей, этому полезному умению он научился при прослушивании дневника Эль: предложения, целиком состоящие из незнакомых слов, приравниваются к междометиям и переводу не подлежат.

– Я только уснул, трудная ночка выдалась…

– Уже наслышан о твоих приключениях, – Володя скривился. – Уверен, что это был привет от Даги?

– Скорее, от его дружков. Жмуры редко снисходят до приветов с того света, – ввернув блатной оборот, Ник почувствовал себя крутым, однако визитер его лингвистической крутости даже не заметил:

– Насчет жмуров ты сильно заблуждаешься, эти беспокойные товарищи обожают беспокоить живых… Ладно, мистика пусть идет лесом, есть у нас дела и поважней. Пои своим болотным чаем дорогого гостя.

– У меня грибной, – искренне оскорбилсяНикита.

– А есть разница? Оба на вкус, как помои…

За неимением другого подходящего места, чаевничать устроились на месте вчерашнего преступления, в хорошенько вычищенной подсобке. Володя внимательно осмотрел помещение, но вопросов задавать не стал, сразу перешел к делу:

– Я с вестями. Все как на подбор дурные. С какой начать?

– Славный выбор… с любой.

– Как скажешь, – Володя шумно отхлебнул из кружки грибного отвара и поморщился, не скрывая брезгливости: – Ну и пойло!.. Короче, так: я собираюсь за Эль. Не знаю, каким образом ко мне попал диктофон, ясен пень, что не случайно, но ей нужна помощь, это, надеюсь, тоже очевидно? Спокойно сидеть, зная, что с ней беда, не могу. Вооот, если в двух словах. Доходчиво?

– Почти. Но что тебе до нее? Не похож ты на человека, который, забыв обо всем, может сорваться с места и броситься кому-то на выручку.

– Ну, спасибо, мой юный друг, уважил так уважил! Это уметь надо, назвать черствым и бессердечным прямо в глаза… Но насчет бессердечности ты как раз ошибаешься, как-нибудь обсудим при более удачных обстоятельствах.

– Как скажешь, – юноша вернул гостю его фразу. – Но я пока не разобрался, где она находится, стенография продвигается крайне медленно, я половины не понимаю, Эль говорит на каком-то неправильном русском…

– Сам ты неправильный русский! От тебя и не требуется знать ее местоположение, ты должен дать мне конкретный расклад – ЧТО ей угрожает, КОГДА все случилось и ПОЧЕМУ все случилось. ГДЕ – не твоя забота, география мне и так известна.

– Так где она? – Ник не сдержал возбуждения.

– Долго объяснять. Позже. Сейчас другое важно. Я пытался набрать группу сталкеров для экспедиции, но…

– Сталкеров? Она что, на поверхности?!

Володя не на шутку разозлился на вечно перебивающего его юношу:

– Будешь слушать или нет?!

– Да, буду, буду, но…

– Без но! Слушай молча, не беси меня. Группу я не собрал, вообще ни одного человека. Предлагал любые деньги, но все ссутся идти через Топь…

– Топь? Это же где-то рядом с нами…

– Малой, – Володя отставил кружку с остывающим чаем, положил свои большие и сильные руки на стол так, чтобы они были хорошо видны собеседнику. – Еще раз перебьешь, я вот этими самыми руками вырву тебе язык. И догадайся, куда засуну!

Обещание прозвучало убедительно, и Ник плотно сжал губы, пряча болтливый орган.

– Молчание не только золото, но и не вырванный с корнем язык, – Володя одобрительно улыбнулся, но тут же посерьезнел. – ́ С первой дурной вестью покончили. Группы нет, и каким образом ее набрать, я понятия не имею, все уже опробовал…

Никита бессловесно ждал следующих вестей, благоразумно не вмешиваясь в переживания скорого на расправу гостя.

– Переходим к новостям криминального мира. Твои непримиримые отношения с Диаспорой оказались гораздо сквернее, чем мне представлялось. Разворошил ты осиное гнездо, кавказеры рвут и мечут и мамой друг другу клянутся, что добудут твою голову, невзирая на покровительство и защиту всей Донской станции. Я долго не въезжал, чего они из-за какого-то ухаря переполошились, пока не копнул глубже.

Володя замолчал, буравя глазами того, кто вызвал переполох в ваххабитском гадюшнике. Но юноше нечего было сказать, да и чреваты разговоры с садистами, покушающимися на чужие языки.

– Выяснилось, – гость, наконец, продолжил прерванную речь, – что некто по фамилии Кузнецов, а по имени Александр, совсем недавно кинул Диаспору. Жестко так кинул, по-взрослому. Прилипла черная братия на очень нормальный бабос. Но весь фикус в том, что твой дорогой дядюшка, земля ему пухом, видать, в самом деле головастый был мужик, и кидок этот так изящно провел, по всем понятиям, – комар носа не подточит. Вахи от подобной постановы охренели в полный рост – на них и долг бешеный повесили, и предъяву в ответ кинуть нельзя: понятия не нарушены, все честь по чести. Кто в теме, над Диаспорой угорает до рези в животике, кавказеры же от ярости последнюю щетину на жопе выдирают – репутация суровых парней катится под откос. Бородатые клоуны с эпилированным седалищем, не иначе.

И вот в разгар всеобщего веселья некто по фамилии Кузнецов, а по имени Никита, расстреливает «ни в чем не повинных» бойцов Диаспоры. Планку у отморозков срывает окончательно… За дела Кузнецова-старшего ответит его племянник-беспредельщик – уже по всем понятиям. Крайним назначили тебя.

– Это они дядю убили? – Ника совершенно не волновала собственная судьба, о ней он подумает позже, пока – самое главное.

– Напрямую нет. Беспредел – очень серьезное нарушение понятий, вахи и без того опозорились дальше некуда, – гость откинулся на стуле, изучая реакцию Никиты. – Раз уж мы заговорили об убийстве дяди, переходим к третьей дурной вести. Ты был прав, в него стрелял карлик, все улики указывают на лесопарковского антиквара. С мотивом сложнее: конкурентная борьба, коллекционирование древних предметов, или что-то еще – например, его могли натравить ваххабиты… Но в последнее я не верю: карлик в качестве наемного убийцы – это слишком экстравагантно для бородатых горных братьев, у них фантазии не хватит.

– Мотив не важен, – глухо выговорил юноша. – Я хочу отомстить, а не в следователя играть.

– С местью проблемы как раз и возникают. На Лесопарковую ты больше не ходок, сам понимаешь, почему. Карлик, в свою очередь, никогда не сунется на Донскую. Трудно вам будет встретиться…

– Что предлагаешь?

– Смириться, Никита. Смириться.

– Ты серьезно, да? Просто взять и от всего отказаться? Извини, дорогой и любимый дядюшка, не с руки мне справедливость восстанавливать, сложно это оказывается!

– Молодой, не кипиши. Есть один вариант из области взаимовыгодных, – Володя по-хулигански подмигнул ему. – Смотри, ты в тупике с местью, я в полной заднице со своей спасательной экспедицией, одним словом, мы с тобой братья по несчастью. А братья должны помогать друг другу. Я готов решить твой головняк с карликом.

– Каким образом? – Никита насторожился, не понимая к чему клонит гость.

– Прямым, каким же еще. Есть у меня знакомые люди для грязной работы. Специалисты узкого профиля.

Юноша уставился на визитера так, будто видел его впервые в жизни.

– Я правильно по…

– Все ты правильно по! Хватит бабу из себя корчить, жеманство устроил на ровном месте. Самостоятельно убить карла ты не сможешь, Лесопарковая для тебя сейчас чуть ли не дальше Луны. А я без особых сантиментов с проблемой разберусь.

– Что же взамен? Какую проблему должен решать я? Рекрутировать тебе бойцов в поход?

Володя отрицательно мотнул головой:

– Глухо с рекрутами, совсем глухо, никого ты не наберешь.

– Тогда…

– Мне нужна информация, которой владел твой дядя.

Голова пухла, трещала и шла кругом. Если Володя не шутил, а ведь он совсем не шутил… Пронырливому гостю удалось узнать о дядином бизнесе многое – особенно в сравнении с Ником, который, получается, о жизни и делах единственного родственника знал чуть ли не меньше всех окружающих. Он больше не злился на скрытного дядю, злость – слишком слабая эмоция. Юношу трясло от обиды и непонимания. Ну почему, черт возьми, все делалось за его спиной?! За столько лет – ни слова, ни намека!

«У твоего дяди был, да и сейчас, наверное, остался схрон с оружием, – объяснял Володя. – Судя по объемам контрабанды – неиссякаемый склад огнестрела. Где все спрятано, что конкретно и в каком количестве – неизвестно никому, твой родственник умел хранить тайны».

Вот это абсолютно точно! Никита стукнул кулаком по столу, лежащие на нем карандаши весело, практически издевательски, подпрыгнули. Хранитель Тайн, Мастер Молчания! Черт, черт, черт!

«На какой-то огромной машине, мой источник слишком молод, чтобы разбираться в древних машинах, оружейный барон Кузнецов доставлял стволы и боеприпасы в заранее оговоренное место, где передавал либо сталкерам Донской, которые затем самостоятельно переправляли запрещенный груз адресату, – как правило, Ясеневской общине, – либо непосредственно заказчику».