К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

с леди Суэйл. К сожалению, мы очень мало что можем сделать с махинациями герцога в том, что касается вашего внука. Ее величеству было бы… неловко полагаться на доказательства, которые мы могли бы предоставить в суде, особенно учитывая то, как Жэспар Клинтан и инквизиция заклеймили всех «ложных, так называемых сейджинов» как демонов и слуг Шан-вей. Тот факт, что каждый, у кого есть работающий мозг, знает, что это ложь, не помешает сторонникам герцога использовать это как средство дискредитации доказательств, добытых такими… нерегулярными методами.

— Я это вижу.

Леди Карил удалось — в основном — скрыть разочарование в своем тоне. Это было нелегко, но десятилетия, которые они со Стивином провели, осторожно работая на благо короля Сейлиса, сослужили ей хорошую службу.

— Тот факт, что мы не можем открыто действовать против него и его коллег-заговорщиков — пока — не означает, что мы не осведомлены об их планах гораздо подробнее, чем они могут подозревать. — Обейт пожала плечами. — Возможно, есть какие-то мелкие детали их стратегии, о которых мы не знаем, но если это так, то их очень мало. И мы полностью поделились нашей информацией с графом Уайт-Крэгом, бароном Стоунхартом и сэром Албером Жастином.

— Слава Богу. — Несмотря на самообладание, леди Карил обмякла в своем кресле. Она глубоко вдохнула, затем провела обеими руками по своим все еще густым и роскошным серебристым волосам. — Я также поделилась с ними тем немногим, что смогла собрать, хотя найти способы донести до них эту информацию так, чтобы никто не заподозрил, что я это сделала, было не самой легкой вещью в мире. Но я всегда понимала, что вижу только обрывки того, что они в конечном счете задумали.

— Ее величество понимает это. И хотя ваш внук — юный Стивин — ни на секунду не допускает мысли, что его очаровательный кузен может сделать что-то, что может угрожать вам лично, боюсь, что ее величество — и его величество, если уж на то пошло — менее уверены в этом. Особенно учитывая, сколько времени герцог проводит с отцом Седриком.

— Этот паршивый сукин сын. — Холодный, обжигающий гнев в голосе леди Карил на мгновение заставил ледяной ветер за пределами крепости Ридимак казаться почти благоухающим. — Если бы я могла найти способ привязать веревку к лодыжкам этого ублюдка и сбросить его в Чеширский залив со стофунтовым камнем в качестве балласта, я бы умерла счастливой старой женщиной.

Обейт усмехнулась.

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем выполнить эту незначительную работу для вас, миледи. К сожалению, отец Седрик занимает гораздо более важное место в планах заговорщиков, чем может показаться. Знаю, что вам, должно быть, особенно не нравится то, как он стал новым лучшим другом молодого Стивина, но, поверьте мне, это лишь малая часть его роли. Помимо всего прочего, он определенно не чихирит, за которого себя выдает. Правда в том, что — хотя это одна из тех вещей, которые мы не можем доказать, не прибегая к нашим «нерегулярным методам» — на самом деле он шулерит… и инквизитор. В действительности, он был отправлен в Чисхолм из Зиона лично Уиллимом Рейно.

Леди Карил сжала челюсти. Она знала, что Седрик Мартинсин был гораздо большим, чем «простой священник», за которого он пытался выдать себя, но даже она не подозревала, что он был прямым агентом управления инквизиции!

— Миледи, — выражение лица Обейт было очень серьезным, — нам нужно, чтобы Мартинсин оговорил и обвинил Рок-Коуста и как можно больше других. До сих пор все они были очень осторожны в отношении всего, что могло быть изложено в письменной форме, и мы не ожидаем, что сейчас они внезапно станут небрежными. Но по мере того, как их планы приближаются к концу игры, у них будет все больше потребностей создать цепочку документальных свидетельств — или свидетельств очевидцев — которые нам нужны. Он всего лишь один из людей, которые, как мы надеемся, сделают это для нас, но он одна из самых крупных рыб в этом конкретном пруду, и ее величество считает, что он сыграет ключевую роль в фактическом обмене любыми письменными сообщениями.

— И чем дольше вы ждете, чтобы поймать его, тем больше вероятность, что он утащит моего внука в этот пруд вместе с ним, чтобы он утонул, — мрачно сказала леди Карил. — Он обаятелен, обходителен и чертовски льстит пятнадцатилетнему подростку.

— Мы знаем, — непоколебимо признала Обейт, — и нам это не нравится. Однако ее величество намерена учитывать все возможные смягчающие обстоятельства, когда речь идет о юном Стивине. И из того, что мы видели, весьма вероятно, что в конце концов Рок-Коуст и Мартинсин совершат серьезную ошибку в его случае. Он достаточно молод и — простите меня — достаточно глуп, чтобы видеть что-то романтическое и захватывающее в том, чтобы противопоставить себя короне на службе Матери-Церкви. Но он также очень любит вас, миледи. Придет время, когда он поймет, что бы ни говорили ему Рок-Коуст и Мартинсин, они должны знать, что, когда они потребуют, чтобы вы присоединились к ним, вы пошлете их к черту. И когда он это поймет, то заодно поймет, что они, должно быть, предусмотрели такой вариант развития событий. А это означает, что они лгали ему с самого начала, когда обещали, что вам не причинят вреда, — сейджин улыбнулась. — Он был очень непреклонен в этом с самого начала, миледи, — мягко сказала она. — Гораздо более непреклонен, чем Рок-Коуст когда-либо от него ожидал.

Взгляд леди Карил смягчился, и ее губы на мгновение дрогнули. Затем она резко кивнула.

— Спасибо, что сказала мне это. — Ее голос был хриплым, и она сделала паузу, чтобы прочистить горло. — Спасибо, что сказала мне это, — повторила она. — Я говорила себе, что так и должно быть, но…

— Но было так много