К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

Крепость Ридимак была потрясающе красива, как старомодный, продуваемый сквозняками ледник, отмораживающий задницу.

Карил Ридмэйкир, вдовствующая графиня Чешир, до сих пор помнила, как замок поразил ее в самое сердце, когда она впервые увидела его крутые, крытые красной черепицей крыши башен и отвесные, сказочные стены с палубы корабля, который доставил ее домой в Чешир вместе с ее новобрачным мужем. До свадьбы она не была хорошо знакома со Стивином — на самом деле, если уж на то пошло, она вообще его не знала до этого, но он был красивым, спортивным, внимательным к своей молодой и очень нервной невесте и непоколебимо преданным Дому Тейт. Как дочь младшей ветви этого дома, она понимала, насколько это важно. Она также знала, насколько необычно это было среди чисхолмской аристократии ее юности, поскольку ее воспитали так, чтобы она была чувствительна к предательским течениям, которые циркулировали среди знати королевства. И из-за этого она очень ясно осознала, что Стивин был гораздо большей супружеской наградой, чем обычно мог быть лорд такого обедневшего владения, как Чешир… особенно тогда.

Король Ирвейн был хорошим человеком, и она уважала его как своего короля, но ему не хватало стального хребта, чтобы противостоять знати королевства. Хотя его сын… принц Сейлис был другого сорта. Возможно, она была молода, но с мозгом Карил Тейт никогда не было ничего плохого, и, несмотря на дистанцию их отношений — пятиюродные кузены обычно не были особенно близки — она сильно подозревала, что у наследного принца были планы, которые он не обсуждал со своими будущими противниками.

Более того, возможно, ее отец лелеял те же подозрения, и когда принц Сейлис небрежно высказался в пользу предложенного брака, сэр Адам Тейт нашел в себе силы принять предложение молодого графа о руке его второй старшей дочери. Это был не тот лихой, богатый брак, о котором мечтала юная Карил, но, учитывая скудное состояние ее ветви династии Тейтов, это тоже не было поводом задирать нос. И он был хорош собой, ее Стивин. Что еще лучше, у него было чувство юмора и почти такие же хорошие мозги, как у нее. И даже более того, у него было сердце, которое очень хотело, чтобы его новая жена была счастлива и любила его… в таком порядке.

Учитывая, что все это предназначалось ему, — подумала она сейчас, улыбаясь и плотнее закутываясь в шаль, сидя очень близко к камину, — как она могла не сделать и то, и другое?

Воспоминание о его присутствии окутало ее теплее, чем любая шаль, и ее карие глаза смягчились, глядя в пламя на что-то, что могла видеть только она. У них было тридцать хороших лет, у нее и Стивина, лет, за которые он дослужился до звания генерала в королевской армии и встал на сторону сначала принца Сейлиса, а затем короля Сейлиса.

И он тоже умер рядом со своим королем.

Ее улыбка исчезла, и она плотнее закуталась в шаль, отворачиваясь от боли этого воспоминания, решив вместо этого снова вспомнить тот первый проблеск крепости Ридимак на фоне захватывающего летнего неба из алых углей и дымчато-голубых знамен облаков. Холмы Сансет, на которых он стоял, нельзя было и сравнить с высокими горами Айрон-Спайн, в тени которых она выросла до юной женственности. Но в низменном Чешире они вполне заслужили свое наименование, и она влюбилась в каменные коттеджи столицы своего нового мужа еще до того, как перестала влюбляться в него. Даже сегодня она взяла за правило, если позволяет погода, гулять по улицам Ридимака, лично посещать школу, построенную рядом с церковью, и беседовать с продавцами на фермерском рынке по крайней мере раз в пятидневку. Она часто думала, что знает каждого жителя по имени, и если и знала не всех, то уж точно не из-за отсутствия попыток!

И все же, несмотря на всю свою живописную красоту, крепость Ридимак была монументально неудобным местом для жизни. Стивин построил ей красивый маленький солярий в качестве подарка на пятую годовщину свадьбы. Учитывая состояние казны Чешира, это было разорительно и расточительно с его стороны, но ему было все равно. А спальня их апартаментов была тщательно защищена от сквозняков. Он даже установил там огромную изразцовую печь в стиле харчонг, несмотря на ее протесты, и она безжалостно ругала его за эту снисходительность. В конце концов, она выросла в Тейте! Чеширская зима была сущим пустяком для девушки с гор Айрон-Спайн. Кроме того, — она снова улыбнулась, — когда Стивин был дома, ей совсем не нужна была печка, чтобы согреться.

Остальная часть замка, однако, была такой же продуваемой сквозняками, холодной и совершенно убогой зимой, как и выглядела, и она задавалась вопросом, почему она сидит здесь, в библиотеке, посреди ночи. Кресло с высокой спинкой и толстыми подушками было достаточно удобным, но это едва ли можно было сказать о темной, холодной комнате с высоким потолком, в которой оно находилось.

Ты сидишь здесь, потому что тебе одиноко, ты беспокоишься и напугана, — едко сказала она себе, глядя вверх, чтобы посмотреть, как отблески огня танцуют на открытых балках над головой. И потому, что это то самое кресло, в котором ты сидела на коленях у Стивина, пока вы вдвоем читали одну и ту же книгу. Потому что, сидя здесь, с маленькой частичкой его, тебе все равно, если тебе холодно… и ты просто немного меньше напугана, чем когда лежишь без сна в той большой, теплой, но одинокой постели.

Она фыркнула и раздраженно смахнула единственную слезинку, которая предательски скатилась по ее щеке. Чувство сентиментальности никогда не решало проблемы, — строго напомнила она себе. — К сожалению, она не знала, как решить проблему, с которой столкнулась на этот раз.

Если бы только этот жалкий, отъявленный сукин сын не заполучил на крючок молодого Стивина, — с горечью подумала она. — Или если бы только у юного Стивина была