И аз воздам - Ирина Чернова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Относя к ямам уже который по счету мешок, вдруг поймала себя на мысли, что так и не знаю, как выглядят эти самые ульды. Видела когда-то одну спину в болоте и почему-то уверилась, что они напоминают мурену, только во много раз толще. Но то было в окрестностях Арсворта… кстати, а откуда вдруг там взялся ульд? Привезли с границы забавную зверюшку в баночке для эксперимента? Привозят же у нас всякие придурки крокодилов с варанчиками в городские квартиры, а потом выкидывают в ближайшие помойки и канавы, когда наиграются. Там, на севере, он был толщиной в ногу, насколько я заметила, а здесь юг, значит, они должны быть крупнее…
— Интересуешься? — Бальор, к которому я подкатилась с этим, в общем-то естественным на мой взгляд вопросом, как раз брызгал неизвестной субстанцией на очередную партию вываленных в яму шариков и в его голосе мне послышался непонятный подтекст.
— Ну да, — я вытрясла мешок над ямой и на всякий случай заглянула вовнутрь, — раз они в воде плавают, то как на берег-то вылезают? Или у них лапки есть?
— Есть, только короткие, — над ямой закрутилось пламя с зеленой сердцевиной, оглушительно пыхнув с самого начала, и маг вытер пот со лба, отойдя немного в сторону. — Когда они плавают, они им вместо плавников служат, на берегу с их помощью передвигаются, ямки роют ими… если, не приведи Айди, ночью на берегу окажешься, то убежать успеешь, а вот если промедлишь или шагом пойдешь, то ухватят и не отобьешься. Пасти у них здоровенные, зубы хоть и мелкие, но перепилят что угодно… не видела, какие у них челюсти? Ухватит зубами, так почитай сразу кусок в две моих ладони отхватит, а уж если кость попадет, то либо обгрызут, что покрупнее, или откусят, что поменьше. В воде от них уйти невозможно, если свалишься, то мигом сожрут. Не надо, Рия…
При этих словах маг кинул взгляд в сторону простиравшейся до горизонта болотной равнины, скрытой за деревцами и посмотрел на меня сбоку так, что я поняла его мысли и без перевода. Интересно, он всерьез считает, что у меня с головой не в порядке, чтобы я вдруг решилась на уход по тем зеленым подушкам? Лиза Бричкина из меня не получится… фильм по произведению Бориса Васильева был кошмаром детства и засел так глубоко внутри, что любые болота я всегда обходила стороной. Подхватив мешок, я пошла дальше собирать урожай здешних вредителей.
Шутки и перекличка бродящих во влажной рощице людей смолкли где-то по правую руку от меня, заставив насторожиться и присесть, высматривая источник предполагаемой опасности. Мало ли что там Бальор сказал, а вот как окажется в ульдовом стаде одна паршивая… пардон, магически обработанная овца и пойдет она шустрить за людьми по суше, выискивая тех, кто повкуснее! Оказаться на передовом крае борьбы с местными вредителями мне не улыбалось — на то есть старшие товарищи, пусть и выполняют свои обязанности… но все же надо присмотреться, чтоб не угодить прямиком кому-то в пасть… и чего это там за вопли? Уже жрут кого-то? Ладно, если Геду… и то ведь жалко, а если не повезло кому-то из девушек? Ох ты ж, мать твою… а визг-то какой стоит, пополам, что ли, перекусывают живьем? Может, подальше убежать, пока и до меня не добрались? А вдруг помочь надо… ну выгляну я осторожненько… если чем смогу… ох и страшно же… а чего орут так? И мужики матерятся…
Приглушенный гудеж со стороны берега становился все громче и вскоре сквозь общий шум уже были слышны женские возгласы, среди которых особливо выделялся один, перемежающийся всхлипами и требованиями что-то сделать посильнее. Через стволы агров уже хорошо были видны спины людей, окруживших плотной стеной то, что вопило в самой середине. При мысли о том, что там можно увидеть, похолодело внутри, но, повинуясь какому-то жуткому влечению увидеть это, я продолжала переставлять негнущиеся ноги. Нельзя бежать сюда, чтобы увидеть чужое горе и боль, помочь-то ничем не могу, а рассматривать пострадавшего от местных хищников, смакуя подробности и обсуждая происшедшее с остальными… сколько раз я наблюдала дома похожие сцены! Аварии на дорогах происходили частенько и все водители замедляли ход, рассматривая подробности, а многие выскакивали из машин и толпились вокруг, снимая все на мобильники, в том числе и кричащих от боли людей. Чужая боль — не своя…
— Они… живы? А маги наши где? — дернула я ту спину, которая была поближе. — Только они могут помочь… кто… там?
— Помогают уже, — спина обернулась и отступила в сторону, — можешь полюбоваться!
— Чем? — я отступила назад. Любоваться видом изувеченного человека?
— Тем, что бывает, когда мало задницу дерут, — хмыкнули над ухом. — Я бы так приложил, чтоб неделю сесть не мог! Разбаловала Тора мальчишку, вот тебе и результат… ну да Бергерс не Левен, ему на эти выверты наплевать! Пойди да посмотри, как воспитывать надо, чтоб своих не потерять раньше времени, — солдат по-дружески подтолкнул меня пониже спины, чавкнув сапогами по влажной земле, а я просунула нос между стоящими передо мной людьми, все еще ожидая увидеть жуткую картину… ну да, увидела…
Картина была и впрямь жуткая — на сырой земле сидел на корточках русоволосый лохматый мальчишка лет семи, всхлипывая и размазывая по невообразимо грязному лицу слезы и сопли, а в протянутой руке Бергерса болтался Ивар, ухваченный за воротник рубашки. Против ожидаемого на его лице не было даже намека на слабость, наоборот, там застыло выражение страшного упрямства и злости, что подтверждала выпяченная нижняя челюсть и плотно сжатые зубы. Маг встряхнул его еще раз, получив в ответ зло сощуренные глаза и крепко сжатые кулаки.
— Выдери его, Лайон, чтоб дольше помнил! — посоветовали сбоку, — если уж родители не могут этого сделать, то ты постарайся!
— Только попробуй! — зашипел в ответ Ивар, пытаясь пнуть мага ногой, — я тебе вот как дам, век помнить будешь!
— Я тебе дам! — взвизгнула рядом женщина, — только попробуй, да я тебя лучше своими руками утоплю-у-у… — ругань переросла в плач, а Лайон при этом отвесил мальчишке хороший подзатыльник. Тот попытался вывернуться, вцепившись магу в руку, но силы были неравны и парнишка так и остался болтаться на вытянутой руке, весь красный и взъерошенный.
— Это еще Берина не видела, что ее Дик вытворял, — позлорадствовал женский голос, — как узнает, так уши-то пообрывает своему паршивцу!
При этих словах сидящий мальчишка заревел белугой и попытался улизнуть от справедливой, как я понимаю, расплаты, просочившись на четвереньках между ногами собравшихся.
— Еще чего удумал! — здоровенная рука кого-то из солдат ухватила его за рубашку на спине и вернула в круг, где Дик плюхнулся задом на землю, продолжая тоненько подвывать от страха.