И аз воздам - Ирина Чернова

Осматривая по привычке окрестности, я бросила взгляд назад — повозка уже гляделась темным пятнышком, а до крепости еще шагать и шагать. Ать-два, ать-два…

Склоны тут пологие, но это издалека так кажется, подойдешь ближе — сразу видно, что взобраться туда ради интереса не получится, а зачем взбираться-то? Да просто так, вдруг полазать захочется или долину паводок затопит… может же такое случиться? Вот поднимется вода в аккурат до во-он того камня и будет тут море разливанное, плавай — не хочу! До камня, говорите, вон до того… а что это там светленькое трепыхается? Флаг сопредельной державы… тьфу, какой флаг? Да трепыхается же, точно говорю, глаза в руки возьмите!

Сколько бы я не напрягала те самые глаза, но рассмотреть издалека заинтересовавшее меня трепыхательство так и не смогла и, подталкиваемая исконно женским любопытством, двинулась в сторону склона. Верна еще высоко, ну не до темноты же я прохожу… проползаю… прорассматриваю… а то уйду и буду мучиться…

Склон в этом месте был наполовину заросший искривленными деревцами хвойного вида, особо крутых выходов горной породы на предполагаемом пути я не увидела и даже наметила себе примерный маршрут подъема до белого пятна. Да и не так высоко оно находится, можно за стволики цепляться, будь оно чуть выше — обломилось бы мне, а так, пожалуй, и удастся добраться! Здесь по едва намеченной тропиночке, тут вдоль карниза, цепляясь за стволы и корни, тут вообще полого… на четвереньках проползу, тут на заду, упираясь ногами… вниз только смотреть не надо, главное — вперед, ну и совсем немножко осталось… вот только подтянусь чуток да руку протяну… ух ты-ы… вот находка-то какая, за пояс засуну, да обратно поползу на пятой точке…

Спустившись на ровный склон, я присела в тень под большим камнем и вытащила спасенную вещь, разглаживая запыленной ладонью тонкую ткань. Примета, говорите, чтоб пыль долины не попала на голову перед обратной дорогой? Платок, подаренный Ните я узнала сразу, как только подобралась на расстояние, соответствующее моему зрению. Узнала, но поворачивать назад не стала и вот теперь он лежит у меня на коленях, чуть присыпанный пылью и порванный в паре-тройке мест. Мысль, что с Нитой и Береном что-то случилось по дороге к порталу, я отмела, как заведомо глупую. Без Бальора их никто не пропустит, вряд ли маг решил избавиться от обоих, а вот картина, как девушка злобно кривит рот и дергается от каждого прикосновения Берена, запечатлелась в памяти очень хорошо. Трина говорила, что этот платок подарили ей уже перед самым отъездом Тора и Элта… почему мне кажется, что Нита так и не накинула его на голову, а при подъеме по тропинке выбросила его из кармана с непрязненной усмешкой? Это был подарок ей от чистого сердца, кто-то вышил края платка незатейливыми цветочками, кто-то продернул цветные нитки, я подшивала края без всякой задней мысли и радовались за нее все в Скаггарде… или почти все, но на это она даже не обратила внимания. Нельзя так поступать с подарками, в которые вложена душа, а она вложена в любую вещь, сделанную руками местных мастеров! Не хочешь носить, убери, но зачем выкидывать вот так, чтобы тонкий платок трепетал на ветру и солнце, случайно зацепившись за кривое колючее деревце… неправильно ты поступила, Нита, с самого начала ты сделала ошибку, пытаясь отбить мужа у Элты, потом ты испортила жизнь Берену и Крате, лелея собственные желания и капризы, а в довершение всего выбросила этот платок. Не будет тебе счастья там, куда ты вернулась…

Присваивать себе платок я даже и не подумала — никогда не носила подобных вещей дома, но показывать его женщинам в таком виде, как я его нашла, это верх неуважения к чужому труду и прежде всего надо его постирать и зашить, а уж потом выкладывать на общий стол… свернув платок, я сунула его в карман и пошла отмерять шаги по пыльной жаркой дороге в сторону Скаггарда, чтобы помощь успела доехать до Тудора еще засветло.

— Сегодня, завтра и, возможно, послезавтра отменяются все дела, кроме одного, — Бальор поднялся над своим краем стола, дождавшись, когда стихнет гул в зале и постучал ладонью для привлечения внимания дальних концов, — все, кто в настоящий момент не болеет и не занят на кухне, идут к Ульскому болоту. День назад ульды делали кладки и наша задача — собрать их все до одной, чтобы не дать им возможности расплодиться в этой части границы. Про мужчин я даже не говорю, они и так знают все, я говорю про женщин. Кто живет в Скаггарде не первый год, объяснят задачу тем, кто прибыл сюда недавно. Все выходят сразу после еды, в крепости остаются только те, кто ждет ребенка или занят на кухне. Остальные идут к болоту. Молодые пойдут пешком, на повозках поедут те, кто постарше. Бергерс и первая группа солдат уже в пути, они будут вместе со мнойпроводить уничтожение кладок. Все вопросы будете задавать по дороге, чтобы не тратить на это лишнее время здесь.

Известие поначалу ошарашило меня, но видя, что остальные не особенно возмущаются подобным поворотом событий, я решила, что вряд ли маги вдруг захотели скормить неизвестным монстрам чуть ли не все население гарнизона и главное здесь — одеться так, чтобы потом не стать обузой окружающим. Впрочем, я-то как раз обузой не буду — сапоги и харузская одежда подходят местному климату и географии лучше длинных подолов и плоских тапочек, а ходить пешком я могу не хуже солдат. Осталось только выяснить, что и как надо собирать и куда потом девать.

Колонна, растянувшаясь по дороге от крепости в ту сторону, куда я никогда не ходила, двигалась на удивление быстро. Видимо, дело было в том, что пока не навалилась жара, ходить было все-таки легче, а бОльшая часть женщин и девушек поместились в три повозки, громыхающие позади всех по пыльной дороге.

Ульды… Эти твари обосновались в здешнем болоте давно и выкурить их оттуда было делом заведомо провальным. Несмотря на свою хищную сущность, они из болота практически не вылезали, пожирая то ли друг друга то ли заграничных шпионов и для магов опасности не представляли вовсе. Точнее, представляли, но все уже настолько привыкли к ним, что изобрели этакую разновидность местного спорта, как охоту на ульдов файерболами. Дарош, парень лет двадцати пяти с бритой головой и темными глазами, рядом с которым я шла по дороге, охотно рассказывал о болоте и предстоящем мероприятии, то и дело вспоминая, как он и другие солдаты патрулировали границу а от нечего делать отстреливали этих самых ульдов. По его рассказам все происходило чуть ли не весело, осталось только сравнить желаемое с действительностью и сделать свои выводы.

— Да ты не боись, — утешал меня Дарош, — вы же на болоте пугаетесь только, да и нечего вам там делать, разве что с берега посмотреть. Ваше дело кладки собирать, а это как раз по женской части будет, только складывай в мешки да магам относи, чтоб сожгли. Чего глазами хлопаешь, их выкапывать даже не надо, сами в руки прыгают! Да не думай, тебе любая покажет, как они выглядят, как верхушку снимешь, так сапогом все в мешок пихни, не руками же эту дрянь брать. Это хорошо, что у тебя сапоги, даже если раздавишь кого, то травой протерла и все нормально, а не то, что у остальных… так они приспособились ветками все в мешки пихать, во дают! Ульды глубоко в землю ничего не зарывают, ямку делают неглубокую, а сверху то ли гадят, то ли плюют, но для нас все едино — главное, что видно хорошо, где что отложили. Маги говорили, что ихние яйца уже почти готовые лежат, воду ждут, как дожди пойдут, так они мигом вылупляются и расползаются во все стороны, потому и собрать их надобно до того успеть, как дожди хлынут. Понимают, когда кладки делать надо, чтоб их дейты сожрали! Думаешь, зря Бальор да Отеро всех так торопят? Раз кладки сделаны, то дожди близко, два или три дня осталось, а потом — все, полезут, куда ни попадя! Ну еще маги повеселятся, можа кого и пришьют в болоте прямо…