Черный Дождь - Джетти Вудрафф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, но у меня никогда не было секса без презерватива. А у тебя?
— Не-а, никогда. Все, я закругляюсь. Увидимся завтра.
— Что? Почему? Ты сказала, что тебе нужно что-то мне рассказать.
— Думаю, в большей степени уже все выяснено. Я просмотрю ваш список фантазий. Полагаю, вы сделаете тоже самое?
— Сядь. Это приказ. Ты собиралась сказать что-то другое. Говори.
Я села и тяжело вздохнула,
— Может вам лучше не знать об этом. Я слышала, что парни не очень любят брать на себя такую ответственность.
— О чем, черт побери, ты говоришь? Ты чем-то болеешь?
— Нет. Я…
— Что?
— Я…
— Ты…?
— Я девственница.
Блейк в напряжении откинулся назад в своем кресле.
— Серьезно?
— Да. Серьезно.
— Почему? Как. А что насчет бывшего парня?
— А что с ним? У нас не было секса, и никто другой не принуждал меня к этому, как к источнику существования.
— Перестань так говорить. У тебя это звучит намного хуже, чем есть на самом деле. Я не принуждаю тебя. Черт. Не знаю, хочу ли я нести такую ответственность.
— Вам решать.
— Ладно, но просто ради интереса, я все же хочу, чтобы ты прошла обследование.
— Зачем? Потому что вы не верите мне, и заставите своего богатого знакомого доктора подтвердить мое признание?
— Если это правда, почему? То есть, ты очень хорошенькая. Не такая красивая, как Фелиция или Фарра, просто, я имею в виду, что ты не похожа на них. Ты скорее …
— Ух ты. Хреново вы умеете делать комплименты.
— Нет. Просто я не привык общаться с такими девушками, которые ведут себя, как ты, одеваются, как ты, или похожих на тебя.
— Все еще хреново.
Блейк засмеялся, на этот раз, округляя плечи. Его смех не был таким заразительным, как у Пи. Это было не смешно, я собиралась продать свое тело за деньги, моя мама так гордилась бы мной.
— Где ваша мама? Почему она не навещает Пи? — спросила я, желая уйти от внимания к себе. Я никогда не любила быть в центре внимания, не то, что моя мама. Она могла закрыть глаза и играть на пианино, словно в помещении никого кроме нас с ней не было. Так она обычно мне говорила. Как только она на сцене закрывала глаза, я знала, что она играет для меня.
— Она навещает. Как бы мне ни хотелось признавать, но она такая же, как ты.
Я вскочила и затрясла кулаками.
— Да! Она тоже думает, что у вас хреново получается быть отцом.
Ух ты, я очутилась слишком близко к краю террасы. Я быстро сделала три шага назад к своему стулу, на которые отскочила в радостном возбуждении.
— Ты упадешь, если только залезешь на перила.
— Скажите, что я права, — потребовала я. Я знала, что где-то здесь должна быть мораль, — Вы не видитесь со своей матерью, потому что она не согласна с тем, как вы воспитываете Пи. Я права, не так ли?
— Заткнись. Давай договоримся. Нам не обязательно беседовать на личные темы. Мы будем использовать друг друга, чтобы избавиться от напряжения, и на этом все. Ни больше, ни меньше. Договорились? — спросил Блейк, протянув руку, — Это бизнес. Я помогу тебе забыть того идиота, которого ты якобы любишь, ты помогаешь мне оставаться сосредоточенным на работе в настоящий момент, и мы оставим все как есть. Ни больше, ни меньше.
— Договорились, но просто к вашему сведению, мне не нужна ваша помощь, чтобы справиться с чем-либо. Мне нужно, чтобы вы видели Пи.
— Я вижу ее. Зачем ты продолжаешь это повторять? Она знает, что я люблю ее, и я уверен, ей наплевать, есть я рядом или нет.
— Не наплевать. Вообще-то, я думаю, она предпочитает, чтобы вас не было рядом.
— Видишь, ты пытаешься исправить то, что не сломано.
— Ох, сломано. Таков договор. Вам придется проводить с ней пару часов в неделю, в обмен на мое время. Если вы сможете уделять ей десять часов в неделю, я буду выполнять все, что перечислено в этом списке, но вы должны позволить мне делать это, когда я буду к этому готова. Также —
— Подожди. Зачем ты вообще придумала все эти правила?
— Замолчите и случайте. Если вы будете уделять Пи десять часов в неделю, вы сможете оставить деньги себе.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что не собираюсь позволять вам платить мне за секс. Если я буду заниматься этим, то только ради определенной цели. Мне не нужны ваши деньги.
— Почему это так важно для тебя?
— Я наблюдала, как ваша дочь за несколько коротких месяцев преобразилась из поникшего одуванчика в яркую прекрасную герберу. За всю свою жизнь я не видела, чтобы кого-то так обделяли вниманием. В какой-то момент я уеду отсюда, и никто не будет заботиться о ней снова. Если вы просто будете проводить какое-то время с ней, вы тоже это увидите.
— Ты хороший человек, Макайла.
— Спасибо, теперь вы будете называть меня Микки?
Блейк улыбнулся мне через стол и положил свою руку на мою.
— Нет, но спасибо за заботу о ней. Нам стоит поцеловаться.
— Мы не должны целоваться. Посмотрите на номер девятнадцать. Целоваться означает близость, держаться за руки означает близость, — сказала я, вытаскивая свою руку из-под его руки.
— Ты серьезно? Мы будем заниматься сексом без поцелуев? Кто так делает? Они идут рука об руку.
— На самом деле нет. Нельзя целовать кого-то, к кому не испытываешь близости.
— Ты боишься влюбиться в меня? — поддразнил Блейк.
— Вряд ли. Я говорю о том, что вы делаете, когда вы хотите влюбиться в кого-то. Никто из нас этого не хочет, так зачем нам это делать? Никаких поцелуев. Номер девятнадцать, — повторила я.
— Хорошо. Я не переживаю, ты первая меня поцелуешь.
Я фыркнула:
— Сомнительно. Что насчет моногамии? Стоит ли мне все время волноваться, что я что-нибудь подцеплю от вас?
— Я уже говорил тебе. Я всегда надеваю презерватив. В твоем случае будет тоже самое.
— Ладно, никакой моногамии, — сказала я, проведя воображаемую линию. Блейк снова засмеялся. Но его веселье быстро закончилось. Я не пыталась быть смешной.
— Что? Какая тебе разница, если я время от времени буду заводить интрижки?