Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Артём Рыбаков

За три с лишним часа мы похоронили всех. Шестьдесят восемь человек. И, только, сорок два имени. Когда последняя, восемнадцатая по счёту могила была засыпана, я присел на остатки снарядного ящика и, с трудом подняв натруженную руку, вытер пот со лба. Рядом присел Фермер.

Примерно за час до заката, когда обессилевшие бойцы расползлись по шалашам и навесам, командир снова созвал нас на совет.

– Поработали мы все сегодня на твёрдую пятёрку, мужики! Объявляю нам всем благодарность. Теперь подобьём бабки. Саш, – обратился он к Бродяге, – сколько фугасов сделали?

– Тридцать один, да и то остановились потому, что работа тонкая, а все старые шрапнели закончились. Да и все замотались до того, что глаза слипаются и руки дрожат.

– А при чём тут старые шрапнели или новые? – спросил я.

– А в новых – пули канифолью залиты так, что чуть ли не по одной выковыривать приходится.

– Так у нас скипидара почти два ведра! Плеснуть стакан внутрь, чтобы канифоль размягчить! – посоветовал я Ване.

– Молодцы! А сколько такой фугас по площади накрывает? – сказал командир.

– А кто ж его знает. Я такие – никогда не делал…

– Так, может, испытаем? – предложил я.

– В смысле?

– Досок вокруг много есть. В землю навтыкаем, и рванём один. А у нас тридцать останется… Круглое число.

– А силы то есть? С досками возится? – поинтересовался Фермер.

– Ради красивого фейерверка я готов пострадать, – отшутился я.

– Ну, пошли. Пострадаем ещё маленько.

Пока Бродяга с Ваней устанавливали фугас, мы вчетвером установили пару десятков мишеней на поляне, воспользовавшись для разметки сектора Люковским лазерным дальномером.

Бродяга даёт отмашку. Мы залегли в одной из воронок. Негромкий взрыв – и свист и визг шрапнельных пуль над поляной. На противоположной опушке (от нас метров тридцать – сорок) – рукотворная осень. Кружатся в воздухе сорванные листья, с шорохом падают на землю срезанные ветки.

Гильзу развернуло «цветочком». Бродяга задумчиво трогает эту металлическую «икебану» ботинком:

– «Бинтовать» надо. Для надёжности.

– Чем бинтовать? – спрашивает Казачина.

– Проволокой. Но можно и палки верёвкой приматывать.

Мы идём осматривать мишени. Результат впечатляет. Пробоины в досках даже на расстоянии в тридцать метров – ровные и аккуратные. Осматриваем деревья на опушке – некоторые пули почти пробили десятисантиметровые стволы. Другие – глубоко застряли в более толстых деревьях. Спрашиваю у Казачины:

– Вань, а по сколько пуль в фугас клали?

– Сотни по три, больше в гильзу не лезет. Мы точно не считали.

– А пыж делали?

– Конечно! Из кожи седельной вырезали и ещё тряпки добавили.

Результат всем нравится, вот только сектор узковат – на глазок, градусов пятнадцать.

В голову опять лезут рационализаторские мысли, которые я озвучиваю, что называется, по месту:

– Мужики, а если часть фугасов на деревьях закрепить с наклоном вниз? И подрывать в два захода? После первого немцы залечь должны, а тут их сверху приголубит! Как вам идея?

– А что, неплохо! – высказывается командир. Бродяга одобрительно качает головой. Потом вносит своё рацпредложение:

– Только заряды эти надо ставить с директрисой не перпендикулярной дороге, а под углом к ней. Тогда глубина поражения больше будет.

– Ну что же, инструмент для работы на дорогах у нас теперь есть – резюмирует командир.

Вернувшись под «командирский» тент (он, кстати, единственный, под которым можно сидеть, не скрючившись в три погибели), мы продолжаем «производственное совещание».

– Так, теперь – о добыче. – Продолжает Фермер. – На поляне найдено и оприходовано… Тридцать шесть карабинов, около полутора тысяч патронов к ним, «дегтярёв» ручной и к нему аж четыре диска, четыре нагана и немного гранат. Я предлагаю часть оружия спрятать, не тащить же всё это с собой.

Да уж, нашей огневой мощи можно только позавидовать: на пятнадцать человек – четыре пулемёта и шесть пистолетов-пулемётов, да по пять гранат на брата.

– Кстати, Серёга, как там раненые? – задал я Доку, давно интересовавший меня вопрос.

– Нормально. Тотен, сам видишь, хромает потихоньку. Трошину только перевязки регулярные нужны. А артиллеристам я бы ещё денёк отдыха порекомендовал дать.

Посовещавшись, мы решили дать себе небольшую передышку, а именно: провести назавтра занятия с личным составом, разведать окружающую местность, а на диверсию выдвинутся только вечером.

Ночь прошла на удивление спокойно, и, отстояв свои два часа на посту, причём мне досталось самое собачье время – с четырёх до шести утра, остаток времени до подъёма я провёл в состоянии крепкого, здорового сна.

Бродяга. Взгляд сбоку.

– Пахать тебе, не перепахать! – кулак Фермера грохнул по столу… и я проснулся.

«Во, блин! И приснится же такое» – подумал я. – «Однако, вставать все равно уже пора, вон вокруг народ уже вовсю работает».

Выбравшись из спальника, я скатал его и, засунув в чехол, пристегнул к баулу. У изголовья чья-то заботливая рука оставила вскрытую банку мясных консервов и пачку галет. Фляга с водой висела на поясе, так что вопрос с перекусом можно было считать решенным. Так что, минут через десять я был уже вполне боеспособен и окончательно проснулся.

Неподалеку от костра, обложившись трофейным хабаром, сидел Казак и что-то записывал в блокнот.

– Проснулся? – Это есть гут, я уж и сам тебя будить собирался.

– А, что, за вопрос?

– Держи – он пододвинул мне МП-38 и подсумок с магазинами. – Фермер дал команду тебе выдать.

– Ему-то отнес чего-нибудь?

– То же самое.

– Пистолет тоже? – зная «любовь» Фермера к пистолетам, поинтересовался я.

– Да. Парабеллум выбрал, какой получше.

– И куда он посоветовал его тебе засунуть?

– Никуда, молча взял.

Да, что-то, видать сдвинулось в природе. Обычно Фермер это оружие не любит, только бесшумки терпит, и то – по необходимости, но как раз их-то у нас и нет. Ладно, надо пойти и доложиться, уж у него, небось, давно для меня какая-то очередная придумка заготовлена.

Погруженный в созерцание карты, Фермер был к разговору не расположен. Около него, на свернутом брезенте, полулежал Тотен и просматривал ворох трофейных документов.

– У тебя, что дел нет? Так я найду.

– Дымова хотел малость поднатаскать.

– Отчего малость-то? Давай, грузи его по полной.

– Так мы отойдем поглубже в лес, чтоб выстрелов не слышно было?

– Давай, только не увлекайся, ты мне попозже нужен будешь.

Дымов отыскался сразу, они вместе с Трошиным увлеченно «доламывали» пулемет. Увидев меня, он дернулся вскочить.

– Вольно – присел я рядом. – Как успехи?

– Получается уже, только вот пружина под стволом, ее как снимать?

– Никак, родной. Вот как раз это делать и не нужно, потом назад не засунешь. Ладно, завязывай на этом (у Дымова удивленно взлетели вверх брови) и пошли со мной.

Шагая к вещам, я еще раз оглядел его. Да, что-то с ним делать надо, для начала переодеть. А то, вид уж больно странный. Сверху флек, снизу, синие галифе, фуражка. Ну, с брюками я ему, пожалуй, помогу, комплекцией он поскромнее, чем я будет, но ничего, сойдет. Даже лучше, форма на нём мешком повиснет, и будет он менее заметен. Отыскав в бауле запасные камуфляжные штаны, я уж собирался ему их передать, но тут взгляд зацепился за лейбл. Мало того, что надпись по-немецки, так еще и год изготовления указан – «1998». Во, где попадалово-то!

– Куртку снимай и давай сюда.

– Что так, товарищ капитан госбезопасности?

– Давай-давай, в темпе.

За пару минут, орудуя «Сталкером», я безжалостно спорол с куртки и брюк все лейбаки.

– Держи. Теперь одевайся. Брюки в сапоги не заправляй. Нет, портупею не одевай. Вон у костра Казак сидит, возьми у него «сбрую» трофейную, скажи – я распорядился.

– Интересный у вас нож, товарищ капитан госбезопасности. Посмотреть можно?

Ага, как же! Ну, щит и меч с эмблемой «А» он еще переварит, благо основа-то знакомая – у ГУГБ такая эмблема на рукавах, только без буквы. А вот надпись «Ассоциация ветеранов спецподразделения антитеррора «Альфа"» я как ему объясню? Террор тут пока только красный был, в гражданскую, стало быть, антитеррор, чей будет? Кстати, и у Фермера и у меня, на «Стрелах» то же самое написано.

– Потом все посмотришь и попробуешь, пока дуй к Казаку, одевайся. С оружием у тебя что?

– Товарищ майор госбезопасности мне сказал автомат оставить. Тот, что вы мне вчера ночью отдали.

– Добро, одевайся и жди меня там.

Вернувшись к Фермеру, я выложил перед ним споротые лейблы и высказал свои соображения по ножам.