Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Роджер Желязны

– А что у тебя есть?

– Ты знаешь. – Теперь взгляд его встретился с моим, но я следил за его рукой, которая сдвинулась поближе к рукояти кинжала. – Ты где сейчас?

– У Блейза.

– Прошел слух, что тебя недавно видели в Амбере. А потом рука у Эрика оказалась в бинтах…

– И ты сейчас смотришь на их первопричину, – подтвердил я. – Так какова твоя цена?

– О чем ты?

– Давай откровенно и без экивоков. Как думаешь, сможем мы с Блейзом скинуть Эрика?

– Нет, поэтому-то я и на его стороне. И не намерен никому продавать свою армаду, если тебя интересует именно она. А ведь так и есть, верно?

Я улыбнулся:

– Мой проницательный брат. Что ж, приятно было побеседовать. Увидимся в Амбере – наверное.

Я хотел было закрыть карту ладонью, но он закричал:

– Подожди!

– Что?

– Ты ведь даже не сделал своего предложения.

– Сделал, – сказал я. – Ты предположил и сказал, что это тебя не интересует.

– Я так не говорил! Просто я знаю, кто чего стоит.

– В смысле власти.

– Ну да, и в этом смысле тоже. Так что ты можешь предложить?

Мы говорили где-то с час, после чего северные моря оказались открыты для трех фантомных флотилий[72] Блейза, которые, возможно, также доставят подкрепление.

– Если вы проиграете, в Амбере на эшафоте мы окажемся все втроем, – сказал Каин.

– Но ты ведь рассчитываешь на другое, так?

– Да. Я надеюсь, что на трон в ближайшее время сядешь ты или Блейз. Служба победителю меня вполне устроит. Кто будет регентом, не так уж важно. Хотелось бы, конечно, еще выторговать голову Рэндома как часть сделки…

– Не пойдет, – возразил я. – Бери что дают или забудь обо всем.

– Хорошо, я согласен.

Я улыбнулся и закрыл карту рукой. Он исчез.

Жерара я решил оставить на завтра – Каин меня слишком вымотал.

А потому я забрался в постель и заснул.

Жерар, услышав расклад, согласился не мешать нам. Главным образом потому, что попросил его именно я, раньше-то он полагал Эрика меньшим из возможных зол.

С ним я договорился быстро, пообещав все, чего он просил, поскольку ни о чьей голове речи не шло.

Затем я еще раз обошел нашу армию и рассказал воинам об Амбере еще немного. Странно, как быстро они поладили, словно братья, большие краснокожие и маленькие волосатые.

Печально, но факт. Мы их боги, и так тому и быть.

Я разглядывал флотилию, преодолевающую великий океан цвета крови. По пути через Тени, где им предстоит плыть, многие корабли отстанут и неизбежно пропадут.

Подумал о солдатах из Аверна и о моих новобранцах из Тени по имени Ри'ик[73]. Их задача – добраться до истинной земли, к Амберу.

Я перетасовал колоду и разложил карты. Выбрал ту, на которой был изображен Бенедикт. Долго старался вызвать его, но ничего не вышло, карта оставалась холодной.

Тогда взял другую, с портретом Бранда. И снова – долгое ничто и холод.

А потом послышался крик, ужасный, мучительный.

– Помогите!

– Как?

– Кто это? – спросил он, и я увидел, что он корчится от боли.

– Корвин.

– Вытащи меня отсюда, брат мой Корвин! Все, что захочешь, будет твоим, только помоги!

– Но где ты?

– Я…

Тут нахлынул водоворот образов, который мое сознание воспринимать отказалось, еще один вопль, словно в смертной агонии – и тишина.

И карта вновь стала холодной.

Меня внезапно заколотило. Отчего – непонятно.

Я закурил и подошел к окну, пообщаться с ночью с глазу на глаз. Карты остались лежать все там же – на столе в моих покоях в цитадели, вокруг которой собирались наши войска.

Звезды казались крошечными, туманная дымка маскировала их. Знакомых мне созвездий здесь не было и в помине. Небольшая голубая луна быстро неслась по небосклону. Ночь принесла внезапный холод, и я закутался в плащ, вспоминая ту зиму нашей катастрофически неудачной кампании в России. Господи, я тогда чуть насмерть не замерз! И к чему все это привело?

К престолу Амбера, конечно.

Ибо эта цель оправдает любые средства.

А что же Бранд? Где он? Что с ним случилось и кто это сотворил?

Ответов не было.

Но глядя, как голубой диск луны опускается к линии горизонта, я задавался вопросом: не упустил ли я чего важного в общем раскладе, все ли факторы учтены?

И здесь не было ответа.

Я снова сел за стол, плеснул себе вина.

Просмотрел колоду и достал карту отца.

Оберон, повелитель Амбера, стоял передо мной, одетый в зеленое и золотое. Рослый, широкоплечий, кряжистый, в черной бороде проблески серебра, такие же волосы. Оправленные в золото зеленые камни перстней, золотистого цвета клинок. Когда-то мне казалось, что никакая сила не может заставить бессмертного властелина Амбера покинуть свой трон. Что же все-таки случилось? Я по-прежнему не знал. Но его больше нет. Как же встретил смерть мой отец?

Я уставился на карту, сконцентрировался.

Ничего… Ничего…

Что-то?

Что-то.

Фигура на карте едва шевельнулась – слабо, едва ощутимо, и изображение стало похоже на тень того человека, которым Оберон когда-то был.

– Отец? – позвал я.

Ничего.

– Отец?

– Да… – Неверное и отдаленное, словно вплетенное в шум в морской раковине.

– Где ты? Что случилось?

– Я… – Длинная пауза.

– Да? Это Корвин, твой сын! Что такого случилось в Амбере, что ты исчез?

– Прошло мое время. – Голос его звучал будто издалека.

– Ты хочешь сказать, что отрекся от престола? Никто из братьев ничего мне об этом не говорил, а спрашивать я не стану, потому что не испытываю к ним особого доверия. Эрик сейчас распоряжается в городе, Джулиан охраняет Арденский лес, Каин и Жерар держат моря. Блейз восстал против них, я намерен поддержать его. У тебя есть какие-нибудь пожелания на этот счет?

– Ты… единственный… кто спросил, – произнес он, странно задыхаясь. – Да…

– Что «да»?

– Да, восстаньте… вооружитесь… против них…[74]

– А как же ты? Чем я могу помочь тебе?

– Мне уже не помочь. Займи трон…

– Кто, я? Или мы с Блейзом?

– Ты! – сказал он.

– Я?

– Ты! Благословляю тебя на это… Займи трон… и поторопись!

– Но почему я, отец?

– Не хватает воздуха… Займи трон!

И он исчез.

Итак, отец жив. Интересно. И что же делать?

Я глотнул вина и задумался.

Оберон еще жив и где-то странствует – он, король Амбера. Почему он ушел? Куда направился? Кто, что, зачем и где?[75] И все такое.

Кто может это знать? Точно не я. А значит, больше тут и говорить не о чем.

Однако…

Я не мог выкинуть это из головы. Должен сказать вам, что мы с отцом не очень-то ладили.