Юг в объятьях севера (СИ) - Адари Ана

- У моей жены есть какая-то тайна, - придавив сира Шаи взглядом, сказал наследник Дома вечных. – И никакими силами я не могу вырвать эту тайну у граты Виктории.

Махсуд представил себе эти силы и содрогнулся. Несчастная грата Виктория! Мало того, что она, по сути, живет в тюрьме и почти не видится со своими сыновьями, так еще и ночи проводит с мужчиной, который никогда никого не любил, и считает, что супружеский долг для женщины это тоже самое, что пытки в застенках. Любовницы Намира аль Хали долго не живут. Но грату Викторию недаром называют сильной. Истинная грата! Высокородная! Несокрушимая!

Сир Шаи невольно вздохнул.

- Неужто тебе жаль мою жену, Махсуд? – насмешливо спросил Намир аль Хали. Теперь сир Шаи вздрогнул. Жалость это далеко не то качество, которым должны обладать слуги наследника Дома аль Хали.

Шаи невольно покосился на стоящий перед ним кубок.

- Не бойся, не отравлю, - рассмеялся старший принц. – Не сейчас. Ты мне еще послужишь. Я хочу, чтобы ты отправился в Нарабор. Раз уж Ранмира нет, и он не скоро здесь появится. Брат решил объявить войну горцам, - в голосе Намира аль Хали была насмешка. – Войны выигрывает дипломатия, с горцами надо торговаться. Эти Адепты Истиной Веры и мне порядком надоели, но их гораздо проще уморить голодом. Блокада сделает их сговорчивыми. Надо выяснить, через кого они передают сообщения своим братьям в других анклавах, том же Чихуане. Я уверен, что адепты используют имперские порталы. Но мы физически не можем просматривать всю почту, которая поступает в Калифас из четырех других анклавов. Хотя цензоры спин не разгибают.

- Говорят, что горцы засылают в бордели своих шлюх. Девицы хорошо обучены и пользуются спросом.

- Да знаю я, - с досадой сказал сьор Намир. – Но сейчас меня гораздо больше волнует Нарабор, чем горцы. Ренье Халлард лучший друг императора. Сдается мне, они на пару что-то замыслили. И моя жена молчит, потому что к этому причастна. Отправляйся в Нарабор сегодня же, Махсуд. Я открою тебе портал. Свяжемся через сферу в Главном Храме. Час ты знаешь. Даю тебе семь лун. Расскажешь мне, чем дышат эти Халларды. И кого они там прячут, в своем дальнем анклаве.

- Я все понял, мой сьор, - сир Шаи вскочил и низко поклонился.

И вдруг Намир аль Хали тихо рассмеялся:

- И все же… Как думаешь, Махсуд, что будет, если Сатара родит девочку?

- Ей лучше сразу умереть, - без колебаний сказал сир Шаи.

- Кому? Грате Сатаре или дочери Ранмира?

- Если честно, то обеим, мой сьор. Ваш младший брат в горах совсем одичает. Он вернется, залитый кровью, пропахший дымом костров, еще помнящий вкус полусырого мяса. И грате Сатаре лучше предъявить ему долгожданного наследника. Иначе сьор Ранмир все здесь сокрушит.

- Посмотрим… Ну что? Сколько времени тебе надо на сборы?

- Я приду к порталу, когда вы скажете мой сьор. Я всегда готов вам служить.

- Смотри, Махсуд. Я подобрал тебя на улице и надеюсь на твою преданность. До сих пор я был тобой доволен. Не разочаруй меня.

Все знали, что разочаровать Намира аль Хали все равно, что умереть.

Так сир Шаи оказался в Нараборе, хотя все в Калифасе думали, что проныра Махсуд отправился в Чихуан…

… Дэстен далеко не сразу обнаружил, что за ним следят. Он по-настоящему влюбился и думал лишь о том, как бы ему отправиться в Чихуан и поискать там Ололу. Можно обратиться к дяде, наследнику Дома Халлардов и попросить его открыть портал. Но в таком деле как любовь лучше довериться женщине.

Виктория Бледная приходилась Дэстену двоюродной сестрой по матери. Как и все Виктории из Дома Халлард она была чуткой и с горячим сердцем. Высокородные недаром говорили, что в большой семье Великих Домов только граты дальних еще способны по-настоящему любить.

Виктория Маленькая осчастливила Атля Закатекаса, их любовь давно уже стала легендой. Виктория Незаметная была тенью кронпринца, наследника Императорского дома. Их брак был счастливым, несмотря на отсутствие детей, кронпринц и его жена жили, душа в душу. Виктории Сильной не повезло: ее отдали Намиру аль Хали, которого в принципе невозможно было любить. Но Дэстен знал, что огромная любовь в жизни его матери была, остальные же догадывались о какой-то тайне.

Виктория Бледная пока не была ни в кого влюблена. Но на двоюродного брата она смотрела с обожанием. Подумаешь, бастард. Всего лишь сир Хот. И что? Нарабор славился свободой нравов. Даже рабство здесь было чисто номинальным. Рабы в Нараборе только числились рабами, но на самом деле занимались всем, чем угодно, даже торговлей. Все они были приписаны к каким-то лэрдам, но лэрды порою и сами не знали, сколько у них рабов и где они.

Анклав Нарабор жил в основном за счет земледелия и скотоводства. Хотя здесь еще добывали опалы и золото, первые в количестве значительном, а вот золота было немного. В шахтах трудились посменно, причем и рабы, и свободные, наравне. Все получали жалованье.

Территориально дальний анклав был довольно большим, но почти весь он состоял из пустынь. Причем большая часть пустынь была каменистая, безжизненная. А некоторые и вовсе представляли собой огромные горные плато. Зато в Нараборе почти всегда было солнечно, и избыток энергии привел к небывалой механизации всех процессов. Ни в одном анклаве не было столько тателариусов, гораздо больше, чем полагалось по штату. И среди них куча изобретателей, что вообще было редкостью.

Силами тателариусов при сьоре Ренье Халларде, большом ученом и лучшем друге императора Тактакора, безжизненные прежде пустыни стали плодоносить. Системы орошения и кондиционирование почвы, защитные купола, ночной подогрев – все это давало щедрые плоды. И анклав Нарабор процветал.

Города же в пустынях Нарабора строились в основном под землей. Верхний ярус был невелик и скуден. Дома возводили из бурого или серого песчаника, храмы тоже. Они возвышались надо всеми другими строениями, причем весь анклав Нарабор поражал высотою храмовых шпилей.

Цветущие районы были на побережье, там выращивали экзотические фрукты и всевозможные цветы. Зелень и морской бриз, оживленные порты, богатые рынки, - все это в Нараборе было. Хотя и Игнис, и Чихуан, и Калифас, и даже холодная Фригама считали его глубокой провинцией.

Дэстен же любил Нарабор. Здесь на него не смотрели с презрением, не задавали ненужных вопросов. Двоюродная сестра никогда не допытывалась, почему Дэстен не мейсир. Чей он вообще бастард. И почему его так любит дед. Виктория Бледная была единственной дочерью наследника Дома. Она мечтала выйти за одного из Закатекасов, тем более принц Аксэс скоро войдет в брачный возраст.

Но породниться со сьром Ренье не прочь были и Готвиры. Один бросал на Викторию крайне заинтересованные взгляды во время свадьбы принца Линара. Виктории, конечно, до смерти хотелось отправиться в Чихуан, особенно когда она смотрела на счастливую Готу. Но разве граты выбирают свою судьбу?

Оказалось, что и у сиров не все так гладко. Дэстен вызвал двоюродную сестру в сад и пожаловался ей на деда.

- Я влюбился, Виктория! – с отчаянием сказал он. – Причем настолько, что готов жениться! Олола мне пока что отказала, но ты меня знаешь. Я своего добьюсь.

- Какая девушка сможет устоять перед сиром Дэстеном Хотом? – насмешливо спросила Виктория, явно любуясь двоюродным братом. – Если бы ты был сьором, еще неизвестно, чьи портреты воровали бы рабыни, твои или принца Линара.

Дэстен смутился. Принц Линар был похож на божество, и как бы Олола, которая сейчас при его дворе, в Чихуане, не влюбилась в эту мечту всех женщин империи. Она, эта мечта, сейчас от Ололы в опасной близости.

- Проблема в том, что дед категорически запретил мне жениться на Ололе, - с досадой сказал Дэстен. – Ему-то какая разница? Я все равно бастард, и даже не мейсир. С одной стороны я девушку не могу уломать, потому что по ее мнению не слишком для нее хорош, а с другой стороны дед говорит, что мой брак будет политическим, и Олола мне совершенно не подходит. Мне остается только соблазнить ее. Но я в Нараборе, а она в Чихуане!