Последнее плавание адмирала - Честертон Гилберт Кийт

6. Какую роль играл Уолтер в их жизни? Если он мертв, тогда его влияние сводилось к тому, что он не давал Эльме доступа к половине наследства. А это, ввиду ее нынешней обеспеченности, представлялось фактором, которым можно пренебречь. Но если он жив – тогда каково его влияние? Любили ли Уолтера в семье или же его падение перечеркнуло все теплые чувства? Странно, что в доме, связанном с солдатом, пропавшим без вести во время войны, ни в гостиной, ни в кабинете не висело ни одной его фотографии. И все же возник скандал с чеком, и было бы, возможно, неловко услышать от гостей: «А это кто?» Если он жив, то чем занимается и чем намерен заниматься? Не похоже, что человек с подобным прошлым мог просто так, без борьбы, отказаться от состояния. И все же, при условии, что он был жив и пытался вернуть себе прежнее положение, чего он мог добиться, совершив страшное преступление или подвигнув других на его совершение? «Того, что исчезала ценная фигура дяди». Труп одного из доверительных собственников не ведет к получению наследства.

7. Почему Уэр считал, что адмирал изменился со дня их последней встречи? Конечно, облик людей действительно меняется, и человека, отягощенного долгими обидами, вполне можно простить за то, что он утратил былое веселье и жизнерадостность. Однако фотографии в Рэндел-Крофте, явно относящиеся к периоду воспоминаний Уэра, сохранили несомненное сходство с человеком, которого нашли убитым. И снова Риджа посетила дикая мысль о выдаче себя за другого, и опять здравый смысл твердил, что долго разыгрывать подобный спектакль практически невозможно. А если Уэр действительно узнал труп, который он обнаружил, а потом сделал вид, будто не узнал, после чего, чтобы объяснить огрехи памяти, придумал историю об изменившемся лице? Но опять же, зачем Уэру притворяться ничего не знающим? Почему бы ему не сказать: «Где-то я раньше видел этого человека, но вот точно припомнить не могу». Не забыть: расспросить об этом Дейкерса.

8. Ведет ли куда-нибудь или к чему-нибудь упоминание миссис Дэвис о сбежавшей жене викария? Похоже, вероятность этого мала. Однако пока, кроме Эльмы, в деле нет ни одной женщины, только дама в автомобиле, исчезнувшая неведомо куда, и этот призрак из прошлого Лингхема, который постарается держаться подальше от этого места.

Предполагалось, что мысли Риджа упрямо следовали полицейской логике и опыту, а «ищите женщину» – практический первый пункт в десяти заповедях полисмена. Но как разузнать о жизни миссис Маунт после ее тайного бегства? Викарий мог бы назвать имя своего мерзкого соперника, но будет жестоко спрашивать его об этом. И даже в этом случае следы исчезновения десятилетней давности давным-давно затерялись. Нет, решил Ридж, он уже начинает фантазировать. Миссис Маунт никогда не жила в Лингхеме, ее муж скорее всего во время ее исчезновения не слышал о Денни или Пинестоне. Здесь нельзя ухватиться даже за случайную ниточку.

Ридж провел по странице черту. Пока все его вопросы можно было бы задать – хотя у полиции не было никакой причины этого делать – вчера днем, когда река мирно текла между домом викария и Рэндел-Крофтом. В ней плескались двое мальчишек, не ведая о том, что вскоре мрачная тень трагедии затмит их беззаботный оптимизм. Скорая походка и резкие возгласы адмирала свидетельствовали, что он очень даже жив, а в морге Уинмута не покоился бледный труп. Теперь Риджу нужно перейти к собственно преступлению, к обстоятельствам его совершения и оставленным после него следам.

Он придвинул стул чуть ближе к столу, глотнул из бокала, выколотил и заново набил трубку, после чего методично вернулся к навязанному самому себе катехизису.

9. Зачем Эльма приоделась в тот вечер перед встречей с викарием? Вот опять имеешь дело с впечатлениями, причем с впечатлениями служанки с довольно странными понятиями. Однако нельзя пренебрегать свидетельствами специалиста, а горничная хозяйки, сколь бы узок ни был ее мирок, является наблюдательным критиком. Любое отклонение от нормы следует рассматривать как намек на то, что преступление не было спонтанным, как гром среди ясного неба, что кто-то что-то замышлял заранее. Но в данном случае кто и какие цели преследовал? Если Эльма считала, что тем вечером увидится с Холландом, тогда странно, что ее дядя, а не она, спешил поскорее вернуться в Рэндел-Крофт. А если встреча намечалась, то она явно была тайной. Тогда не надо привлекать к ней внимание, специально ради этого наряжаясь. Правда, мистер Маунт вряд ли оценил бы дамский наряд. Едва ли он являлся тем мужчиной, которого попыталась бы соблазнить самая хитроумная из авантюристок. Старинная английская забава номер 82: соблазнение викария. Возможно ли, что Эльма вела какую-то игру, включавшую отъезд из Рэндел-Крофт позднее тем же вечером, и с этой целью планировала переодеться и намеренно надела изысканное вечернее платье, чтобы последующее перевоплощение оказалось более эффективным? Не забыть: спросить Дженни, имелись ли этим утром на других предметах гардероба следы смятия или торопливого свертывания.

10. Почему Эльма потом спрятала платье? Такое решение было принято чересчур быстро. Но она точно решила упаковать платье, и сделать это самостоятельно. Вывод, хотя и ненавязчивый, но весьма вероятный, состоял в том, что на платье было нечто такое, что Эльма не хотела открывать глазам даже того человека, кому доверяла. Но это означало, если только она не собирается рассказать нечто совсем другое на завтрашнем перекрестном допросе, что Эльме было что скрывать и она лгала о своих передвижениях. Если после ухода из лодочного сарая Эльма сразу отправилась спать, то любое обличающее свидетельство – разрыв или пятно – смогло бы появиться с того момента, как она пожелала адмиралу спокойной ночи. Беда в том, что Дженни не могла ничего сообщить с того времени, как Эльма поселилась в «Лорде Маршале». Не забыть: если в гостинице есть горничная, не отличающаяся болтливостью, попросить ее выяснить, вернулось ли вообще это платье из Лондона.

11. Пинестон ли отправился в Уинмут тем вечером? Свидетельства исходили из двух источников, и оба они были ненадежными, а один из них – с большой вероятностью ложный. Ридж удостоверился, что освещение снаружи «Лорда Маршала» было скверным. Прямое заявление, сделанное портье Бутсу, который вряд ли врал, выявило, что зашедший в дверь человек был либо адмиралом, либо мошенником, выдававшим себя за него. Если Холланд не соврал в своих показаниях, то ими подтверждалась версия, что маскировка преследовала определенную цель. Холланд не услышал разговора гостя, однако же решил, что тот был чем-то похож на адмирала. Но говорил ли Холланд правду? Предположим, что это действительно был адмирал. Почему ему внезапно захотелось сесть в поздний (и неудобный) поезд до Лондона? Или же – почему ему хотелось создать впечатление, будто он намеревается сделать именно это? Оба этих предположения подразумевали, что адмирал играл в какую-то свою загадочную игру, что не подкреплялось никакими свидетельствами, разве что на эту мысль наводило его нетерпеливое желание поскорее уйти из дома викария.

Предположим, что это был не адмирал. Тогда в чем цель изощренного маскарада? Впутать Холланда в преступление? Но нельзя было предсказать, что Холланд не останется спать крепким сном в «Лорде Маршале». С загадочным посетителем его не связывало ничего. Ввести людей в заблуждение относительно места совершения преступления? Да, в этом что-то было, это могло помочь построить алиби. Но не старался ли самозваный адмирал оставить другие свидетельства своего посещения, кроме бормотания сонного и туповатого портье?

12. Если это был адмирал, то он ехал по дороге или плыл по реке? Согласно показаниям викария, адмирал хромал на одну ногу и старался без необходимости много не ходить. Вряд ли он смог бы взять машину, не разбудив кого-нибудь в доме. В запасе оставалась лодка. И если адмирал тайком поплыл в ней вниз по реке, то где бы он ее оставил, прежде чем сесть в поезд на Лондон? Если бы просто бросил ее, то это навело бы на мысли о краже. Если бы привязал рядом с другими лодками, то это бы «засветило» его передвижения. С трудом можно было предположить, что адмирал намеревался навсегда уехать из Уинмута. Видимо, все эти разговоры о поездке – ширма. И опять же, с какой целью? Ясно было одно – лодку адмирала в тот вечер отшвартовали с привычного места, а затем водворил ее в лодочный сарай тот, кто не был адмиралом.