Стикс - Наталья Андреева

— Милая Леся! Всю мою жизнь… — Спохватился: не с рождения же у них любовная связь? — Всю нашу жизнь, то есть я хотел сказать, всю нашу совместную жизнь с тобой. Да, именно так: совместную жизнь. Эту жизнь я обращался с тобой… м-м-м… несколько неправильно. Не делал тебе подарков, не дарил цветов. Это плохо. Но это прошло. Теперь прошло. И сейчас, глядя на свое прошлое, хочу не только извиниться. Поверь, лучшим счастьем для меня было бы, если бы вы с Русланом были счастливы. — Перевел дух. — Да. Так. И если бы была возможность все вернуть назад, я бы отдал за это не только жизнь мою, но и все, что имею. — Черт, времени мало, надо было тщательнее готовиться! — И поверь, что я раскаиваюсь до глубины души.

— Это все?

— Да. Все, — твердо сказал он.

— Давай букет.

— Пожалуйста, — протянул цветы и так же торжественно сказал: — До свиданья, Леся. Навсегда.

Она взяла розы, задумчиво на них посмотрела, окунула лицо туда, в пышные лепестки, понюхала. Потом вдруг размахнулась и изо всей силы хлестнула его букетом. По одной щеке, по другой… Еще раз, еще.

— Несколько неправильно! Несколько неправильно! Хам! Подлец! Несколько неправильно! Негодяй! Урод! Да что это на тебя нашло?! Несколько неправильно! Вон! Убирайся! Вон! Несколько неправильно! Ха!

Он скатился с лестницы, чувствуя, что кое-где на щеках остались царапины, и царапины эти кровоточат. Господи, что он теперь скажет Зое?! Что с кошкой дрался?! Где? В засаде? О господи! Черт их поймет, этих женщин!!!

— Зоя, за что, Зоя? — жалостливо спрашивал он у жены через полчаса, вздрагивая от прикосновения чего-то щипучего к свежим царапинам. — Я только хотел с ней по-хорошему расстаться. За что?

— Бедный ты мой дурачок. Лежи спокойно, не дергайся. Ну как же ты, Ванечка, поглупел! Ты же совершенно перестал понимать женщин.

— Да?

— Ну конечно! Сиди ты теперь дома, со мной, бедный мой дурачок. Красивый дурачок. Очень, очень красивый…

Чмокнула в лоб, поправила сбившуюся прядь курчавых черных волос и снова чем-то ледяным, щипучим.

— Ай! Но я же этого и хочу! Зоя!

— Что, Ванечка? Что, милый?

— С тобой. Хочу с тобой.

— Как ребенок, в самом деле! А где ж тот сильный мужчина? Иван Мукаев?

— Большой Хэ? — жалобно спросил он.

Зоя громко рассмеялась:

— Эх ты! Ладно, молчу. Бедная, бедная Леся!

— А я?

— Ты просто глупый и беспомощный осленок. Боюсь, что в такого и я бы не влюбилась.

— Что-о?

— Шучу, Ванечка, шучу. Куда ж нам с тобой деваться?

И Зоя снова прислонила к его лицу холодный комочек ваты.

Ближе к полуночи

— Вы прямо как на работу сюда.

— Ничего не поделаешь: веду расследование.

— Что, пропал хозяин? — Охранник кивнул на «Мерседес».

— Вроде того.

— А ключи тогда откуда?

— А ты знаешь про то, что материалы следствия к огласке запрещены?

— Извините.

Отошел. Почему опять попал в его смену? Неужели пойдет сплетня? Ну и черт с ней. Открыл дверцу, заглянул в салон. Вдруг появилось неудержимое желание прокатиться на этой машине. Но куда? Просто гнать ночью по пустому шоссе? Удавил в себе глупое мальчишеское желание, сел не на водительское место, а справа открыл «бардачок». Конечно, документы на машину оказались там. Надо было еще в прошлый раз сообразить. Оказывается, Иван Александрович Саранский ездил на этой машине по доверенности. Черный «Мерседес» принадлежал какой-то фирме. ЗАО «АРА». Все, как положено: печать, подпись, юридический адрес. Есть ниточка, за которую надо тянуть. Что это за «АРА» такая, чем занимается? Почему доверила какому-то Саранскому ездить на дорогой, просто супердорогой машине?

Доверенность он сунул в карман, еще немного посидел в «Мерседесе». Потом вспомнил об исцарапанных розовыми шипами щеках и нахмурился: завтра от насмешек не будет отбою. Крем тональный, что ли, у Зои попросить? Или сходить взять больничный? И снова выругался про себя: «Черт их поймет, этих женщин!»

Ладно, что-нибудь придумается. Подумаешь, несколько царапин! Знал бы, купил гвоздики или хризантемы. Нет уж: больше никаких роз.

ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ

Утро

Все равно было заметно. Зоин тональный крем оказался гораздо светлее его, мукаевского, загара. Повстречавшиеся по дороге на работу люди только удивленно косились, а первые комментарии начались в прокуратуре. Первое «ой» возле входной двери он как-то пережил. Алеша Мацевич вдруг очень деликатно начал рассказывать о своей кошке, настоящей тигрице. Как она прыгнула однажды на спину сантехнику, зашедшему починить водопроводный кран на кухне. Над кошкой смеялись все, но косились при этом почему-то на следователя Мукаева. Он скрипнул зубами, и в этот момент появилась Леся. Всем своим видом показала, что отныне в упор не видит, молча прошла в кабинет к прокурору, и разговор о диких животных вспыхнул с новой силой.

Когда появился капитан Свистунов, он, следователь Мукаев, был уже на взводе. Руслан только удивленно приподнял брови и хмыкнул.

— На минуточку, — позвал следователь Мукаев друга детства. Отошли. Спросил:

— Ну?

— Что «ну»?

— Говори, — не попросил, потребовал.

— Что говорить-то?

— Все намеками, а ты давай открытым текстом. Добивай. На правах лучшего друга.

— На правах лучшего друга я бы тебе посоветовал больничный взять. Могу порекомендовать сговорчивую врачиху. Неудобно как-то ходить по учреждению с такой рожей. Боюсь, народ не поверит в бандитскую пулю. У нас так громко и много не стреляют.

— Да? А позавчера стреляли? Или уже забыл?

— Ты намекаешь, что сделал мне одолжение?

— Я намекаю, что не надо меня доставать. Да, дурак. Разучился понимать баб и нарвался. Ты за этим пришел? Полюбоваться, как сбылось твое предсказание?

— Вообще-то я пришел работать, — невозмутимо ответил Руслан.

— Извини. — Он немного пришел в себя. В самом деле, зачем обострять? Ну, посмеются, и забудут. — Пойдем ко мне в кабинет. У меня есть поручение.

— Что-то случилось?

— Да.

Он еще колебался. Было страшновато. Эта «АРА» вызвала в памяти очень болезненные ассоциации. Он, кажется, знал, что эти три буквы были чьими-то инициалами. Не слишком-то много фантазии у тех, кто дает фирмам названия. Руслан начал первым:

— Тебе не кажется, что Вэри Вэл умышленно не торопится? Он должен в этих подпольщиков коршуном вцепиться. Громкое дело.

— Ты же сам говорил, что прокурор наш стал старый, болезни замучили.

— Тут не болезни, Ваня. Он словно дает им время. На что?

— Может, ждут? Того, за кем деньги и сила?

— То-то и оно. Все Маугли, все заветное слово знают. «Мы с тобой одной крови…» Похоже, поймали в мышеловку нашего Владлена Илларионовича. А кусочек сыра — обеспеченная старость.

— Да ты что?!

— Милый, все берут. Так что ты не дергайся и не суетись. Веди себя очень осторожно. А то в следующий раз амнезией не отделаешься.

— Амнезией, — машинально поправил он ударение.

— Один черт. Кстати, если бы я получил в апреле ту же информацию, что и ты, я бы себе эту амнезию просто-напросто придумал.

— Вот, значит, в чем ты меня подозреваешь…

— Подозревал. Очень уж умно, Ваня. Не помню, и весь спрос. Но факты-то подтверждаются.

— Кстати, знаешь, что я хотел тебе поручить?

— Слушаю.

— Есть такая фирма: ЗАО «АРА». — Он достал из кармана листок, на который выписал данные из доверенности. — Здесь все. В том числе юридический адрес. Проверь, пожалуйста, что это такое и чем занимается.

— По какому делу она проходит? — деловито поинтересовался Руслан, взяв бумажку. — Попугаями торгует?

— Еще не знаю. Но возможны сюрпризы. Это долго?

Да нет. Почему же долго? Не в тайге живем. Фирма Московская, мы в области. Свяжемся с коллегами, сделаем запрос. Значит, надо узнать, чем занимается «АРА» и кто владелец?

— Именно.

— Это быстро. Жди. А насчет царапин не переживай: шрамы украшают мужчину. Кстати, чем она тебя? Ногтями?

— Букетом. Розами.

— Тем более. Видишь, как благородно: пострадал от красоты. Скажи на милость, а с виду такое приятное растение…

— Убью сейчас, — прошипел он.

— Исчезаю.

И, чувствуя, как кровь прилила к щекам, он услышал, как, уже выйдя в коридор, сдерживающийся все это время друг детства громко расхохотался.

И вечер

Это была пятница, конец рабочей недели. Он рассчитывал, что за выходные царапины заживут, что хотя бы эти два дня можно спокойно отсидеться в деревне. Рассчитывал до тех пор, пока не узнал, что в воскресенье предстоит суточное дежурство по району. Очень деликатно напомнили, что многие сотрудники в отпусках по случаю лета, а потому, хоть вы, Иван Александрович, на особом положении, но уж извините и т.д. и т.п. Извинил и спросил очень глупо: