Час расплаты - Тэми Хоуг

— Долгая ночь, — проворчал Мендес. — «Эйвис», значит? Арендованная?

— Да. Этот парень точно не из наших. Я позвонил в отделение «Эйвиса» в Сан-Луисе. Машина с таким номером у них не значится.

— Что за чушь? Кто арендует машину для того, чтобы ехать в другой город шпионить за каким-то подонком?

— Как раз напротив, — возразил Хикс. — Очень даже логично. Некто арендует машину из другого города для того, чтобы следить за подонком, который арендует дом в одном городе, а живет в другом.

Мендес выудил парочку таблеток тайленола из кармана своих брюк и, бросив их в рот, запил кофе.

— Звучит как одна из тех длинных математических задач, от которых меня тошнило в школе.

Затем он уселся за стол и уставился на телевизионный монитор, висящий на стене. Детектив Траммел в комнате для допросов занимался мужчиной, которого подозревали в домашнем насилии.

— Сколько раз, по-твоему, он еще спросит этого мужика, бьет ли тот до сих пор свою жену или нет? — поинтересовался Мендес у напарника.

— Пари для сосунков, — хмыкнул Хикс.

Увеличив звук, он уселся перед монитором.

Тем временем детектив Траммел, откинувшись на спинку стула, внимательно изучал лицо подозреваемого. Траммел считал себя настоящим мужиком, простым и прямолинейным. Проводимые им дознания замысловатостью не отличались. Mano a mano. Как говорится, давай возьмем по пивку и покалякаем.

— Ну что, Гарри, — произнес Траммел, — ты снова бьешь свою жену?

— Ха-ха! — рассмеялся Хикс. — Никогда не стареет.

Допрашиваемый начал заверять, что и пальцем к жене не прикоснулся, что все это большое недоразумение.

— Ага, — с презрением в голосе произнес Хикс. — Из-за недоразумения он взмахнул своей сжатой в кулак рукой, и этот кулак попал жене прямо в лицо.

— Лживый козел, — проворчал Мендес. — Я забирал его шесть месяцев назад за то же самое. Жена в тот раз так и не выдвинула против него никаких обвинений.

— В следующий раз ей надо взять пистолет и пристрелить этого придурка, — мрачно пошутил его напарник. — Этим она сбережет нам уйму времени и денег. Придурок этого заслуживает.

— Ну-ну… А потом окружной прокурор набросится на нас с требованием открыть против нее дело.

— Иногда жизнь несправедлива.

Мендес подумал о Лорен Лоутон и ее «Вальтере ППК». Интересно, насколько меткий она стрелок и сколько раз эта женщина воображала себе, что вышибает Роланду Балленкоа мозги?

— В отделе транспортных средств, — вернувшись к делу, продолжил Хикс, — мне сообщили, что машина принадлежит «Эйвису». В расположенном в Сан-Луисе отделении компании не знают о существовании авто с таким номером. Все машины «Эйвиса» с калифорнийскими номерами зарегистрированы в корпоративном офисе в Сакраменто. Эта машина может быть откуда угодно.

Мендес почесал затылок и спросил:

— В «Эйвисе» могут узнать, кто и когда ее арендовал?

— Да, но на это уйдет уйма времени. В одной лишь Калифорнии их отделения имеются в ста двадцати двух городах, а ведь есть отделения и в соседних штатах. Машину, которую арендуют в одном отделении, возвращают в другое, а оттуда снова берут в аренду. Бумажный хвост может оказаться длинным. Правда, машину видели не так давно. Это сыграет нам на руку. Вот только придется подождать. К тому же на основе этого ордер на арест нам все равно не выдадут.

— Им бы занести все данные в один компьютер, — сказал Мендес, в очередной раз раздосадованный тем, что высокие технологии, о которых он читал, до сих пор им не доступны.

— Когда-нибудь занесут, но не сейчас, — сказал Хикс. — В любом случае Кол не будет доволен тем, что мы тратим время на Балленкоа. Ему, я уверен, до лампочки, кто следил за этим парнем в Сан-Луисе. Это, конечно, интересная загадка, но нас она непосредственно не касается.

— Как знать… Мне сегодня в половине третьего ночи звонила Лорен Лоутон. Кто-то проник на территорию дома, в котором она живет, и оставил фотографию на лобовом стекле ее машины. На фото — она сама. Снимок сделан вчера на автостоянке.

Хикс нахмурился.

— Она кого-нибудь видела?

— Нет, но леди уверена, что это дело рук Балленкоа. Она утверждает, что этот тип преследовал ее в Санта-Барбаре.

— Утверждает?

Мендес пожал плечами.

— Местное управление полиции в этом не уверено.

— А ты что думаешь?

— Я собственными глазами видел, насколько сильно испугана эта женщина. То, что случилось прошлой ночью, не на шутку встревожило ее. В любом случае саму себя сфоткать она никак не могла. А еще Лорен Лоутон рассказала мне, что Балленкоа в свое время проник в ее дом лишь для того, чтобы нагнать на нее страху.

— Что за чушь?

— Вовсе не чушь. Послушай. Она действительно имела основания так говорить. Кто-то выпил стакан ее вина, а затем, вымыв, оставил его на видном месте. Этот человек перекладывал вещи с места на место, а после устроил стирку…

— Что за черт?! — недоверчиво воскликнул Хикс. — Ты случайно крека не обкурился? Или, может, это твоя леди покуривает крек? Она утверждает, что Балленкоа проник в ее дом и начал стирать свои вещи…

— Нет. Он стирал ее вещи, — подчеркнул Мендес. — Она оставила корзину с грязным нижним бельем на стиральной машине.

Хикс замолчал. Значение сказанного наконец-то до него дошло.

— Да… Что за мерзость!

— И я об этом, — поддержал его Мендес. — Он проник в ее дом, выпил вина, рылся в ее одежде, мастурбировал в женское белье, а потом, чтобы не оставить после себя никаких доказательств, постирал его. Это тебе ничего не напоминает?

— Наши взломы с проникновениями, — сказал Хикс. — Неизвестный правонарушитель проникает в дом, чудит с вещами, но ничего не крадет.

— Он может оказаться нашим подозреваемым, — заявил Мендес. — Если это так, то мы имеем дело не просто с хулиганом. Он ищет здесь свою очередную жертву.

— Блин!

— Надо будет поднять дела и посмотреть, кто живет в тех домах.

— Ага. — Хикс прищурился. — А почему ты мне не позвонил?

— Ночью? Зачем? Какой смысл ехать обоим, если имеешь дело с обычным незаконным проникновением?

— Она позвонила тебе прямо домой?

— Я дал ей свою визитку. А что? — спросил Мендес, увидев, как партнер театрально закатил глаза. — Она у нас новенькая. Женщина никого здесь не знает. Она прошла через настоящий ад и уверена, что всем на свете на нее наплевать.

— Ты, как всегда, в своем амплуа, Тони. В Оук-Кнолл то и дело приезжают новые люди, но не все обзаводятся своим личным детективом в управлении шерифа.

— Не в этом дело, — оборвал его Мендес. — У нее так сложилась жизнь, что я решил проявить немного человечности.

— Ну, как знаешь.

— Вот именно!

Встав со своего места, Мендес выкинул недоеденный пончик в мусорное ведро, а остатки кофе вылил в раковину.

— Что собираешься делать? — поинтересовался Хикс.

— Я отдал фотографию в лабораторию. Пусть проверят на наличие скрытых отпечатков. Посмотрим, что из этого получится. Я начну с того, что обзвоню коммунальные предприятия. Без телефона Балленкоа жить еще может, но я уверен, что без электричества он не обойдется. Я выслежу ублюдка, а потом мы побеседуем с ним на тему последних происшествий в Оук-Кнолле.

24

— Мама! Я люблю Лию, — сказала Хейли Леоне, глядя на свою мать.

Они шли, взявшись за руки, по утопающей в тени дорожке, которая окружала детскую площадку отделения дневного ухода за детьми женского центра Джейн Томас.

Этот детский сад открыли почти три года назад. Здесь предлагали помощь всем желающим, в частности женщинам, занятым в программах центра, создавая по-настоящему благоприятные условия для присмотра за детьми.

Анна приводила своих детей сюда каждое утро, а потом занималась своими пациентами или выполняла какую-нибудь другую работу. Безопасное, уютное местечко, где дети всегда находятся под неусыпным присмотром и где им есть чем заняться.

Не страдающий излишней застенчивостью Энтони прямиком бросился к песочнице для малышей и тут же принялся сооружать горку. Потом малыш пустит по ней свои игрушечные грузовики. Хейли, будучи более сдержанной, предпочла спокойно погулять, держась за руку Анны, прежде чем присоединиться к маленьким девочкам, которые качались на качелях.

Анна улыбнулась.

— Я тоже люблю Лию, — сказала она. — Лия — милая девушка. Так ведь?

— Да, очень милая. Она показала мне, как заплетать косу. Лия сказала, что когда она участвует в конноспортивных соревнованиях, то сама заплетает гриву своей лошади. Она умеет по-разному ее заплетать. Лия говорит, что у разных пород лошадей гриву надо заплетать по-разному. Я и сама хочу научиться. Ты позволишь мне, мама?

— Не знаю, хорошая моя. У нас нет лошадей, на которых можно было бы упражняться.