Князь Лавин - Ольга Погодина

– У меня нет другого выхода. Я сделаю все, что вы захотите, – настаивала она. Юэ почувствовал, что ситуация начинает забавлять его.

– Ты не понимаешь, – терпеливо объяснил он, – Так и быть, я не скажу о твоих странных мыслях госпоже Асахи. Но взять тебя с собой я не могу. Я отвечаю за тысячу мужчин, многих из которых не надеюсь довести живыми, как и остаться в живых сам. Тащить в эти проклятые горы женщину – чистое безумие!

– Женщины выносливее, чем кажутся, – упорствовала она. Должно быть, ей в самом деле грозят серьезные неприятности – не может же она быть настолько глупой!

Она ему нравилась. Она ему действительно нравилась, и Юэ чувствовал сожаление. У них могло бы быть много приятных ночей, останься он в Шамдо. А теперь придется еще и солгать.

– Хорошо. – сказал он, и жестом оборвал поток благодарностей, – Я обдумаю это. Только обдумаю. Но, скорее всего, ответ останется таким же, как и в самом начале.

– Благодарю вас, мой господин, – и Юэ даже в темноте увидел, как на ее лице расцвела улыбка.

Юэ, конечно, не собирался даже думать о том, чтобы сдержать обещание, данное певичке. Да и не обещание это было вовсе.

Как он и предполагал, мелкие досадные проволочки удержали его еще на день. К стыду своему, он (как и большинство своих воинов) чувствовал даже некоторое облегчение – после бессонной ночи и обильных возлияний голова трещала нещадно и мысль о том, чтобы провести весь день в тряском седле, вызывала содрогание. Потому Юэ назначил выступление на следующем рассвете, клятвенно пообещав перед строем собственноручно казнить того, что посмеет опоздать. Это он добавил специально для любителей вечеринок.

Сейчас, поздним вечером, Юэ был у себя один, разложив по столу карту. Ему вообще лучше думалось вечером, когда дневные звуки стихают и воцаряется разбавленная огнем свечей тишина. Он уже несколько раз обдумывал, как ему провести своих людей до Чод, – столицы Западной Гхор. Переправа через реку Мажонг в это время года не особенно приятна. У Юэ была возможность выбрать один из двух вариантов: наикратчайший или более обходной. В первом из них переправа через Мажонг была паромной, и это займет много времени. Во втором, как он узнал от Шанти, сам путь длиннее и проходит вдали от городов, однако Мажонг в месте переправы широко разливается и настолько мелка, что лошади могут перейти вброд – все одновременно. После некоторых колебаний Юэ выбрал этот второй вариант, и его палец прочертил по карте воображаемую линию до Чод. Ему надо будет разделить свой отряд, и выслать в Чод передовую сотню, чтобы купить все, что они еще не успели закупить (в том числе вьючных животных и корм для лошадей), и нанять проводника. Юэ уже доводилось проходить в этих местах с войском, и рисковать, особенно в это время года, он не хотел.

Шанти уверял, что кружной путь лучше еще и потому, что, в отличие от прямого пути, тянущегося через рыжие глинистые равнины Шамдо, пролегает среди сточенных ветром и временем древних меловых гор, уже давно обратившихся в россыпи мелкого сероватого щебня и пологие осыпающиеся холмы. А каменистая почва для конного отряда предпочтительней: и кони не увязают, и телеги идут лучше. Как помнил Юэ, телеги, быть может, снова, – как в прошлый раз, – придется бросить.

Он досадливо потер усталые глаза, обвел ими комнату, расслабляя глазные яблоки. Его вещи были полностью упакованы, собраны и снесены вниз, – с тем, чтобы завтра уже на рассвете навьючить ими выносливых местных лошадей. Теперь о его пребывании здесь напоминал только свиток с каллиграфическим изречением, – Юэ сам его сделал. Сначала Юэ хотел сжечь его, затем передумал. Быть может, следующий обитатель комнаты окажется человеком, обладающим вкусом, и сохранит его?

За дверью раздалось какое-то шевеление, какой-то слабый царапающий звук. Юэ все-таки был воином, и когда надо, мог действовать совершенно бесшумно. Аккуратно свернув свиток с картой, он снял висевшие над изголовьем его постели узорчатые ножны и, медленно и бесшумно обнажив клинок, пошел к двери.

Под ногой незваного гостя скрипнула половица, потом снова донеслось царапанье.

" Кто это может быть?" – Юэ почувствовал, как на него волной накатывает подозрительность, острое и противное чувство, что на него снова начали охоту. Последнее время, стоит сказать, он уже почти отвык от этого чувства, с которым познакомится на Второй Южной войне: знать, что любой из окружающих тебя людей способен воткнуть нож тебе в спину… Или запустить в твою палатку ядовитую суккуту. Юэ машинально притронулся к шее, где раньше носил амулет из именно такой гадины, подброшенной ему в палатку. К сожалению, в бою за княжеский дворец в Йоднапанасат он потерял его. Возможно, именно это стало началом второй волны его несчастий. Как говорил тогда Цой, амулет из суккуты обладал большой силой для защиты от зла.

Он вплотную подошел к двери и, уловив по звуку дыхания рост пришельца, рывком распахнул дверь. В ноздри ударил запах сирени. На пороге с ножом в руке (которым она явно ковырялась в двери, чтобы сбросить щеколду) стояла Феникс все в том же ванильно-красном одеянии, которое прикрывал на редкость грязный и обветшалый плащ неопределенного цвета. Юэ сделал шаг назад и прошипел:

– Ты что себе думала? Я чуть не убил тебя!

– Извините, господин хайбэ Юэ, – Феникс очень резво впорхнула в комнату, и впрямь, яркая и легкая, как птичка, – Я боялась, что вы прогоните меня, и потому хотела сначала попасть внутрь, а уж затем начинать разговор.

Юэ набрал в грудь воздуха, чтобы вот сейчас же, холодно и решительно, взять ее за руку и выставить за дверь. Невзирая на крики. Невзирая на мольбы. Невзирая на все заманчивые предложения, какие она может ему сделать.

Однако, когда он посмотрел ей в лицо, он увидел, что Феникс с совершенно диким выражением глядит ему через плечо. Обернувшись следом за ней, Юэ увидел только свиток на стене. Его посетительница такая поклонница каллиграфии?

Он написал это изречение сам, и мог считать свое искусство довольно высоким. Впрочем, оно не могло сравниться с искусством автора изречения, чей несравненный ум превышал все возможные пределы, отпущенные смертным.

" Малый страх делает робким.

Великий страх делает свободным."

Да. Это была великая истина, даже просто ее обдумывание делало разум ясным и лишенным всякой суеты.

– Это цитата из " Обители духа", – сказала Феникс, и ее глаза остановились на Юэ, – широко распахнутые, напряженные, – Как к вам попала книга моего отца?

Глава 6. Те, что приходят в ночи

Ицхаль Тумгор, бывшая Верховная жрица школы Гарда, бывшая наследственная княжна Ургаха, а теперь просто мать угэрчи Илуге, устало откинула со лба спутанные светлые волосы и приложила своего второго сына к груди.