Хрустальное счастье - Француаза Бурден

«Я издалека следил за твоей карьерой». Что именно это значило? Знал ли Эрве, что у нее два внебрачных ребенка? Достаточно ли хороша была его память, чтобы установить связь? Она не думала, что настолько запомнилась ему, но ни в коем случае не хотела ошибиться.

Сейчас ее не покидал ужас, ей нужно было с кем‑нибудь поговорить. Она подошла к столу, чтобы нажать на кнопку селектора.

— Соедините меня как можно быстрее с судьей Морван‑Мейером, — попросила она своего секретаря. — Он должен быть во Дворце правосудия, постарайтесь его найти и соединить со мной. Это важно.

Винсену удастся ее успокоить, он был единственным, кому она могла довериться. Ален находился слишком далеко и к тому же слишком удален от всей семьи, что касается Готье, она не чувствовала его близким себе.

— Господин судья на линии, мэтр, — уведомил голос секретаря.

Она сняла трубку так быстро, что чуть не уронила телефон.

— Винсен? О, как я рада тебя слышать! Я боялась, что ты заседаешь, я… У меня большая проблема…

— В твоей конторе?

— Нет, личное дело, которое касается только меня.

— Это серьезно? — забеспокоился кузен с привычной любезностью.

— Скажем, это может стать серьезным. Ты свободен в обед?

— Я освобожусь. Давай встретимся на набережной Гран‑Агустен в нашем ресторане, но не раньше половины второго. Закажи столик.

Неожиданное желание заплакать вдруг охватило Мари. Она была вынуждена несколько раз сглотнуть слюну, чтобы ответить:

— Ты самый симпатичный парень, какого я знаю.

Стоя на пороге будуара, Винсен не смел двинуться дальше. Он на ощупь нашел выключатель, и люстра резко осветила комнату. Так же как и ее комната, этот уголок таил еще присутствие Клары. Может, благодаря заботе Хелен, которая поставила несколько букетов свежих цветов, как это было при жизни старой дамы.

Пастельная обивка английских диванов ярко блестела на свету. Держа спину прямо, его бабушка сидела здесь почти каждый раз после обеда. Клара никогда не держала в руках журналов мод в противоположность Мадлен, которая вечно вышивала в маленькой гостиной на первом этаже. Она предпочитала болтать, смеяться, задавать вопросы. Либо она принимала гостей, звонила, отдавала приказания персоналу, смотрела пьесу по телевизору. Отсюда, как с пульта управления, она правила этим домом, который называла своим кораблем.

Он сделал несколько шагов и, наконец, сел на большой пуф. На этом месте он сидел, когда был юношей и листал старые альбомы фотографий, когда хотел знать, как одеться, чтобы пойти с ней в Комеди Франсез. И также каждый вечер по пятницам, когда он приносил отцу подписывать дневник и переживал при одной только мысли об этом. В то время как Даниэль добивался без усилий блестящих результатов, ему приходилось бороться за каждый предмет, просиживая ночи над учебниками. Подростком он на самом деле работал, как сумасшедший, чтобы быть всегда в первых рядах в классе. Ален ничего не делал, он плевал на все, у него была единственная цель: Валлонг.

При мысли, что его бабушка больше никогда здесь не появится, он чуть не заплакал. Но нет, до сих пор он не проронил ни одной слезы, сдержится и сейчас. К тому же Клара редко плакала, она умела показать пример. Шарль тоже никогда не давал воли эмоциям. Достоинство обоих приговорило его быть, в свою очередь, достойным, если он хотел стать их продолжателем.

Горькая улыбка вызвала морщинки в уголках его губ. Стать главой клана? Даже если Клара хотела, чтобы это был он, другие не были того же мнения. Каждый мог отлично справляться в своем углу, особенно Ален, который был агрессивен и независим в день похорон. Правда, Мари обратилась к нему, введенная в замешательство визитом этого Эрве Рено, убежденная, что только Винсен сможет ей помочь. Готье тоже звонил ему накануне вечером, чтобы сообщить ужасно растроганным голосом о рождении сына, названного Пьером. Именно Винсену он хотел сказать первому, прежде чем родителям жены, прежде чем кому‑либо. Ребенок, который явился на свет через четыре года после гибели Филиппа, представлял собой реванш, полученный у судьбы, вызов смерти. Готье надеялся, что их сын Поль будет тронут появлением нового младшего брата, может даже утешится и снова возьмет на себя ответственность «старшего», как раньше. Он говорил долго, казался одновременно счастливым и грустным. Перед тем как положить трубку, он попросил Винсена заниматься всем для общего блага. Чем всем? Делами семьи именно. И Даниэль, который плавал в реке счастья с Софией, считал естественным, что его старший брат решает. Мадлен не принималась в расчет. Все были правы, когда спрашивали его мнение, значит, он оставался один.

Встав с пуфа, он стал ходить вдоль и поперек комнаты. Прежде всего, этот особняк, по поводу которого надо принять приемлемое решение. Как только нотариус закончит подсчеты наследства, все станет яснее. Невозможно жульничать с цифрами.

— Я не хочу отсюда уходить, — сказал он вслух.

По крайней мере, в одном он был уверен. Где он мог лучше закончить воспитание детей, как не в этих стенах? Через несколько лет будет еще возможность продать, но не сейчас. К тому же его карьера, он обязан был продолжать принимать уйму людей, он нуждался в присутствии Мари. То, как она на него полагалась, он это знал, символизировало мужской авторитет для Сирила и Леи. К сожалению, у Мари могли возникнуть денежные затруднения. Ее часть наследства, один раз оплаченные права были бы постепенно поглощены содержанием особняка, а потом у нее останутся лишь адвокатские гонорары. Винсен и Даниэль, они были уже наследниками Шарля, это им помогало. Наконец, оставался Валлонг, которым они должны были все пятеро владеть.

«Я попрошу Мадлен тоже вложиться, нет никаких причин…»

Она подчинится его власти без возражений, она любила вверять свою судьбу другим, она перейдет с удовольствием от Клары к Винсену точно так же, как перешла от Эдуарда к Шарлю.

Негромкое сдержанное покашливание заставило его обернуться. Хелен не решалась войти. Смущенная его неожиданным присутствием в этой комнате, она нежно ему улыбнулась.

— Грустно, не правда ли? — сказала она тихо.

— Да, это худшее, что могло с нами произойти, но это было в распоряжении… Спасибо, что вы поставили эти цветы, я думаю, эта комната все равно должна остаться уютной несмотря ни на что.

Она, казалось, хотела поговорить, не зная как это сделать, и он попробовал ей помочь.

— Вы хотели увидеть лично меня или просто поднялись отдохнуть?

— Нет, я… Ладно, это удобный случай, я думаю… Вся дрожа, она сделала два шага к нему и остановилась.