Смерть как искусство. Том 2. Правосудие - Александра Маринина

– У нас с вами, Антон, основная версия теперь шиловская, – строго произнесла Настя. – И будет оставаться основной, пока мы с ней не разберемся до конца и не поймем, что в очередной раз тянем пустышку. Вот такое мое вам оптимистическое решение.

Он рассмеялся, и Настя рассмеялась вслед за ним.

Им пришлось изрядно поплутать, пока удалось найти улицу, на которой жил Артем Лесогоров. Вернее, улицу-то они нашли без труда, а вот дома с таким сложным номером, включающим «дробь», «корпус» и «строение», на ней не обнаружилось. Как часто бывает, дом оказался совсем в другом месте, но числился почему-то именно по этой улице.

Дверь им открыла симпатичная молоденькая девушка в свободной майке, явно размера на три больше, чем нужно, и в джинсовых шортиках. Вся квартира была в беспорядке, на полу стояли коробки, на столе в центре комнаты громоздилась куча одежды.

– Пытаюсь собрать вещи, – виновато улыбнулась девушка по имени Вика. – Я все думала, что поживу здесь, пока Тема в Москве, он же надолго уехал, и я рассчитывала, что у меня есть еще несколько месяцев. А теперь надо съезжать, уже родственники Темины звонили из Волгограда, квартирой интересуются.

– Мы вас надолго не отвлечем, – улыбнулся Антон. – Скажите-ка нам, Вика, после отъезда в Москву Артем приезжал сюда? Он бывал в этой квартире?

– Да, конечно, – кивнула Вика. – Не очень часто, примерно раз в две недели.

– И зачем он приезжал? Что делал, чем здесь занимался?

– С какими-то бумагами сидел, читал, писал… – Вика пожала плечами. – Ничего особенного. Да мы с ним уже почти не разговаривали. Как чужие стали. «Привет – привет, до свиданья, я поехал».

– Нам бы посмотреть эти бумаги, – попросила Настя.

– Пожалуйста, смотрите, я у него на столе ничего не трогала.

Вика показала на рабочий стол, стоящий в соседней крохотной комнатушке. Настя и Антон принялись изучать содержимое папок и файлов. Записки Анатолия Петровича Тихомирова нашлись почти сразу же. Даже папка была другой – старомодной, картонной, с тряпичными завязками, такими папками пользовались лет двадцать назад.

– Мы заберем это? – обратился Антон Вике.

– Да ради Бога, – равнодушно ответила девушка.

– Может, оформим изъятие? – шепотом спросила Настя, когда Вика отошла, занимаясь укладкой вещей в коробки. – А то мало ли что.

– Да ладно, – махнул рукой Антон, – обойдемся. Если придется компьютер отсюда изымать, тогда уж с постановлением, а так…

Когда они сели в машину, Настя сразу же подняла спинку сиденья. Полежать на обратном пути ей не удастся, придется читать бумаги следователя. Собственно, «придется» – это неправильное слово. Она будет читать. Она хочет их прочитать и убедиться, что ее версия верна. Или неверна.

Нужные ей страницы из записок Тихомирова нашлись сразу же, они были верхними в той самой толстой папке. Дело бизнесмена Леоничева. История с болезнью и смертью его матери. Его самоубийство. Негодование жены и ее разговоры с друзьями и знакомыми. Все было в точности, как в пьесе «Правосудие».

И не совсем, как в пьесе, потому что записи оказались неоконченными. Последним, что было записано по делу Леоничева, была фраза: «Очень интересно поговорил с М. А. Торлакян. Выходит, все концы ведут в «Новую Москву». И дата.

И больше ничего. Запись сделана в верхней трети страницы, другие две трети листа остались пустыми.

Настя подумала немного, вытащила телефон и набрала номер Надежды Ароновны.

– Простите, вы не скажете, какого числа скончался Анатолий Петрович? – спросила она.

Выслушала ответ, снова посмотрела на дату, поставленную под последней записью. Так и есть. Анатолий Петрович Тихомиров умер на следующий день после того, как записал информацию про М. А. Торлакян. И почему-то эта информация привела его мысль к театру «Новая Москва». Почему? Что такого он узнал? Ездил ли он в театр, успел ли или только собирался?

– Ты бы помылся, – презрительно сказал Ворон Коту Гамлету, – на тебя смотреть страшно.

– Я болен, – капризно ответил Гамлет, – мне нельзя мыться, я могу простыть, у меня организм ослаблен.

– Наш пернатый друг прав, – вмешался Змей, – вы уже достаточно набрались сил, чтобы помыться в ручье. Я уверен, после этого вам станет намного легче.

Кот еще некоторое время поупирался, потом нехотя направился в сторону ручья. Змей пополз следом, чтобы, как он сам выразился, проконтролировать процесс, да и на всякий случай, мало ли, вдруг Гамлету станет плохо.

– Ползи, ползи, кишка кожаная, – буркнул ему вслед Ворон, – охраняй своего питомца, а то, не дай Бог, ему сухой листик на башку свалится. Это ж настоящее сотрясение мозга может приключиться!

– Не будь злым, – с улыбкой сказал Камень. – Кот ведь и в самом деле пока еще слабоват.

– Как речи перед вами толкать, так он не слабоват, – огрызнулся Ворон, – на это у него сил хватает. А как помыться… А! – безнадежно махнул он крылом. – Что с тобой говорить? И ты, и этот червяк зеленый попали под чужое влияние, слушаете его, рты пооткрывали, а он и рад.

– Я не понимаю, что плохого, если мы послушаем существо, которое знает то, чего не знаем мы, – рассудительно заметил Камень. – Ты просто ревнуешь.

Ворон собрался оскорбиться до глубины души, но решил пока повременить. Успеет еще. Сейчас вернется Гамлет, вот тогда и посмотрим, чья возьмет.

Гамлет в сопровождении Змея вернулся не скоро, но зато Ворон торжествовал: после мытья этот приблудыш выглядел еще хуже, чем просто грязным. Мокрая шерсть торчала во все стороны слипшимися комками непонятного цвета, видно было только, что светлого. Даже, кажется, белого. Правда, после купания в ручье глаза Гамлета, отмытые от засохшего гноя, широко раскрылись, и оказалось, что один глаз у него зеленый, а другой – апельсиновый. Вот уж урод так урод!

– Надо бы Ветра позвать, – озадаченно произнес Камень, разглядывая мытого Кота, – пусть бы он вас посушил, а то ведь и в самом деле простудитесь.

– И вы будете виноваты! – Кот поднял голову и дерзко посмотрел своими разноцветными глазами прямо в глаза Ворону.

Делать нечего, пришлось лететь за Ветром, а то и впрямь обвинят во всех грехах, всех собак на Ворона понавешают, ежели чего с Котом не так выйдет. Ветер оказался неподалеку, отдыхал на склоне горы после очередного долгого путешествия.

– Ты откуда прибыл? – поинтересовался Ворон, втайне надеясь на то, что Ветер прилетел откуда-нибудь из Арктики, напитался холодом и сыростью, и толку от него в деле сушки Кота никакого не будет.

Но ответ Ветра, к сожалению, разочаровал.

– Из Африки, я там на ралли «Париж – Дакар» развлекался.

Пришлось приглашать его в компанию. Ветер тут же принялся за дело, облетая Кота по кругу и создавая вокруг него вихрь горячего сухого воздуха.

– Слышь, ты, театровед, а чего это у тебя глаза разные? – спросил Ворон как можно небрежнее. – Один вставной, что ли?

– Это особенность породы, – скромно потупился Кот. – У меня в роду шиншиллы и мэнские хвостатые.

Ворон недоверчиво прищурился. Это еще что за такие мэнские, да еще хвостатые? А какие бывают, бесхвостые, что ли?

– Чего-чего? Чего ты там городишь насчет хвостатых? – противным голосом переспросил он.

– Так порода называется: мэнская хвостатая кошка, – терпеливо объяснил Гамлет. – Потому что бывают еще кургузые и совсем бесхвостые.

– Да ладно, – не поверил Ворон, – гонишь! Какие такие кургузые? Какие бесхвостые? У всех кошек есть хвост, это аксиома.

– А вот и нет, не у всех, – горячился Кот. – У кургузых вместо хвоста такая маленькая шишечка, а у бесхвостых хвоста нет вообще, ни капельки, ни одного сантиметрика.

– А у тебя есть, – задумчиво заметил Ворон. – Ты неправильный, что ли?

– Так я же объясняю, что моя разновидность называется «хвостатая», потому что у нас есть хвост, как же вы не понимаете, уважаемый Ворон. Или вы опять надо мной издеваетесь?

Дошло, наконец! Ворон удовлетворенно улыбнулся. А что, прикольно было бы, если бы этот тип оказался без хвоста, вот тут уж Ворону было бы где разгуляться.

– Готово! – возвестил Ветер и отлетел повыше, потому что Камень и Змей от его манипуляций уже обливались потом. – Принимайте работу.

Перед ними на поляне сидел неописуемой красоты белоснежный Кот с густой шерстью.

– Ничего себе! – ахнул Камень. – Да вы настоящий красавец, дорогой Гамлет! Я даже представить себе не мог, что вы на самом деле такой.

Нет, Ворону это решительно не понравилось. Еще чего не хватало! И потом, куда девались колтуны? Они же были, он отчетливо их видел.

– Я не стал вам говорить, – с тихой улыбкой признался Змей, – но, когда мы пошли мыться, я по дороге позвал двух воробушков, чтобы они выклевали все колтуны. Правда, красиво получилось?

– Ничего особенного, – проворчал Ворон, а про себя подумал: «Ну, погодите, наплачетесь вы еще с этой красотой. Вам небо с овчинку покажется».