Медицина Древней Руси (сборник) - Николай А. Богоявленский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 73 называлась так: «Ответ о богадельнях, и о прокаженных, и о клосных, и о престаревшихся, и по улицам в коробах лежащих, и на тележках и на санках возящих, и не имущих главы где подклонити». В ней было сказано: «Да повелит благочестивый царь всех прокаженных и престаревшихся описати по всем градам, опроче здравых строев, да в коем ждо граде устроити богадельни мужскии и женский, и тех прокаженных и престаревшихся не могущих нигде же главы подклонити устроити в богадельнях пищею и одежею… да приставити к ним здравых строев и баб стряпчих, сколько пригоже будет посмотря по людям… чтобы жили в чистоте и в покаянии и во всяком благодарении»[240].
Дело в том, что, следуя наказу царя, на этом соборе, проходившем в Москве, были констатированы, в числе других, серьезные непорядки в существовавших издревле монастырских богадельнях: «Милосердие Христианское устроило во многих местах богадельни для недужных и престарелых, а злоупотребление ввело в оные молодых и здоровых тунеядцев». Предлагалось принять определенные меры: «Да будут последние (молодые и здоровые тунеядцы. – М.М.) изгнаны, а на их места введены первые (недужные и престарелые. – М.М.), согласно с намерением благотворителей»; признавалось также целесообразным, чтобы «и везде да смотрят за богадельнями добрые Священики, люди градские и Целовальники»[241].
На их бесспорную пользу, даже при устранении отмеченных непорядков не смогут призреть и лечить всех нуждающихся: поэтому-то и предлагалось привлечь к этому, помимо лиц духовного звания (монахов и добрых священников), еще и гражданское население (людей градских и целовальников). Все же и это, по-видимому, не было выходом из положения. Тогда, очевидно, и было принято (впервые!) решение о не монастырском, а гражданском, общественном призрении больных и немощных.
Интересно, что, по мнению выдающегося русского историка Н. М. Карамзина, решения Стоглавого собора, или, как он писал, «сие церковное законодательство», в том числе, конечно, и глава 73, принадлежат больше Ивану Грозному, чем духовенству: он мыслил и советовал, оно только следовало его указаниям[242].
Так или иначе, но важнейшее решение было обнародовано в строках Стоглава. Церковно-славянская вязь этих строк не скрывает главной мысли: впервые высказано намерение открыть государственные больницы и богадельни.
Кстати, в Стоглаве упоминались и те, «кои одержимы бесом и лишены разума» (психически больные люди. – М.М.). Им тоже рекомендовалась государственная помощь, но иного рода – их следовало, как это было заведено на Руси еще с XI в., направлять в монастыри, «чтобы не быть им помехой и пугалом для здоровых» и чтобы дать им возможность получить «вразумление» или «приведение на истину» (призрение и лечение. – М.М.).
О всех больных и сирых (не только о психически больных) продолжали заботиться тогда прежде всего монастыри, монастырские больницы, в которых практиковали искусные во врачевании монахи. Занимались этим, выполняя свой христианский долг, и владетельные люди, даже сиятельные царедворцы. Так, близкий советник царя, начальник Челобитного приказа А. Адашев «питал нищих, держал в своем доме десять прокаженных и собственными руками отмывал их». Были и другие подобные примеры.
Меры, предусмотренные в «медицинских» разделах Стоглава, носили гуманный и, если можно так сказать, прогрессивный характер. К сожалению, все то, что было обнародовано в решениях Стоглава, удалось осуществить далеко не сразу.
О культуре России того времени, в том числе о медицине, определенное представление дают и книги иностранцев, побывавших тогда в нашей стране. Так, венецианец Марко Фоскарино, посетивший Москву в 1557 г., писал, что у русских «нет философских, астрологических и медицинских книг. Врачи лечат по опыту и испытанными лечебными травами». Иезуит Джованни Паоло Компант, прибывший в Москву в 1581 г., отмечал, что «в их (русских. – М.М.) обиходе совсем нет ни врачей, ни аптекарей. Один только князь имеет при себе двух врачей, одного – итальянца, другого – голландца». Англичанин Джером Горсей, проживший в России 17 лет, писал, что, когда «в 1557 г. вслед за моровым поветрием начался большой голод», из нескольких тысяч пришедших к царю за милостыней «самые слабые были распределены по монастырям и больницам, где получили помощь»[243].
Бесспорно, эти и другие подобные свидетельства – ценные документы эпохи (хотя нельзя не признать, что кое в чем их объективность можно подвергнуть сомнению); в ряду других они позволяют составить представление о медицине России XVI–XVII вв. «Представляют интерес заметки иностранцев о русских аптеках, лекарственных средствах, способах народного врачевания, – справедливо отмечал Н. А. Богоявленский. – Они видели на рынках русских продавцов очками и лекарственными травами, костоправов, которые тут же, на месте, производили желающим мелкие операции (по рассказам Эрколи, 1672 г.)»[244].
В то время среди профессиональных «лечцов» – тех, кто занимался оказанием медицинской помощи, – существовала определенная, как мы говорим сейчас, специализация. Так, были среди них те, кто специализировался на лечении килы (грыжи) – их называли кильными мастерами, лечением болезней глаз ведали очные, а болезней мочевого пузыря – камнесечцы. Были специалисты камчужные (по лечению ломоты, в современном понимании – ревматизма), чечуйные (они занимались геморроем), чепучинные (специалисты по сифилису), те, кто лечил «от порчи» (предки современных психоневрологов). В свидетельствах современников тех невыразимо далеких лет упоминаются также алхимисты, «лекари польской породы», ученики общелекарские и др.
Впрочем, «врачеством», исцелением больных занимались тогда не только, так сказать, профессиональные лекари, но и просто образованные, грамотные люди. Известно, например, о жившем в царствование Ивана Грозного Я. А. Строганове, «искусном в лечении недугов». Когда царь приехал навестить своего заболевшего любимца Бориса Годунова, то «увидел на нем язвы и заволоку (вид лечения, применявшийся медициной. – М.М.), сделанную ему купцом Строгановым»: в знак особенной милости он дал Строганову право именитых людей называться полным отчеством.
В середине XVI в. начали складываться и развиваться интенсивные русско-английские связи, которые поддерживали русский царь Иван Грозный и английский король Эдуард VI: эти связи сыграли благотворную роль и в развитии медицины в России.
Летом 1553 г. в Россию, на Белое море, в устье Северной Двины, где теперь находится Архангельск, прибыл корабль «Эдуард – Благое
